Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003)

• Название: Журнал Наш Современник №2 (2003)
• Автор: Журнал Наш Современник
• Жанр: Публицистика

---

Александр Михайлов • Личное дело. Исповедь актера (окончание) (Наш современник N2 2003)

Александр Михайлов

 

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

ТАЙНА ЦАРЕУБИЙСТВА

 

Малый театр – единственный из многих театров, в котором действительно, как бы банально это ни звучало, есть что-то от храма. Он всегда был центром высокой духовной культуры. Те, кто работал и продолжает в нем работать, заложили мощный духовный фундамент и создали такой высокий уровень мастерства, играть ниже которого просто стыдно. Но и дотянуться до него очень непросто.

Я не знаю, что будет завтра, что будет послезавтра, но я верю в Малый театр. Я возлагаю на него огромные надежды. Сегодня Малый театр – один из немногих хранителей традиций. И не только в силу классического репертуара; классику тоже ставят по-разному. Я очень люблю классику, а здесь есть возможность чувствовать ее, нести этот замечательный священный крест – классику. Это – вечность, с ней надо обращаться бережно, не пытаясь утвердить себя за счет тех же Чехова, Толстого, Островского, но стремиться познать автора, соотнести сочиненное с сегодняшним днем, дотянуться до созданного нашими великими писателями, а не подминать их под себя, под свой только жизненный опыт.

Самый уютный для меня – Малый театр, несмотря на все сложности его сегодняшнего существования. Малый – это одно из немногих зданий, откуда мне не хочется уходить. Тебе улыбаются билетерши, вахтерши, костюмерши… Они получают невообразимо низкие, нищенские зарплаты, но все равно поддерживают традиции, чистоту Малого. Исполняют свой долг. Я чувствую их причастность ко всему, что делает театр, и их боль – тоже. Я их люблю.

Еще Малый представляется мне могучим, тяжелым океанским лайнером. Изрядно потрепанный штормами, местами проржавевший, но все такой же мощный и уверенный в своем историческом предназначении, он, как и двести с лишним лет назад, неторопливо режет волну и идет своим курсом. И никакие временные человеческие междоусобицы неспособны свернуть его с этого пути.

Сегодня в этом Храме расколов нет. Мы не разделялись на группировки, у нас не было беспощадных столкновений, чего не избежали некоторые столичные театры. Происходили в свое время какие-то небольшие брожения, но они скоро прекратились. Потому что тут, в Малом, есть некая божественная аура. И без молитвы, без исповеди здесь нельзя быть: эта сцена – исповедальная. Еще Америки не было, самого кровожадного мирового монстра, а Малый театр – был. Он существовал уже тогда, когда только начинали образовываться Соединенные Штаты. И в нем уже начинали складываться знаменитые традиции Малого, которыми мы все так дорожим, которые бережем…

Я прихожу в иной театр и ощущаю некий душевный дискомфорт: мне хочется уйти оттуда до начала спектакля. Иногда такое случается даже в некоторых православных храмах – я чувствую то, о чем сказано в Писании: “И обрящется в одежды мои, и будет говорить устами моими дьявол, сатана…” И хорошо сказал иеромонах Роман: “Я боюсь тех, кто ничего не ведает о Боге, и я боюсь также тех, кто слишком много знает о Нем”. Я всегда должен быть в поиске, и для меня Он всегда рождается заново. Всю жизнь.

Многие спектакли Малого привлекали и привлекают внимание людей к темам, надежно скрытым в глубине истории, но очень важным для думающей России. А это уже больше, чем театральное искусство: это – подвижничество во имя Истины и служение ей…

Главное – в бережном отношении к истории, к прошлому. Не случайно столько сезонов на спектакле “…И Аз воздам” зал всегда был полон. Много постановок он выдержал, и в ответ ощущалась некая вольтова дуга, которая соединяла зрителей со сценой. Я не считаю этот спектакль самым удачным, но если он помогает иначе взглянуть на судьбу страны, побуждает отмести устоявшиеся фальсификации – значит, такая работа театра необходима обществу. Когда нам пытаются доказать, сколь деспотичными и кровожадными были цари России, неплохо перепроверять это – по разным историческим источникам, а не только по общепринятым, внедренным в наши учебные программы и сознание. Маленькая деталь, но очень важная: династией Романовых за 80 лет было казнено… 84 человека.

Николаю II, истинно православному царю, было известно его предназ­начение. Он предчувствовал свою гибель и знал о ней. Но Николай II не предпо­лагал, что вся семья будет расстреляна, вплоть до последнего, болезненного и немощного мальчика Алексея.

