Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

• Название: Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
• Автор: Бронислав Малиновский
• Жанр: Культурология

Бронислав Малиновский выдающий британский антрополог, основатель функциональной школы. Понимал культуру, как целостную, интегрированную, согласованную систему, все элементы которой тесно связаны друг с другом. Сравнительный анализ культур, проведенный Малиновским, позволяет открыть универсальные культурные закономерности.

---

Посредством тщательного опроса нескольких информаторов, а также на основе непосредственного наблюдения я составил нижеследующий перечень сексуальных табу в соответствии с их строгостью. Он имеет целью способствовать скорее пониманию предмета в целом, нежели установлению каких-то жестких градаций.

1. Несомненно, наиболее строгим является запрет инцеста между братом и сестрой; он — сердцевина табу suvasova и очень редко встречается, что в реальности, что в легендах.

2. Инцест с матерью рассматривается как неестественный и немыслимый; не зарегистрировано ни одного случая такого рода; он представляет собой важную разновидность suvasova; о нем говорят не с таким отвращением, как об инцесте между братом и сестрой.

3. Сексуальные отношения с дочерью не называются suvasova; они не подлежат наказанию со стороны сверхъестественных сил; их воспринимают как крайне дурные; есть несколько зафиксированных случаев такого рода.

4. Сексуальные отношения с дочерью сестры своей матери представляют собой разновидность suvasova; происходят они редко, воспринимаются как дело весьма скверное и всегда держатся в тайне; в случае разоблачения подлежат суровому наказанию.

5. Сексуальные отношения с сестрой жены не являются разновидностью suvasova, но считаются дурными; брак с ней — будь то в форме полигамии или после смерти жены — сурово осуждается, но иногда происходит, а вот внебрачные связи такого рода не столь уж редки.

6. Сексуальные отношения с тещей или с женой брата — неподобающи, хотя это не suvasova, и, вероятно, случается, однако не часто.

7. Сексуальные отношения с «классификационной» luguta («моей сестрой») — это suvasova; согласно туземной доктрине, они запрещены и подлежат наказанию со стороны сверхъестественных сил; однако они часто практикуются и, так сказать, в большом ходу.

Любопытный комментарий к данной градации содержится в следующем высказывании: latugu tatougu sene agu mwasila; tuwagu, bwadagu — ulo kwava tuwala, bwadala — agu mwasila. Tabuda kadada, latuda о payomili gala tamwasila, что можно вольно перевести так:  «Мое дитя истинно мое — очень большой мой стыд; "старший брат", "младший брат" (как я их называю) — то есть старшая сестра моей жены, ее младшая сестра — мой стыд. Внучки, племянницы с материнской стороны, дети — все они в классификационном смысле, мы не стыдимся». Здесь перед нами несколько градаций, признанных и выраженных самими туземцами, но характерно, что в таком, спонтанном, высказывании мой информатор обычно не упоминает классификационную сестру. Это было бы не вполне прилично. Еще одно замечание в связи с приведенной градацией табу: в то время как мужчина может обругать свою мать: kwoy inam («совокупляйся со своей матерью» sic) или предложить ей вступить в сексуальные отношения с ее отцом (kwoy tamarri), — он никогда не обругает свою сестру и никогда не обругает дочь. Тем не менее, хотя я не сомневаюсь, что инцест между матерью и сыном гораздо более редкое явление, чем меж- ду отцом и дочерью, я поставил его на второе, а не на третье место. Остается еще одна важная родственная категория, называемая tabugu (сестра отца или дочь сестры отца), которая уже упоминалась в качестве противоположности luguta, то есть сестре (если говорящий — мужчина). Сестра отца является прототипом «законной» и даже в сексуальном отношении рекомендуемой женщины, но это — в теории туземной традиции, а в реальной жизни данную роль фактически играет ее дочь.

Применительно к сестре отца санкционируется и одобряется прямо противоположная модель сексуального поведения, нежели та, что должна приниматься в отношении собственной сестры. Сексуальные отношения с сестрой отца подчеркнуто правильны и надлежащи. «Очень хорошо, если юноша совокупляется с сестрой своего отца». Сами туземцы никогда не устают повторять этот моральный принцип, причем вместо вежливых иносказаний massisi deli («спать вместе») или mwoyki («приходить к», «посещать») употребляют в данном контексте непристойное слово kayta. Присутствие сестры отца всегда несет с собой атмосферу сексуальных намеков, нескромных шуток и неприличных рассказов. В непристойных песенках очень часто встречается рефрен: deli sidayase deli tabumayase («с нашими подругами, с нашими тетками по отцу»). Тетка по отцовской линии и родная сестра мужчины никогда не должны находиться в одной с ним компании, потому что в присутствии первой узы приличия слабнут, а присутствие второй создает излишнюю напряженность.

