Стивен Кинг - Исход (Том 1)

• Название: Исход (Том 1)
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: Харьков: Дельта, 1995 г.
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-50-76-6

Предлагаемый вниманию читателя роман — наиболее интригующее и пугающее видение Стивена Кинга. Америка, пораженная убийственным вирусом гриппа, — опустошенные земли, вымершие города и горстка уцелевших людей, которые ищут спасения. Их исход к Скалистым горам — долгий, полный страданий и надежд путь к последнему противостоянию добра и зла…

---

И она нравилась ему. Франни прекрасно понимала это, знала это с того самого момента, когда они впервые обедали вместе в пустом ресторанчике в день Четвертого июля. На мгновение — всего лишь на секунду — их глаза встретились — и между ними пробежала некая искра, это было как удар током. Франни считала, что Стью тоже понимает, но он ждал ее, позволял ей самой принять решение тогда, когда этого захочет она сама. Сначала она была с Гарольдом, она была его движимым имуществом. Вонючая, прогнившая мужская идея, но Франни боялась, что этот мир снова станет принадлежать мужчинам, по крайней мере какое-то время.

Если бы только был кто-то еще, кто-то помимо Гарольда, но его не было, и она боялась, что не сможет ждать слишком долго. Она вспомнила тот день, когда Гарольд, очень неуклюже, попытался заняться с ней любовью, пытаясь сделать свое право собственника полным и неопровержимым. Сколько с тех пор прошло времени? Недели две? Кажется, намного больше. Все прошлое теперь кажется таким далеким. Оно тянется, как размякшая ириска. Из-за ее беспокойства, что же делать с Гарольдом, и ее страха, что тот может сделать, если она сойдется со Стюартом, а главное, из-за страха перед снами она никогда не сможет заснуть.

Вот так размышляя, Франни провалилась в сон.

Когда Франни проснулась, было еще темно. Кто-то тряс ее за плечо.

Она бормотала что-то, протестуя, — сон ее был освежающим, без сновидений, впервые за целую неделю, — но потом Франни неохотно выплыла из него, думая, что уже утро и пора отправляться в путь. Но почему они хотят ехать в темноте? Когда она села, то увидела, что луна еще стоит в небе.

Гарольд будил ее, и Гарольд был напуган.

— Гарольд? Что-то случилось?

Она увидела, что Стью тоже встал. И Глен Бейтмен.

Перион стояла на коленях около того места, где они вечером разводили костер.

— Марк, — сказал Гарольд. — Он заболел.

— Заболел? — переспросила Франни, а с другой стороны потухшего костра раздался женский стон. Оттуда, где стояла на коленях Перион и где находились двое мужчин. Франни почувствовала, как ужас поднимается внутри нее черной колонной. Болезнь была тем, чего они боялись больше всего.

— Это не… грипп, ведь так, Гарольд? — потому что, если Марк свалился от запоздавших шагов Мертвой Хватки, это означало, что и всем им может грозить то же самое. Возможно, вирус все еще бродит вокруг них. Возможно, он мутировал. Чтобы получше полакомиться тобой, дорогая.

— Нет, это не грипп. Совсем не похоже. Фран, вчера вечером ты ела консервированные устрицы? Или, может быть, в обед?

Франни попыталась вспомнить, но ум ее все еще был затуманен сном.

— Да, я ела их и в обед, и в ужин, — ответила она. — Вкус у них был отличный. Я люблю устрицы. Это пищевое отравление? Да?

— Фран, я просто спрашиваю. Никто из нас не знает, что это. Ведь среди нас нет доктора. Как ты себя чувствуешь? Ты здорова?

— Вполне, только хочу спать.

Но она уже не хотела спать. Сон прошел. Еще один стон долетел с другого края лагеря, как будто Марк обвинял ее в том, что она так хорошо чувствует себя, в то время как ему совсем плохо.

Гарольд сказал:

— Глен считает, что это аппендицит.

— Что?

Гарольд только горько улыбнулся и кивнул.

Франни встала и подошла к остальным, собравшимся вместе. Гарольд тенью следовал за ней.

— Нужно помочь ему, — сказала Перион. Механически, как будто повторяла это уже тысячи раз.

Взгляд женщины беспрестанно метался, переходя с одного на другого, глаза были настолько переполнены страхом и беспомощностью, что Франни снова почувствовала себя виноватой. Ее мысли эгоистично вернулись к ребенку, которого она носила, и Франни попыталась отбросить их. Уместные или неуместные, но мысли не хотели уходить. «Уходи от него! — кричала некая часть ее. — Отойди сейчас же, возможно, он заражен!» Франни взглянула на Глена, который побледнел и как-то сразу постарел в свете фонаря.

— Гарольд говорит, вы считаете, что у него аппендицит? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Глен. Голос его был растерянным и испуганным. — Определенно имеются некоторые симптомы; по словам Марка, живот у него твердый и вздутый, болезненный при прикосновении…

— Нужно помочь ему, — снова повторила Перион и разрыдалась.