И вот что поразительно. Приезжают из Афона, приходят ко мне батюшка с матушкой. Показывают фотоснимок иконы – Николай II и семья. Пишется икона за полгода до канонизации, когда противников причисления Николая к лику святых было, наверное, больше, чем сторонников. И вдруг – засветка с левой стороны фотографии. Неоднократно проявляли: та же самая засветка остается на фотографии. И не знаю точно, на какой по счету проявке, но появляется в этой засветке шестикрылый серафим, который лучом своим освещает царя Николая II. И возвращается этот луч на руки Анастасии, дочери его. И батюшка, приехавший из Афона в Россию, сказал: “Это было чудо и большое потрясение…”.

В дневнике последнего русского императора есть любопытное замечание о Петре I. Не очень-то любил Николай II своего предка, за предпочтение западного уклада – российскому. Мнение это во многом созвучно и моим размышлениям. В преемственности, защите и сохранении отечественных традиций в прежние времена велика была заслуга Православия…

Наверно, это тема будущих фундаментальных исследований – какое мощное очистительное воздействие оказывает Малый театр на наше мировоззрение. Но остановлюсь сейчас на спектакле “…И Аз воздам”, а вернее – на резонансе, который был вызван им. Спектакль был поставлен режиссером Борисом Морозовым по пьесе Сергея Кузнецова – пьесе, может быть, несовершенной, но достаточно искренней и предельно приближенной к правде. Играл я там Вайнера. Образ этот во многом вымышленный, введенный для художественной целесообразности, хотя реально такой человек существовал. Принимал ли он участие в расстреле царской семьи или нет, остается тайной. В спектакле ему отведена роль третейского судьи: при всей ненависти к монархии он пытается соответствовать заповеди христианства “не убий”. А по сути, он, как Понтий Пилат, “умывает руки”.

Но речь о другом: эта постановка втянула искусствоведов в изучение очень сложного, судьбоносного для страны периода – в тайну цареубийства. Какие круги пошли от спектакля, покажут две критические работы, написанные с разных позиций. И я привожу их (в сокращении) не потому, что как-то там отмечается вскользь и моя актерская работа, а ради того, чтобы отразить масштаб воздействия Малого театра на умы наших совре­менников.

Спектакль заставил думающих людей пересматривать заново даже экономику предреволюционной страны – сравнивать статистические данные, обращаться к документам первых лет большевизма; иными словами, докапываться до сути исторических процессов, задетых Малым театром. Собственно искусство отходит в этих работах на второй и даже третий план. А решение спектакля, игра актеров, сама пьеса становятся поводом – серьезным поводом к пересмотру огромного куска отечественной истории.

Вот некоторые выдержки из статьи Н. Велеховой: “И кто скажет ему: “Что ты делаешь?”:

“…Нам вообще внушили мысль о его (Николая Романова) никчемности. О том, что его царствование было бездарным и что его следовало судить за доведение страны до кризиса. Но это входит в противоречие с историей, статистикой, фактами. (…)

Талантливые исследователи (М. Геллер, А. Некрич, Д. Мейснер, Н. Эйдель-ман и другие) определенно говорят, что Россия в предреволюционное десятилетие переживала бурный экономический расцвет. Утверждение это в книге “Утопия у власти” М. Геллера и А. Некрича сопровождается цифрами. Производство угля возросло (в пятилетие 1908 – 1912 годов) на 79,3 %, чугуна на 24,8 %, железа на 45,9 %. Прирост продукции крупной промышленности с 1900 до 1913 – на 74,1 %; создается сеть железных дорог, сокращается доля иностранных вложений с 50 % до 12,5 % – опять же к 1913 году.

Сельское хозяйство после освобождения крестьян дает скачок вверх по урожаю: производство пшеницы возросло на 37,5 %, ржи на 2,4 %, ячменя на 62 %, овса на 29 %, кукурузы на 44,8 %. “Ни один народ Европы не может похвастаться подобными результатами, – цитируют авторы французского экономиста Э. Терри. – Этот рост сельскохозяйственного производства не только позволяет удовлетворить новые потребности населения, численность которого возрастает ежегодно на 2,7 % и которое питается лучше, чем раньше, но и значительно увеличить экспорт...”

Значительных успехов достигло народное просвещение. В 1908 году был принят закон о введении обязательного начального обучения. Его осуществление прервала революция. (Заметим, что советской властью закон этот был реализован лишь в 1930 году.) Об усилиях государства свидетельствовал рост ассигнований на просвещение: с 1902 до 1912 года они увеличились на 216,2 %…