Александр Насибов - Возмездие

• Название: Возмездие
• Автор: Александр Насибов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: О войне
• Год: 1972

В этот сборник включены два военно-приключенческих романа.

В «Безумцах» повествуется о самых тайных и мрачных делах гитлеровских нацистов. В годы второй мировой войны нацистские секретные службы создали широкую сеть специальных биологических учреждений. В особых исследовательских клиниках и лабораториях тысячи узников подвергались насильственным садистским экспериментам и потом умерщвлялись. Зачем? Чего добивались гитлеровские врачи-изуверы? Об этом рассказывается в книге, насколько мне известно — впервые в нашей художественной литературе.

Читателю хорошо известен роман «Тайник на Эльбе». Книга посвящена крупной операции советских разведчиков и германских антифашистов в глубоком гитлеровском тылу в середине войны. Наши бойцы невидимого фронта и их добровольные помощники из числа подпольщиков-коммунистов Германии разыскивают и овладевают важнейшими документами нацистских секретных служб.

---

Разумеется, в гестапо не обманывались насчёт истинной причины их смерти. Упиц в несчастный случай не верил.

Все подтвердилось, когда трупы извлекли из реки. Медицинские эксперты установили, что штурмбанфюрер Беккер и шофёр перестали дышать ещё до того, как попали в воду. У Беккера оказалось пулевое ранение в живот.

Генерал Упиц философски воспринял весть о гибели коллег — идёт война, и она не обходится без жертв. Волновало другое: кто был организатором операции, проведённой столь дерзко? И Упиц, после долгих размышлений, пришёл к выводу, что работали те самые русские разведчики, которых он в конце концов переиграл и принудил перебазироваться из Карлслуста в Остбург. Он окончательно укрепился в этой догадке, когда получил сообщение об исчезновений «Зеленого». «Где агент? — спрашивал себя Упиц и отвечал: — Захвачен русскими разведчиками». Ибо первое, что должны были предпринять русские по прибытии в Остбург, — это отыскать сварщика Висбаха, на рассказе которого основывал свои показания перебежчик Хоманн. Вот они и сделали это, причём быстро и умело. Теперь держат Висбаха под неослабным наблюдением, так как знают о нем только со слов Хоманна и, разумеется, тщательно изучают, прежде чем довериться… Естественно, сейчас, в первые дни, Висбах молчит. Ну, да за него можно не беспокоиться — уж он-то изловчится, чтобы послать весточку в контрразведку!

Где-то в уголке сознания шевельнулась тревожная мысль: а вдруг русским удалось установить истинную роль Висбаха в деле с архивами? Но Упиц отогнал её: комбинация была выполнена безукоризненно; даже если русские и разгадали её, они не многого добьются. Упиц был предусмотрителен, и агент не знает, где расположен тайник. Значит, и в этом случае «Зеленому» не остаётся ничего другого, кроме как стоять на том, что все рассказанное им о тайнике — правда.

Рассудив так, Упиц стал готовить заключительный этап операции.

Однако имелось обстоятельство, мешавшее эсэсовскому генералу целиком сосредоточиться на работе. Упиц только что получил материалы, которые свидетельствовали о том, что «верхушечная оппозиция», готовившая покушение на фюрера, потерпела окончательное поражение. Победил Гитлер.

Впрочем, читая между строк, генерал видел, что заговорщики провалились вовсе не потому, что так уж силён и неодолим был тот, кого они собирались убить. Дело было в другом. Руководители заговора — генерал-полковник Бек, который намеревался стать главой государства, и генерал-фельдмаршал Вицлебен, метивший на пост главнокомандующего вермахтом, — попросту говоря, оказались тряпками, действовали нерешительно, вяло. Дала о себе знать и глухая вражда, которая уже много лет раздирала гитлеровский генералитет. Так, в решающий момент фельдмаршалы Роммель и фон Клюге струсили и предали своего коллегу по заговору генерала фон Штюльпнагеля.

Гитлер свирепо расправлялся с путчистами. Членов «верхушечной оппозиции» расстреливали, травили ядами, подвешивали на железных крючьях, подцепив за бок, подбородок или под ребро, дробили им кости, выворачивали суставы. И Упиц возблагодарил бога за то, что смог остаться в стороне от всей этой затеи. Он понимал истинную причину ярости фюрера. Дела шли все хуже. Англичане и американцы, уразумев наконец, что русские армии и без их помощи в состоянии свернуть шею германскому нацизму, вдруг заторопились. Открытие второго фронта, откладывавшееся два года под различными предлогами, состоялось. Шестого июня 1944 года союзники высадились в Нормандии.

Немцы, имевшие во Франции, Бельгии и Голландии группу армий «Запад», насчитывавшую всего 50 дивизий, часть из которых к тому же была на укомплектовании и переформировании, не могли противостоять превосходящим силам англо-американцев, которые обладали ещё и подавляющим преимуществом в воздухе. И на Западе началось отступление.

