Эмили Гиффин - Грусть не для тебя

• Название: Грусть не для тебя
• Автор: Эмили Гиффин
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-068233-1, 978-5-271-32730-8

Женщина должна быть красивой, глупой и эгоистичной, и тогда она получит все, о чем мечтает, — правило, которое Дарси Рон постигла с самого детства.

И раньше это правило неизменно срабатывало…

Но почему же теперь до неприличия умная "серая мышка" Рейчел увела у красавицы подруги жениха?

Почему в Англии, куда Дарси приехала лечить разбитое сердце, мужчин вовсе не прельщают ее чары?

Может, европейские холостяки просто не знают, чего хотят?

А может, прав Итон, друг детства Дарси, который собирается стать Пигмалионом и сделать из "пустой куколки" настоящую леди?

Время покажет!

---

13

В течение нескольких недель наши отношения с Маркусом постепенно портились. Даже секс — краеугольный камень нашего романа — начал казаться утомительной обязанностью. Я пыталась убедить себя, что это всего лишь стресс, связанный с глобальными жизненными переменами: мы, наконец, начали подыскивать квартиру, задумались о свадьбе, скоро у нас будет ребенок.

Когда я спросила Маркуса, почему мы так часто ссоримся, он все свалил на то, что у меня «пунктик» насчет Декса и Рейчел. Он сказал, что устал от моих бесконечных вопросов и что вряд ли есть какой-то смысл в том, чтобы целыми днями обсуждать их предполагаемые действия. Лучше наконец, заняться собственной жизнью. Я пообещала меньше думать о них, полагая, будто на самом деле это вопрос нескольких недель и вскоре меня вообще перестанет волновать, чем они заняты. Но тревога, жившая в сердце, говорила, что не все так просто и что, несмотря на все мои попытки наладить жизнь с Маркусом, мы на грани краха.

Но что изводило меня больше, чем все проблемы, связанные с нашими отношениями, так это сожаление по поводу беременности. Я говорила, что все в порядке, но в глубине души не была уверена, что хочу рожать. С детства я усвоила, что мой удел — быть красивой, стройной, бодрой и беспечной. Рождение ребенка должно было все это перечеркнуть. Еще неизвестно, на кого я стану похожа. И разумеется, я совсем не чувствовала себя будущей матерью.

Моя собственная мать звонила мне по десять раз на дню, просто чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, и каждый раз в ее голосе звучали жалость и тревога. Остаться одной, по ее мнению, — просто ужасно, и поэтому я, наконец, успокоила ее и сказала, что у меня появился новый возлюбленный.

Я была у Маркуса и говорила по телефону, пока он ел пиццу. Сама я решила обойтись без ужина, потому что в этот день, по моим подсчетам, злоупотребила калориями.

Услышав новость, мама приободрилась:

— А ты времени зря не теряешь, Дарси. — Она явно гордилась тем, что я снова в седле. — И как его зовут?

— Маркус, — сказала я, надеясь, что она не помнит шафера с таким именем. Эти детали ей не обязательно было знать. Конечно, о ребенке в ближайшее время я тоже не собиралась сообщать.

— Он чернокожий? «Маркус» звучит как негритянское имя.

— Нет. Он белый, — ответила я.

— Значит, Марк?

— Нет. Маркус, — сказала я, глядя на него и улыбаясь.

— Маркус… а дальше?

— Маркус Питер Лоусон, — гордо сказала я.

— Мне нравится. Очень. Никогда не считала удачным имя Декстер. А ты?

— В общем, да, — сказала я, хотя на самом деле мне нравилось, как зовут Декса. В этом было что-то пышное.

Хотя и в Маркусе — тоже.

— Какой он? Расскажи! Как вы познакомились?

— Мама, может быть, подождешь, пока не увидишь его сама? Мы приедем домой на выходные. Сегодня я купила билеты.

Маркус вскинул голову и посмотрел на меня. Для него это было новостью. О предстоящем путешествии я ему еще не сказала.

— Потрясающе! — воскликнула мама.

Я услышала, как отец вдалеке спрашивает.

— Дарси приедет с Дексом?

Мама, видимо, прикрыла трубку ладонью, но я все же, услышала:

— Нет, Хью. У Дарси новый молодой человек.

Маркус что-то яростно зашептал. Я подняла руку и жестом велела ему замолчать. Он сделал вид, что бьет клюшкой по мячу, и пробормотал, что у него были свои планы на выходные.

Я покачала головой и шепнула:

— Отменяется.

— Ну, хотя бы самый минимум, — допытывалась мама. — Какой он?

— Красивый, — ответила я. — Он вам понравится. Ой, он только что пришел. Так что я лучше побегу встречать.

— О! Дай же я с ним поздороваюсь.

— Нет, ма. Ты ведь скоро его увидишь.

— Не могу дождаться, — сказала она.

— Он понравится тебе куда больше, чем Декс, — сказала я, подмигивая Маркусу. — Знаю, что понравится.

— Декс? — Мама хихикнула. — А кто такой Декс?

Я улыбнулась и повесила трубку.