Глен прикоснулся к животу, потом к полуприкрытым и тусклым глазам Марка и попытался раздвинуть веки. Марк застонал. Глен моментально отдернул руку, как будто положил ее на раскаленную плиту, и перевел взгляд со Стью на Гарольда, затем снова на Стью, почти не скрывая охватившей его паники.

— Что можете предложить, джентльмены?

Гарольд стоял, у него конвульсивно дергался кадык, как будто что-то застряло в горле, мешая ему дышать. Наконец он выдавил из себя:

— Нужно дать ему аспирин.

Перион, которая сквозь слезы смотрела на Марка, метнула взгляд на Гарольда.

— Аспирин? — спросила она тоном разъяренного удивления. — Аспирин?! — Теперь уже она выкрикнула это слово. — Это самое лучшее, что ты можешь предложить, несмотря на всю свою ученость и всезнайство?! Аспирин?!

Гарольд засунул руки в карманы и участливо посмотрел на нее, понимая и принимая ее гнев.

Стью очень спокойно сказал:

— Но Гарольд прав, Перион. Аспирин самое лучшее, что мы можем предпринять в данный момент. Который сейчас час?

— Вы не знаете, что делать! — закричала Перион. — Почему бы вам не сознаться в этом?

— Без четверти три, — ответила Франни.

— А что, если он умрет… — Перион откинула прядь темно-каштановых волос с лица, опухшего от слез.

— Оставь их в покое, Пери, — глухим, утомленным голосом попросил Марк. — Они сделают все возможное. Если и дальше боли будут такими же сильными, думаю, мне лучше умереть. Дайте мне аспирин. Хоть что-нибудь.

— Я принесу, — сказал Гарольд, горя желанием уйти. — У меня в рюкзаке есть таблетки. Сильнодействующий экседрин, — добавил он, как бы в надежде на одобрение, и ушел, чуть не упав, так сильно он спешил.

— Мы должны помочь ему, — произнесла Перион, цитируя саму себя.

Стью отвел Глена и Франни в сторону.

— Есть какие-нибудь идеи по этому поводу? — тихо спросил он. — Я лично ничего не могу придумать. Перион прямо-таки взбесилась от слов Гарольда, но мысль об аспирине была лучше, чем все то, о чем думал я.

— Просто она очень расстроена, вот и все, — сказала Франни.

Глен вздохнул:

— Может быть, это только кишечник. Мы же все время питаемся всухомятку. Возможно, ему нужно хорошенько освободиться, и все пройдет.

Франни покачала головой:

— Мне так не кажется. У него не поднялась бы температура, если бы это был только кишечник. Не думаю, что у него от этого так бы раздуло живот.

От одной мысли о раздутом животе Франни стало дурно. Она не могла вспомнить, когда (кроме тех моментов, когда ее мучили ночные кошмары) она была так же сильно испугана. Как сказал Гарольд? У нас нет врача. Насколько точно. Как это ужасно точно. Господи, все пришло к ней одновременно, обрушилось на нее. Как страшно они одиноки. Как страшно далеки теперь система связи, забытая сеть безопасности. Франни перевела взгляд с напряженного лица Глена на Стюарта. Она увидела, что оба глубоко задумались, но ответа не было ни у одного из них.

Позади них снова застонал Марк, и Перион повторила его вскрик, как будто чувствовала его боль. В какой-то степени, подумала Франни, так оно и было.

— Что же мы будем делать? — беспомощно спросила Франни.

Она подумала о своем ребенке, и снова и снова перед ней встал не дающий покоя вопрос: «А что, если понадобится кесарево сечение? Что, если понадобится делать кесарево? Что, если…»

Позади нее Марк снова взвыл, как некий дикий шаман, и она ненавидела его в этот момент.

В дрожащей темноте они беспомощно смотрели друг на друга.

Из дневника Франни Голдсмит

6 июля 1990 г.

После непродолжительных уговоров мистер Бейтмен согласился пойти с нами. Он сказал, что после всех его статей («я писал их, используя громкие слова, так что никто и не догадается, насколько они просты по своей сути», — сказал он) и двадцати нудных лет преподавания социологии он решил, что не может отвергнуть выпавшую ему возможность.

Стюарт захотел узнать, какую возможность Глен имеет в виду.

— Я думаю, что и так все ясно, — заметил Гарольд в своей НЕВЫНОСИМО РАЗДРАЖИТЕЛЬНОЙ манере (иногда Гарольд бывал очень милым, но он мог быть и настоящим злюкой, а сегодня он был именно таковым). — Мистер Бейтмен…

— Пожалуйста, называй меня Гленом, — очень спокойно сказал он, но по тому, как Гарольд взглянул на него, можно было подумать, что тот обвинил его в некоей социальной болезни.