Людмила Ардова - Путь интриг

• Название: Путь интриг
• Автор: Людмила Ардова
• Жанр: Фэнтези

---

Не было никаких причин его подозревать, кроме пылкой любви к баронессе. Но барон, словно с ума сошел — он утвердился в этой мысли и даже не пытался искать подлинного виновника.

— Вот как! Все это ужасно интересно! — смеясь, сказала графиня Линд.

Маркиза вторила ей в том же духе — с иронией и цинизмом.

— Как вы можете спокойно говорить! — воскликнула Шалоэр, — сумасшедший Никен чуть весь замок не разнес! Он хотел немедленно расправиться с мадарианином, и только вмешательство короля спасло беднягу. Оба дрались на дуэли — оба были тяжело ранены. Вот с тех пор Никен стал непримиримым врагом Белого Алабанга.

— А кто вам все это рассказал, моя дорогая?

— Один замечательный собеседник, молодой человек Арджин Тепрус.

— А кто этот мадарианин?

— Осторожнее графиня, нас, кажется, слушают! — Шалоэр сделала мне глазки и захихикала, — а еще говорят, что женщины любопытны.

— Я отвечу вам в том же стиле, кэлла Шалоэр! — я поклонился, — мужчины во всем уступают вам, увы! Даже в пороках!

— Дерзкий! — страстно сказала она.

Линд удивленно на нас посмотрела.

— Я его хочу, графиня! — засмеялась она, — но он — негодяй!

— Я вас не понял, маркиза. Меня испортила провинция — я плохо разбираюсь в двусмысленных шутках. Кажется, они имеют смысл только под знаком Кошки. В Дори-Ден они неуместны.

Шалоэр проводила меня многозначительным взглядом и, обняв Линд за талию, возбужденно засмеялась.

Пока барон, поселившись в гостинице 'Арледон', дожидался высочайшего ответа, в Дори-Ден решалась его судьба.

Несмотря на, разделившиеся на Совете мнения, и возражения некоторых умных людей, например осторожное высказывание барона Фаркето, резонные замечания об опасности гражданской войны графа Сэвенаро, выбрали силовой метод решения проблемы.

Было решено заключить барона Никена под стражу, как изменника. А вместо ответа заговорщикам — выслать в Сафиру отряд воинов под командованием коннетабля.

Но вот, что странно, когда о высочайшем решении объявили коннетаблю, он вдруг сказался больным. В бешенстве король назначил вместо него командовать графа Нев-Начимо.

Итак, решено было выслать три сотни человек. Это количество сочли достаточным, чтобы усмирить смутьянов. А в гостиницу 'Арледон', что находится в Синем Городе, направить Фантенго вместе с его людьми, дабы арестовать посланника, к коему в скором времени рассчитывали присоединить остальных предателей.

Увы, арестовать Никена не получилось!

Кто-то очень ловко успел предупредить его. И он попросту исчез из гостиницы в неизвестном направлении.

Тамелий негодовал!

Три сотни воинов вернулись ни с чем — их встретила целая армия городского ополчения с излюбленным оружием простолюдинов: вилами, топорами и, разумеется, пращами, возглавляемая почти всеми дворянами провинции Габера. Продемонстрировав свою силу и воинственные намерения, бунтовщики укрылись за крепостными стенами Сафиры.

Мадариан попросту не впустили в город. Устраивать осаду таким малым числом было невозможно, и граф Нев-Начимо счел лучшим вернуться в Мэриэг с докладом о том, как его бравые рыцари вешали всех встретившихся по дороге крестьян, в назидание остальным габерцам.

Начинать гражданскую войну? Тамелий был готов к этому. Невзирая на свою личную трусость, он был воинственной натурой. И всегда рад сражаться…чужими руками.

В истории с заговором 'сорока' было задето королевское самолюбие, ущемлена гордость. И первая королевская реакция — наказать непокорных!

