Свен Хассель - Генерал СС

• Название: Генерал СС
• Автор: Свен Хассель
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1484-1

На заснеженных просторах приволжских степей идет жесточайшая битва в истории Второй мировой войны. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, видны догорающие остовы танков, дымящиеся руины домов и изуродованные трупы солдат. Утопая по колено в снегу, грязи и крови, отступают за Дон чудом уцелевшие и вырвавшиеся из окружения остатки Шестой армии вермахта. И в их числе — Свен и его боевые товарищи, ветераны из штрафного танкового полка. Роман-бестселлер знаменитого писателя-фронтовика С. Хасселя «Генерал СС» повествует о новых злоключениях «легиона обреченных» — теперь уже под Сталинградом…

---

Фон Хартман подался вперед.

— Думаете, это разумно?

Штемпель издал горлом сдавленный звук и неожиданно вышел.

— Очень странно, — произнес Пфеффер.

У себя в бункере Штемпель заорал денщику:

— Переодень меня в парадный мундир!

— В… парадный?

— Делай, что говорю! — пронзительно выкрикнул Штемпель.

Пять минут спустя, в жемчужно-серых брюках с красными лампасами, в зеленом кителе с золотым галуном, Штемпель вызвал двух дежурных офицеров, чтобы те выслушали его последнее слово.

— Солдаты предали меня, — заговорил он негромким, дрожащим голосом. — Мне остается только покончить с собой. Прощайте, господа. Мы не напрасно гибли в Сталинграде. История нас не забудет… Хайль Гитлер!

Он взял револьвер, сунул в рот ствол и нажал на спуск[69]. Оба офицера застыли в последнем отдании чести, по их лицам неудержимо катились слезы.

Через два часа после того, как гауптман Глазер был расстрелян, а генерал Штемпель застрелился, трое генералов вышли в заснеженную степь. Золотые галуны искрились и мерцали, красные лампасы на брюках светились, как маяк.

— Привет, привет! — сказал Порта, увидев их. — Подходят резервы…

— Чего они так расфуфырились? — спросил Малыш. — С таким же успехом можно было объявить русским, что они идут к ним, по громкоговорителю.

Старик с серьезным видом покачал головой.

— Происходит что-то странное, — сказал он. — Когда начальники расхаживают по полю битвы в таком виде, можно дать голову наотрез, что они натворят черт-те чего.

Генералы торжественно подходили к нам. Они походили на опереточных персонажей, и мы не могли оторвать от них глаз. Лейтенант Кайт, до того юный и неопытный, что вид золотого галуна производил на него впечатление, молодцевато вышел вперед и откозырял.

— Семьдесят первая пехотная дивизия! Три офицера, восемнадцать унтер-офицеров, двести девять рядовых.

— Благодарю, лейтенант. — Фон Хартман поднял руку, словно в благословении. — Настало время вам и вашим солдатам показать, что вы достойны высокого доверия, оказанного вам фюрером.

— Слушаюсь!

Лейтенант Кайт подскочил и откозырял снова.

— Нам всем предстоит погибнуть, лейтенант. Мы истинные патриоты и смелые солдаты. История требует, чтобы мы были героями. Давайте достойно встретим свою участь.

— Как скажете, генерал.

Лейтенант, совершенно ошеломленный тем, что ему выпала такая честь, нервозно, но гордо улыбнулся. Фон Хартман и двое других повернулись и с небрежным видом вышли на ничейную землю. Мы были до того поражены, что даже Порта на несколько секунд утратил дар речи.

— Ну и ну! — воскликнул он наконец. — Видели раньше что-нибудь подобное?

— Напрочь спятили, — сказал Малыш, глядя на них в изумлении. — Нарядились, будто на карнавал… дело безнадежное, их моментально уложат.

— Какой в этом смысл? — спросил я.

Под нашими взглядами фон Хартман небрежно снял с плеча винтовку. Остальные последовали его примеру. Шли они с видом охотников на сафари, высматривающих добычу. И, казалось, совершенно не имели понятия, что русские снайперы таились вдоль границ своей территории…

Фон Хартман неожиданно выстрелил. Русский солдат подскочил и упал. Сидя у себя в блиндаже, мы одобрительно вскрикнули. Немецкий генерал шагает к позициям противника и на ходу стреляет без промаха!

— Должно быть, случайно попал, — завистливо прошипел Порта.

Через несколько секунд фон Хартман убил еще одного русского. Потом за пять минут еще троих. И это из обыкновенной винтовки, какой, надо полагать, не держал в руках много лет! Порта пришел в такой восторг, что громко заорал.

Генералы Пфеффер, фон Хартман и Вульц, продолжали путь, выстроившись в ряд. Казалось, они развлекаются. Стреляли они без разбора во все, что двигалось: тени, снежинки, ветви деревьев, русских, и Вульц, нажимая на спуск, всякий раз громко смеялся.

Но такая охота не могла продолжаться бесконечно. Шансы были слишком неравны, и гладкий снежный покров уже был изрыт пулями русских. Генералы шли вперед, не обращая на это внимания, дружелюбно хвастаясь своими успехами. Сидя в блиндаже, мы заключали пари на то, кто окажется победителем. Пфеффер был на первом месте, фон Хартман на скромном втором. Вульц слегка отставал. Энтузиазм его был безграничным, но целился он плохо.

