Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2001)

• Название: Журнал Наш Современник №8 (2001)
• Автор: Журнал Наш Современник
• Жанр: Публицистика

---

Раньше, что б мы ни делали в Арктике, мне не было стыдно, потому что мы старались избежать ошибок. Досадно бывало, потому что ошибки случались, а стыдно — нет. А сейчас, даже навсегда оставшись на мели, я стыжусь. И за себя, того, доверчивого, и за себя нынешнего, признавшего свое бессилие.

Вот о чем думаю я, хотя вопрос-то вроде — почти что не об этом.

И опять же — стыдно, ибо сейчас мне следовало бы без оглядки говорить о другом, не экологическом, политическом, к тому звать, чтобы первопричина исчезла!

К тому, чтобы осиротевший океан, осиротевшие берега, осиротевшая земля и страна перестали быть сиротами, есть только один путь: мы должны признать себя их сыновьями, ответственными сыновьями, готовыми на все во имя их. Тогда, быть может, и сами перестанем быть сиротами в своем Отечестве.

Н.Черкашин • На полярных морях (Наш современник N8 2001)

Николай Черкашин

 

НА ПОЛЯРНЫХ МОРЯХ

 

КРЕЩЕНЬЕ ПРИНЯЛи ПОДО ЛЬДОМ

Атомный подводный крейсер стратегического назначения “Томск” шел под тяжелыми паковыми льдами с Кольского полуострова на Камчатку. Когда-то командирам за такие переходы давали Золотые Звезды Героев. Ныне подобные рейсы стали обычным для подводников-северян делом. И все же...

И все же этот поход был уникальным в своем роде. Впервые на борту атомного подводного ракетоносца шел священник — епископ Камчатский владыка Игнатий. Ни один пастырь на планете не добирался к своей пастве столь необычным, многотрудным и опасным путем. Однако это была его добрая воля, которая получила благословение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Разумеется, речь шла не о способе транспортировки владыки к новому месту службы — в Петропавловск-на-Камчатке. Предполагалось, что святой отец будет окормлять в походе моряков-атомоходчиков, на долю которых выпадают сверхстрессовые перегрузки. Можно считать, что на российском атомном флоте это был смелый эксперимент в духовной сфере подводников.

Итак, в одной из кают жилого отсека обосновался митрофорный член экипажа. Он был именно членом экипажа — не пассажиром, ибо, во-первых, пассажиров на подводных лодках не бывает, а во-вторых, владыка, благо что позволял относительно молодой для его сана возраст, прошел весь положенный курс предпоходовой подготовки подводника наравне со всеми матросами, мичманами, офицерами. А это значит, что пришлось и из башни учебного бассейна всплывать, и из трубы торпедного аппарата выходить, и легководолазное снаряжение освоить, и все типы индивидуальных средств защиты не только изучить, но и применять в зависимости от той или иной аварийной ситуации. Когда до выхода в море оставалось несколько дней, епископа постиг приступ хронической язвы желудка. Отказаться от похода?

Владыка Игнатий не отказался. Три дня он провел в посте и молитве, пока не обрел силы для нелегкой своей миссии.

И вот над рубкой атомарины надолго сомкнулись многометровые арктические льды. Все шло, как обычно: вахта сменяла вахту, а на прокладочном столике штурмана крестик светоотметчика медленно переползал один меридиан за другим — с запада на восток. В положенное время священник благословлял трапезы в кают-компании, вел беседы с матросами, принимал всех, у кого была необходимость покаяться, открыть и очистить свою душу...

Командир вдруг помрачнел: эхоледомер показывал над лодкой многометровый беспросветный панцирь, и эхолот показывал под килем близкий грунт. Подводная лодка вошла в один из подводных желобов центральной Арктики. И пространство между ледяной “крышей” и скалистым “полом” все время сужалось. Один Бог знал, что там впереди... А если ледяная перемычка? Уже не развернуться — слишком тесно. И специальные противоледные торпеды, предназначенные для пробивки полыньи, не помогут — любой взрыв в “ледяном пенале” шарахнет мощным гидродинамическим ударом по самой лодке. Остается только одно — идти навстречу неизвестности.

Восемь моряков на российском крейсере попросили окрестить их, пока это еще возможно. Владыка Игнатий стал готовиться к совершению таинства, забыв про все беды, которые поджидали корабль по курсу. Вместо купели командир разрешил использовать маленький бассейн, что в зоне отдыха при сауне. Наверное, это был самый необычный обряд крещения за всю историю христианства — под водой и подо льдами в соседстве с ядерным реактором и баллистическими ракетами. И окунались новокрещенные воистину в ледяную купель: воду в бассейн трюмные напустили прямо из-за борта — с глубины в двести метров, а там температура не превышала полутора градусов тепла.

