Натали Бранде - Голубые шинели

• Название: Голубые шинели
• Автор: Натали Бранде
• Издательство: Издательский дом "Мир новостей"
• Жанр: Эротика
• Год: 1997

Он прошел долгий и кровавый путь от простого деревенского паренька, рядового Красной Армии-до агента Интерпола, сотрудника отдела по борьбе с наркотиками. Насильственная смерть близких, могущественные враги и немногочисленные друзья, горы трупов за спиной — захватывающий роман для всех поклонников остросюжетных боевиков.

Тимофей Истомин, он же Лео Спенсер, он же суперагент французского Иностранного легиона по кличке Охотник — никого не простил и ничего не забыл — и только мучительная смерть всех врагов успокоит его… Он прошел все — унижения, оскорбления, пережил даже смерть близкого друга, но пройдя все эти испытания, умудрился сохранить чистоту души и даже отомстить тем, кто кинул его в пучину разврата, отомстить жестоко и по-мужски.

---

Кевин уже второй день с восторгом вспоминал снятого им в субботу солдатика, и каждый раз, при воспоминании о нем, теплая волна возбуждения разливалась по всему телу. Надо же — этот русский не взял у него денег. Этот парень, наверное, влюбился в него, в Кевина. Эта мысль была еще более сладостной, чем само воспоминание о половом акте. Кевин никак не понимал, чем он таким может вообще кому-то понравиться — он не видел себя глазами Тимофея. Не понимал, что того очаровала его чистоплотность, его дорогой запах, его ухоженность. Для Кевина эти вещи были мелочью — он сам давно привык к себе, такому лощеному и холеному. И поскольку он давно уже привык платить деньги за то, что называл любовью, то и считал — что без денег он, конечно же, не нужен никому. Поэтому жест этого простого солдатика, просто так отказавшегося от шестисот долларов, огромной для него суммы, в этом Кевин был уверен — этот жест означал только одно: он, Кевин, был интересен этому мальчишке сам по себе, как человек. Может быть солдатик испытал с ним какой-нибудь особенный кайф, может быть солдатик — ну как бы это сказать — может быть, он действительно влюбился в Кевина или по крайней мере в его задницу?

Дипломат не мог выбросить этого мальчишку из головы целый день. Даже сейчас, когда он ехал на прием в Колонный зал по поводу какого-то там очередного праздника русских, где должен был присутствовать нужный ему академик, изобретатель уникального биооружия, даже сейчас, перед такой ответственной встречей, Кевин не мог сосредоточиться. Впрочем, пора было включаться.

Вот водитель притормозил у входа в Колонный зал — пора было включаться. Кевин, немедленно надев на лицо маску светской любезности, вышел из машины Приветствуемый организаторами приема, кланяясь налево и направо, он прошел на обозначенные в приглашении места, озираясь по сторонам и пытаясь отыскать в толпе нужного ему человека — академика Конягина.

Как ни странно — с Конягиным Кевин был знаком уже давно. Первый раз они встретились еще лет десять тому назад на какой-то международной конференции в Стокгольме. Уже тогда Конягин проявлял большой интерес к иностранцам, пытался выйти на контакт. Правда, тогда ему еще не было что продать на Запад. Конягин был очень честолюбив и все жаловался Кевину, что русские его недостаточно ценят. Кевин тогда, как и положено, сообщил своему начальству о намечающейся возможности вербовки русского ученого. Но такой команды не последовало. Англичане, также как и русские, недооценили тогда Конягина. После этого Кевин встречал академика еще не раз, и каждая их встреча была все более дружеской, а беседы — все более доверительными. Кевин с удовольствием отмечал, как с годами этот заслуженный человек все больше замыкается в себе, как его чувство обиды на собственное государство увеличивается и концентрируется. И вот теперь, когда выяснилось, что именно Конягин был автором заинтересовавшего М-6 изобретения, Кевин понял, что настал его звездный час. Он был уверен, что ему удастся склонить этого человека к сотрудничеству с английской разведкой.

Колонный зал был полон людей — все были одеты нарядно, по-праздничному оживленно переговаривались. Внезапно Кевин почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд, он обернулся и увидел что прямо на него в упор смотрит исподлобья сам академик Конягин.

— Ба, Анатолий Михайлович! — совсем по-русски изумился Кевин, протискиваясь к академику сквозь толпу. Его сразу же насторожило это несоответствие мрачного выражения лица академика и царившей вокруг него праздничной суеты.

— Как я рад вас видеть! — тем не менее продолжал Кевин, одной рукой пожимая протянутую руку академика, а другой по-дружески похлопывая его по спине.

— А вы как здесь, батенька? — спросил его академик, какими судьбами?

— Да я, видите ли, вот уже полгода служу в посольстве в должности торгового атташе, — любезно сообщил Кевин.

Глаза академика сузились, он спросил с обидой:

— И что же, за все это время не нашлось минутки проведать старика?

— Помилуйте, — возразил Кевин, — я только только закончил все необходимые формальности, связанные с вступлением в должность. Кроме того, я был уверен, что сегодня вы будете на этом мероприятии — и сам явился сюда только с одной надеждой — увидеть вас.

— Да? — подозрительно посмотрел на него Анатолий Михайлович, — хотелось бы вам верить, господин дипломат.