— Кто мог бы представить себе такое? — пробормотал сидевший рядом со мной Порта. — Кто, черт возьми?

Немецкое радио уже несколько месяцев твердило, что генералы сражаются бок о бок с солдатами. До сих пор мы считали это забавной шуткой, предназначенной посмешить войска. Но тут сами почувствовали себя осмеянными.

Неизбежность постигла первым генерала фон Хартмана. Он со стоном опустился на колени, прижав к боку ладонь. Вскинул винтовку в последнем вызывающем жесте, но не успел выстрелить, как его швырнуло в воздух разрывом снаряда.

Следующим погиб генерал Пфеффер. Внезапно он рухнул ничком во весь рост. Шлем с золотым узором упал с его головы и откатился на несколько метров[70]. Русский солдат выполз из окопа, поддел его на штык и алчно потянул к себе. Генеральский шлем был поистине драгоценным трофеем и наверняка быстро обогатил нового владельца.

Генерал Вульц получил пулю в спину и лежал на снегу, крича и корчась. За ним отправили двоих солдат. Первого убило сразу же, второй на обратном пути получил пулю в бедро. Генерал скончался через несколько секунд после того, как оказался у своих[71].

Лейтенант Кайт в порыве наивного энтузиазма вызвал добровольцев выбраться за телами фон Хартмана и Пфеффера. Никто не шагнул вперед. Кого волновали два мертвых генерала? Мы бесстрастно слушали, как лейтенант честил нас трусами и изменниками, и без особого интереса смотрели, как он и какой-то дурак-унтер поползли к ничейной земле. Унтер, едва прополз несколько метров, получил пулю в голову. Взбешенный лейтенант вернулся один.

На рассвете началось обещанное наступление. В авангарде плотной массой шли напоминавшие железных динозавров Т-34. Перед ними мы были бессильны. У нас не оставалось ничего, чем можно было бы их встретить, и они неслись прямо по нам, давили людей и технику, не встречая ни малейшего сопротивления.

За танками двигались пехотинцы с автоматами и винтовками. Ряд за рядом, локоть к локтю, они бежали к нам. Им не было нужды нарушать плотный строй, огнем их почти не встречали.

Те немногие, кто пережил первый натиск, в ужасе перескакивали из окопа в окоп, потные, скользившие ногами, тяжело дышавшие, слабые от голода и страха, охваченные паникой и беспомощные. Я споткнулся, упал и лежал в снегу, испуганно всхлипывая. Лямки рюкзака до мяса растерли мне плечи, я потерял каску, улепетывая с пути надвигавшегося танка. Теперь охота шла на нас, горстку перепуганных овец, преследуемых громадной стаей воющих волков, и бежать нам было некуда.

Из ближайшей снарядной воронки выскочил Грегор и, пробегая мимо, злобно пнул меня в бок.

— Вставай, скотина! Вставай и сражайся!

Мои мышцы повиновались этой команде без участия разума и воли, сами собой. Налились силой, о существовании которой я не подозревал, и быстро понесли меня следом за Грегором.

Тяжело дыша, я припал к земле рядом с ним в небольшой впадине. Мы стали стрелять поверх сугроба в надвигавшихся русских. Приклады винтовок при отдаче больно били в плечо, но мы почти не замечали этого. Полнейшее отчаяние придало нам какую-то безумную отвагу, русские на миг заколебались и залегли. Грегор вскинул голову.

— Бежим!

Низко пригибаясь, мы побежали по снегу прямо перед танками. Бросились в воронку и скорчились там, надеясь, что нас не заметили. Орудийный огонь вздымал фонтаном комья земли по обе ее стороны. Один танк двигался прямо к нашему крохотному убежищу.

— Вниз!

Грегор дернул меня, и мы прижались друг к другу на дне неглубокой ямы. Танкисты, должно быть, нас заметили, потому что стали прицельно стрелять. Первый снаряд прошел над нашими головами, второй еще ниже, так что мы ощутили дуновение воздуха. Громадное белое чудовище все приближалось. Земля дрожала под двадцатью шестью тоннами стали.

— Бежим! — крикнул я.

Но мы не побежали. Лишь взялись за руки и крепко, по-детски, держались, парализованно скорчившись на дне воронки и ожидая смерти.

Неподалеку раздались леденящие кровь крики, когда Т-34 подмял гусеницами первую жертву. Я увидел ствол орудия, а затем днище танка, оно приподнималось над нами и вот-вот должно было опуститься. В эту секунду я машинально схватил магнитную мину и сунул под корпус чудовища[72]. Мы с Грегором распластались и зажали ладонями уши. Думать, пристанет ли мина, не было времени: либо да, либо нет, и если нет, мы, возможно, так об этом и не узнаем.

Танк взорвался с оглушительным грохотом. Над головами у нас взметнулись языки пламени, обломки дождем посыпались на нас. Мы перекатились в снегу, Грегор поднял голову над краем воронки и тут же в ужасе спрятался снова. Второй танк проехал так близко, что можно было коснуться его руками. За танком появились быстро двигавшиеся ноги в сапогах. Русская пехота. Мы продолжали лежать. Ничего больше не оставалось.