Однако Гитлера прежде всего волновало положение дел на Востоке. Судьба войны решалась там, где советские войска, уничтожая армии противника, быстро продвигались вперёд. В короткое время они освободили Вильнюс, Гродно, Брест и, преследуя дивизии вермахта, хлынули через государственную границу Польши.

И вот последние данные: русские перешли Неман и оказались возле самых границ Германии!

Да, Гитлеру было от чего прийти в смятение и ярость. Он понимал: только чрезвычайные меры, устрашение и террор могут заставить страну продолжать войну…

Вошёл адъютант. Он принёс шифровку. Главное имперское управление безопасности в ответ на сообщение Упица об Освенциме писало: русского военнопленного, по кличке Андрей, допросили, но ничего от него не добились. Он уничтожен. Вчера группа советских пленных совершила побег. Участвовало более трехсот человек. Пока поймана и возвращена лишь незначительная часть бежавших. Ко всем применён приказ «Кугель"[95].

Вскоре Упицу подали второе сообщение. Радиобюро гестапо отмечало: неизвестный передатчик, действовавший из района Карлслуста, уже десять дней молчит. Зато отмечена незарегистрированная рация, «почерк» работы которой тот же, что и карлслустской станции, но действует она уже из района Остбурга.

Неизвестная рация!.. Военная контрразведка обнаружила её сигналы в эфире уже давно, год назад. Но станцию долго не удавалось запеленговать — она применяла особую антенну, посылавшую радиосигналы узким пучком, сообщения её были всегда кратки, и это затрудняло работу пеленгаторов. Наконец установили, что она действует из окрестностей Карлслуста. Были предприняты все меры, чтобы обнаружить и ликвидировать станцию. Однако это не удалось — рация работала по весьма сложной системе чередования частот, дней и часов передач, и это сводило на нет все усилия контрразведки. К тому же действовала она из различных мест района. Не менее трудным делом оказалась расшифровка перехваченных радиограмм. Лучшие специалисты просиживали ночи напролёт над непонятными сочетаниями цифр и букв, выловленных в эфире радистами контрразведки. Но только однажды удалось добиться частичного успеха и прочитать коротенькое сообщение. А потом станция перешла на новый код, не поддававшийся разгадке. В гестапо подозревали: владельцы тайного передатчика применяют специальную шифровальную машину — дьявольское изобретение русских, о котором в германской контрразведке ходили лишь смутные слухи. Но и одной расшифрованной радиограммы оказалось достаточно, чтобы немцы переполошились — в сообщении шла речь о тайном хранилище архивов, и передала эти данные рация, которая находилась в Карлслусте, то есть именно там, где и расположено хранилище!.. После этого и задумал Упиц свою комбинацию с заброской через линию фронта агента и перебежчика.

Упиц вновь прочитал полученную шифровку. Рассеялись последние сомнения. Теперь он был уверен, что добился своего. Если из Карлслуста в Остбург перебазировалась рация русских, то с ней, конечно, переместились и её хозяева. Итак, советская разведка перенацелена на Остбург.

Группенфюрер облегчённо вздохнул.

Вечером его ждал сюрприз.

Адъютант ввёл посетителя. Это был человек, на разведку которого теперь фактически работал Улиц.

— Вы? — только и смог выговорить группенфюрер.

— Как видите, я, — усмехнулся гость. — Полагаю, у вас можно раздеться?

Упиц, все ещё не оправившийся от удивления, кивнул. Посетитель небрежно бросил на спинку кресла пыльник, швырнул туда же шляпу, уселся и закурил.

— Ну, — сказал он, выпуская клуб дыма, — как идут наши дела, дорогой Упиц?

Глава восемнадцатая

Время от времени из далёкого Остбурга пробивалась в Москву тоненькая прерывистая ниточка морзянки. Её всегда ждали, спешно расшифровывали. В предельно лаконичных сообщениях Аскер докладывал о ходе работы. Ему стремились помочь, ориентировали в обстановке, передавали специальную информацию.

Но последние недели связи не было. Напрасно лучшие радисты управления вызывали станцию Аскера. Она не отвечала. Генерал Лыков распорядился, чтобы эфир держали под наблюдением круглосуточно. И теперь операторы установок сменяли друг друга, не выключая аппаратуры. Однако все было тщетно. Керимов молчал.

Генерал понимал, сколь многочисленны причины, из-за которых возможно временное нарушение связи. Могло быть и так, что Керимов поставлен в положение, при котором не в состоянии выйти на связь в течение какого-то времени. Обстоятельства, словом, обычные для тех, кто работает во вражеском тылу. И все же Лыков нервничал, беспокоился, и это передалось другим работникам, связанным с операцией Керимова.

Лыков снял трубку и позвонил к радистам. Ответил Рыбин, который последние сутки почти не выходил из аппаратной, — если связь восстановится, он должен немедленно переговорить с разведчиком; для таких целей имелся специальный код.