По счастью, все обошлось, и атомарина благополучно вышла из “пенала”, всплыла в назначенной точке и пришла в родную гавань. Там, в гарнизонном храме города Вилючинска, перестроенном из бывшего продсклада и освященном в честь Всехвального Апостола Андрея Первозванного, владыка Игнатий совершил благодарственный молебен по случаю успешного завершения нелегкого похода. Кстати, царские врата в этом скромном храме завешены синекрестным Андреевским флагом — точно таким же, какой развевался и над водой, и подо льдами на атомном крейсере.

Итак, уникальное духовное деяние свершилось. Кто же он, первый подводный святитель?

В миру владыку Игнатия звали Сергеем Геннадьевичем Пологрудовым. Родом из Иркутска. На свет Божий явился вместе с первыми отечественными атомоходами — в 1956 году. После школы и физического факультета Иркутского же университета два года служил в армии командиром взвода противотанковых управляемых реактивных снарядов. Лейтенант запаса Пологрудов вернулся в родной город и стал инженером Сибирского энергетического института. Потом ушел заведовать лабораторией в Институт хирургии. Когда же и как вступил он на пастырскую стезю? Об этом он рассказывает сам:

— Во мне постоянно шел какой-то внутренний поиск. Я интересовался музыкой, живописью, литературой, но в них меня больше интересовала духовная сторона, нежели практическая. Сейчас я понимаю, что это были поиски Бога, хотя и неосознанные. И когда я встретился с Владыкой Хризостомом, который тогда управлял нашей епархией, я уже понял, что Православие — это то, что мне нужно, чего я искал. Когда Владыку перевели в Литву, я взял на работе отпуск, поехал к нему и провел три месяца в монастыре. Тогда я окончательно убедился в том, что нахожусь на правильном пути. Вернулся в Иркутск, уволился и навсегда приехал в монастырь.

Эти простые и искренние слова подкреплены восемью годами жизни в Виленском Свято-Духовом монастыре. Его нарекли новым именем — Игнатий.

— Первая духовная книга, которую я получил, была книга святителя Игнатия Брянчанинова. Он и стал моим заочным духовным наставником, — говорит владыка. — И я попросил дать мне в монашестве имя моего небесного покровителя.

Бывший физик, офицер, инженер выбрал для себя отнюдь не самый простой и легкий путь в жизни: после восьми лет послушания — а это столько, сколько он в мирской жизни учился, служил и работал, — он стал готовиться к переходу в самый строгий монастырь России: в Валаамский. Но судьба сделала неожиданный поворот — Святейший Патриарх Московский и всея Руси предложил иноку Игнатию занять кафедру Петропавловской и Камчатской епархии, оставшуюся вакантной после кончины прежнего архипастыря.

— Честно говоря, это не очень влекло меня, — признавался владыка Игнатий. — И тогда я просто написал письмо своему старцу в Печерский монастырь Иоанну Крестьянкину. Он меня благословил положиться на волю Патриарха... В итоге в марте 1998 года меня рукоположили во епископа Камчатки.

И вот подводный поход, более того — подледный. Испытание плоти и духа...

— В своем напутственном слове, — рассказывает владыка, — Главнокомандующий ВМФ России адмирал флота Куроедов, в частности, сказал: “Я хотел бы, чтобы Ваша каюта была всегда открыта, чтобы каждый матрос, каждый мой сын мог придти и открыть Вам душу...”

Это благое пожелание, милостью Божией, осуществилось. Часы духовного просвещения выявили всеобщий интерес к вопросам веры и духовности. К истории Православной Церкви, ее обрядам и таинствам, к мастерству иконописи, жизнеописаниям святых. У подводников возникала потребность поразмышлять, посоветоваться, как наладить семейные отношения, решить личные проблемы, преобразовать жизнь в Отечестве. Конечно же, времени, выделенного для занятий в кают-компании, на эти цели было мало. Поэтому моряки меня приглашали к себе на вахту. И там, неторопливо и искренне, продолжались наши беседы. Командир, Сергей Васильевич, позволил мне беспрепятственно передвигаться по кораблю и посещать вахтенных и дежурных.

— Какие службы приходилось вам совершать под водой?