— Ну что вы, зачем же так строго, — рассмеялся Кевин. Он чувствовал: что-то не так с этим человеком, что-то с ним происходит, какая то внутренняя борьба, кроме того, я и надеяться не мог, что вы так запросто примете меня — вы же теперь знаменитость. Говорят, вы автор какого-то уникального открытия, — попробовал прощупать почву дипломат.

— Вот именно, — мрачно парировал академик, — ну-ка, батенька, пойдемте в буфет для особо важных персон. Я вам кое-что расскажу.

Кевин оглянулся — зал уже почти заполнился. Все расселись по своим местам — с минуты на минуту должен был начаться торжественный концерт.

— Но ведь сейчас, кажется, все начнется, — засомневался он, — мы можем пропустить начало.

— Да черт с ним, с началом, сердито сказал академик, то, что я вам расскажу — почище всякой фантастики. Или вам неинтересно? — он подозрительно и с внезапной ненавистью уставился на дипломата.

— Ну что вы, Анатолий Михайлович, за счастье почту, — залебезил Кевин, чувствуя, что никак нельзя упускать важный момент, и сам уже начал вытягивать академика из толпы, тихонечко за локоть направляя его к входу в особый буфет.

Еще одним преимуществом статуса VIP была в России возможность есть не там, где все, ходить по особым тропинкам — это касалось буквально всего, начиная с аэропорта, кончая вот, например, буфетом в колонном зале. Обычная публика толпилась в очередях у длинных прилавков, заваленных какими-то невразумительными булочками и обветренными бутербродами, а они, люди высшего сорта, могли поесть в тихом спокойном кафе за аккуратным, застеленным чистой белой скатертью столиком.

Кевин позволил себе заказать шампанского — еще по старым временам он помнил, что академик обожает этот напиток и блюдо шоколадных пирожных.

— Вы меня балуете, батенька, — довольно отозвался на этот жест академик и лицо его посветлело.

Надо же — как ребенок радуется этим пирожным! — изумился Кевин непосредственности академика, а тот уже начал говорить шипящим шепотом.

— Вы, батенька, помните, что я вам говорил лет десять тому назад во время нашей первой встречи?

— Да, конечно, — отозвался Кевин, совершенно не понимая о чем идет речь.

— Вы помните, я говорил, что скоро стану известным всему миру, помните?

— Ну конечно, я всегда был в этом уверен!

— Вы — да, а они, эти низкие люди, на которых я работаю — нет. А вот теперь я изобрел такое — Боже, вы не поверите, если я вам скажу — я изобрел такое, чего не было еще нигде в мире — о чем даже фантасты не смели мечтать, а я, я, академик Конягин, я это сделал! И что же — вы думаете, меня заметили? Вы думаете, они меня наградили? Вы думаете, они хотя бы прибавили мне зарплату? — надрывно вопрошал академик, — Нет! — он гневно сверкнул глазами, — эти ничтожные людишки всячески затирают меня. Пытаются даже присвоить себе мое авторство, но это им не пройдет! А вы знаете — сколько они мне платят? — возмущенно вопросил он и сам же ответил, — я, академик, понимаете, академик, я имею оклад со всеми надбавками и выплатами — что-то в сумме, эквивалентной 350 долларам. Если вы знаете нашу страну, вы можете представить, как тут живется на эти деньги.

— Безобразие, — поддакнул Кевин, — просто бездушные жестокие люди.

Он не верил своей удаче — найти академика в таком настроении — это просто пик шпионского счастья. Кевин уже прикидывал — сколько академик может запросить за свое изобретение и как эту сумму можно будет удвоить, а то и утроить при объявлении ее своему непосредственному начальству. Кевин понимал, что при всей своей скупости М-б никаких денег не пожалеет за «Формулу Конягина».

— Итак, что же вы такое невероятное изобрели? Если это конечно не секрет? — наивно спросил Кевин.

— Не секрет? — возмутился академик, — это самый настоящий секрет, это государственная тайна, но вам я скажу — я изобрел биологический детерминатор.

— Что, простите?

— Ага, вы не поняли! — обрадовался академик. — Вы просто не сможете мне поверить! — он выпил единым глотком бокал шампанского, смачно откусил кусок пирожного и, дожевывая его, продолжал, — итак, это такой биологический фермент, который, попадая на кожу человека, немедленно всасывается в кровь и растворяет до жидкого состояния весь костный скелет человека за 3–4 минуты. И через максимум пять минут от человека остается одна большая кучка с дерьмом! — тут академик торжествующе рассмеялся, — да-да, просто мешок из мяса и крови. Ну там, понятное дело, нервы и все такое прочее. Но и это еще не все! — он снова театральным жестом вздел руку вверх и вылил в себя еще один бокал шампанского, — потом эта масса начинает желироваться, еще некоторое время сознание в массе присутствует, то есть она остается активно-агрессивной, а потом, по мере размягчения и приведения к состоянию желе, эта масса превращается просто в вязкую субстанцию, а еще через 7–8 минут практически испаряется. Так как все составные компоненты массы преобразуются в летучие ферменты. Итого — за двадцать, максимум тридцать минут человек исчезает полностью и безвозвратно! Вы понимаете что это такое! Вы понимаете, что после этого изобретения все ваши ядерные нейтронные и прочие бомбы покажутся детской игрушкой, просто игрой в пистолетики!