— Что это за безумная идея? — спросил Маркус.

— Забыла тебе сказать, — весело ответила я. — У нас два билета в Индиану.

Он швырнул кусок пиццы обратно в коробку и сказал:

— Я не собираюсь ехать в Индиану на этой неделе.

— Но я ведь спросила, есть ли у тебя планы на выходные. Помнишь? Ты сказал, что нет.

— Ты спросила насчет пятницы и вечера субботы. А в субботу после обеда у меня гольф.

— С кем? С Дексом?

Маркус закатил глаза.

— Если помнишь, у меня есть и другие друзья в этом городе.

Да, и их очень немного, подумала я. Еще одна проблема в наших отношениях. Когда я жила с Дексом, мы всегда собирались большой компанией. А с Маркусом мы проводили почти все время наедине и дома. Понятно, что надо было просто организовать какую-то вечеринку, но я все еще не была готова выставить своего нового парня на суд взыскательной публики. Во всяком случае, сначала его нужно приодеть.

Маркус продолжал:

— Дарси, нельзя же было покупать билеты, не предупредив меня.

— Брось, Маркус. Это действительно важно. Ну, забей один раз на свой гольф, — сказала я. Он сам так частенько говорил.

Маркус потряс головой.

Я улыбнулась и произнесла самым нежным голосом:

— Тебе нужно увидеть своих будущих родственников. Нам просто необходимо им показаться.

Он устало вздохнул и сказал:

— На будущее — пожалуйста, не втягивай меня в такие истории, не спросив. На этот раз — так и быть.

«Как будто у тебя есть выбор», — подумала я.

Впервые за всю свою жизнь, в которой было много мужчин, я могла бы сказать, что родители действительно старались хорошо принять парня, которого я к ним привела. В прошлом их основными эмоциями были осуждение и неодобрение. Мой папа немедленно превращался в сыщика, неумолимого блюстителя комендантского часа, хранителя моей непорочности. Конечно, это был просто родительский инстинкт, но мне всегда казалось, что папа чересчур работает на публику. А мама любила этот заведенный порядок, поскольку ей, кстати, всегда было, что вспомнить потом.

— А ты видела, как отец ходил по пятам за Блэйном? — спрашивала она наутро после свидания.

Я думаю, мама вспоминала свою юность. Она была первой красоткой в родном захолустном городишке где-то на Западе, и мой дедушка гонял всех ее ухажеров.

В то время как папа не скрывал своей неприязни перед лицом гостя, мама начинала язвить только в узком семейном кругу. В присутствии моего кавалера она просто соловьем заливалась. Из-за этого, в частности, мне приходилось выбирать парней, которые не уступали мне по красоте. Они должны были быть просто сногсшибательны. И элегантны (хотя на это мама способна была посмотреть сквозь пальцы, если у парня водились деньги). И воспитаны. Никаких странностей. Настоящий парад талантов под названием «Удиви соседей». Декс был именно таким. Он проходил по всем пунктам.

Маркус был очень далек от совершенства, но у него имелось одно несомненное преимущество: мои родители просто вынуждены его принять. А какой у них выбор? Признать, что их дочь осталась одинокой в тридцать лет? Эта мысль наверняка заставляла трепетать их обоих. По крайней мере маму, а потом, соответственно, и папу. Маме нравилось, что у меня отличная работа и я хорошо зарабатываю, но она ясно давала понять, что, по ее мнению, мне пора выйти замуж, родить ребенка и начать жить в свое удовольствие. Она и слышать ничего не хотела, если я пыталась возражать. По ее мнению, никакая работа не может доставлять столько удовольствия, как массаж, хождение по магазинам и ужины в ресторане.

В пятницу мы с Маркусом полетели в Индианаполис знакомиться с родителями. Папа ждал нас у багажного терминала, он сиял. Выглядел он, как всегда, великолепно. Темная шевелюра без малейшего намека на лысину, спортивный свитер защитного цвета, мокасины с кисточками. А ослепительная улыбка явно делает честь городскому дантисту.

— Папа! — крикнула я.

— Привет, малышка! — забасил он, широко расставив руки, чтобы обнять меня. Я почувствовала запах его одеколона — видимо, он побрился прямо перед тем, как ехать в аэропорт.

— Рада тебя видеть, — сказала я голосом маленькой девочки, чуть ли не картавя.

— Я тоже, конфетка. По-другому мы с отцом не общаемся. Когда мы остаемся хотя бы ненадолго одни, то замолкаем и чувствуем себя неловко. Но на глазах у зрителей мы охотно играем свои роли, в которых чувствуем себя очень комфортно, по крайней мере, внешне. Я не понимала этого, пока не понаблюдала за Рейчел и ее отцом. Они разговаривают как настоящие друзья. На равных.

Папа меня отпустил, и я обернулась к Маркусу, который переминался с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Папа, это Маркус.

Папа расправил плечи, шагнул вперед и крепко пожал ему руку.

— Привет, Маркус. Я Хью Рон. Добро пожаловать в Индианаполис. Приятно познакомиться, — произнес он бодрым врачебным тоном.