Однако сексуальные отношения между мужчиной и его теткой по отцу имеют большое значение только в теоретическом и символическом смысле, на языковом уровне, а не в реальной жизни. Она для него представляет собой категорию «законных» женщин и вообще олицетворяет сексуальную свободу. Ее могут традиционно советовать ему в партнерши или даже сводить с ним, тем не менее примеры сексуальной связи с ней имеют место не часто. Она принадлежит к предыдущему поколению, и, как правило, то, что остается от ее сексуальных достоинств, не слишком привлекательно. Но в любое время, когда она и ее племянники пожелают, им разрешается спать вместе — при единственном условии, что они позаботятся о соблюдении внешних приличий, если она замужем. Похоже, что брак с теткой по отцу, хотя он разрешен и даже желателен, никогда не имеет места: я не смог найти ни единого случая ни среди живущих людей, ни в исторической традиции.

Реальную практическую замену своей тетке по отцовской линии юноша находит в ее дочери. Данную пару молодых людей традиционно рассматривают как особенно подходящую для сексуальных отношений и брака. Нередко они связаны друг с другом помолвкой, заключенной в детском возрасте (см. гл. IV, разд. 4). Туземцы говорят, что кросскузина со стороны отца должна быть первой, с кем (если возраст позволяет это) юноше следует совокупляться.

Термин tabugu, однако, вскоре распространяется и на других девушек того же субклана и клана. В конце концов, вследствие расширения значения, выходящего за пределы обычных рамок классификационной терминологии, указанный термин становится синонимом понятия «все женщины не из того клана, что сестра». Нужно помнить, что обычно расширение значения классификационных терминов происходит только до пределов клана. Наиболее широкое значение, в котором используется термин «мать», охватывает всех женщин материнского клана. Термин же tabugu, в значении «законная женщина», распространяется на три клана и охватывает примерно три четверти всего женского населения - в противовес одной четверти, которая запрещена. Но данный сюжет - сложности системы родства и родственной номенклатуры - уводит нас за пределы настоящего исследования и должен быть отложен до будущей публикации (уже упомянутой).

Основной принцип сексуальной морали и сексуальной свободы состоит, как мы обнаружили, в противопоставлении двух категорий, обозначаемых соответственно как luguta и tabugu («сестра» и «кросскузина со стороны отца»). Табу на инцест между братом и сестрой — наиболее важная и наиболее драматичная особенность тробрианской социальной организации, особенно если учесть, что единственная трещина в традицион- ной доктрине, ее догматическая несообразность заключается в том, что любовь и любовная магия выводятся именно из инцеста между братом и сестрой. К рассмотрению этого важного мифа мы и приступим в последней главе.

Глава XIV Миф дикарей об инцесте

Так называемый дикарь всегда был игрушкой для цивилизованного человека: в реальной жизни — удобным орудием эксплуатации, в теории — поставщиком вызывающих дрожь сенсаций. На протяжении последних трех столетий состояние дикости служило читающей публике источником открытия неожиданных возможностей в человеческой природе, а сам дикарь принужден был украшать собой ту или иную априорную гипотезу, становясь жестоким или благородным, распущенным или целомудренным, людоедом или человеколюбцем, — в зависимости от того, что требовалось данному конкретному наблюдателю или данной конкретной теории.

На самом же деле тот дикарь, с которым мы познакомились в Меланезии, не вписывается ни в какую черно-белую картину, где либо глубокая тень, либо яркий свет. В социальном отношении его жизнь со всех сторон обставлена ограничениями, его мораль — более или менее на уровне среднего европейца (это если бы обычаи последнего были описаны так же правдиво, как и обычаи тробрианца). Обычаи, допускающие добрачные сексуальные отношения и даже благоприятствующие им, не демонстрируют ничего такого, что внушало бы мысль о некоем предшествующем состоянии разнузданного промискуитета или о каком-нибудь обычае вроде «группового брака», — все это труднопредставимо, когда исходишь из известных фактов социальной жизни.

Те виды санкционированной распущенности, которые мы находим на Тробрианах, настолько хорошо вписываются в систему индивидуального брака, семьи, клана и локальной группы и настолько удачно выполняют определенные функции, что в них не остается ничего такого (серьезного или непонятного), что требовало бы объяснения посредством ссылок на какую-то гипотетическую раннюю стадию. Они существуют в наши дни, потому что хорошо работают бок о бок с браком и семьей и, более того — на пользу браку и семье, и нет никакой необходимости предполагать иные причины их существования в прошлом, помимо тех, что обусловливают их наличие в настоящем. Возможно, они всегда существовали в силу одной и той же причины — несомненно, в несколько разнящихся формах, но построенные по одному и тому же фундаментальному образцу. По крайней мере, такова моя теоретическая позиция в отношении этих явлений.