Но что-то его остановило. Что-то, а может кто-то! Он вдруг неожиданно поменял свое решение, и пошел по пути политического заигрывания.

Он де готов признать свои ошибки, но вот то-то и то-то. Красноречивая демагогия иногда оказывается сильнее вил, топоров и катапульт.

Из Мэриэга направились послы — маркиз Фэту — старая лиса, многократно выручавшая Тамелия в его просчетах, Гиводелло посылать было нельзя — его многие ненавидели.

А вот, Фэту, прошедший огонь и воду в дни своей молодости, хотя сейчас в это трудно было поверить, был для многих персоной достойной внимания.

Вместе с Фэту, как ни странно, поехал коннетабль. Король не мог простить ему отказа, хотя с его стороны было наивно думать, что Турмон поедет убивать своих друзей.

Вообще было странно, что король не побоялся доверить ему эту миссию, или он был так уверен в благородстве и прямолинейности коннетабля, что даже не мог предположить его внезапной измены — Турмон был авторитетом для военных, и мог склонить на свою сторону армию. Чтобы там ни было, но королевские послы уехали в Сафиру.

Глава 10 Любовь и принципы

Мне это сулило одно — возможность увидеться с Лалулией. После моего возвращения за ней неотступно следовал старик. И несколько коротких встреч в обществе посторонних не позволили нам насладиться обществом друг друга. Я не знал, как устроить свидание. Послать своего слугу я не мог. Связь с прислугой из дома маркизы тоже была невозможна. Она предупрежала меня, чтобы я никогда не делал этого. Лалу не доверяет никому — особенно своей горничной.

Но к счастью, в Мэриэге имелась Болтливая стена. Я не слишком верил ее посланиям, но взял за обыкновение изучать все, что на ней находится. И пока я ломал голову, как устроить нашу встречу, на Болтливой стене появился обрывок знакомой ленты, с вышивкой, которую я сам дарил маркизе и нацарапанный рядом рисунок. Три огромных дерева с цифрой 12 ясно указывали на место и время встречи. Храм Духа Садов — подходящее место, для свидания. После того, как начались преследования старых культов, люди не спешат открыто приходить в такие места. Они делаеют это украдкой. Жрецам некоторых храмов удалось договориться с Мироладом Валенсием, что если они не будут устраивать службы, то эти старые храмы могут пока оставаться в их владении, как место для жилья жрецов. Если речь шла не о хороших зданиях, разумеется.

Я в ужасном нетерпении, приехав за час до встречи, кружил неподалеку от храма, высматривая с дороги знакомый силуэт.

Она чуточку задержалась. Блестящее синее платье для верховой езды, тонкая вуаль и волосы, переплетенные золотыми цепочками — все изысканно и красиво. От нее перехватывало дыхание! Она принесла с собой аромат вечной жественности и очарования.

— На мое счастье горничая слегла с расстройством желудка, но она что-то заподозрила, — скороговоркой сказала маркиза, и щеки ее горели от возбуждения.

Я помог Лалулии спуститься на землю и прижал ее к себе.

Мы впервые встретились по-настоящему тайно. Никто кроме нас не знал об этом. Даже баронесса Товуд. Я обнимал желанную и влюбленную женщину в тени роскошных мафлор, неподалеку от храма Духа садов. Это волновало и искушало.

— Льен, я счастлива увидеть тебя живым и невридимым после этой анатолийской войны!

— Знаю!

По ее взволнованному лицу я видел, что она хочет и не решается мне что-то сказать.

— Мой муж…уехал. Какое-то время я поживу в доме у баронессы Товуд. Я буду располагать относительной свободой, и мы могли бы с тобой видеться в каком-нибудь надежном месте. Если ты хочешь этого.

Она потянулась ко мне. И в ее глазах было нечто большее, чем прежде. Взгляд истосковавшейся по любви женщины.

Хотя, что в этом необычного! Что она видела? Против воли ее выдали замуж за мерзкого старика, который на беду оказался состоятельным в постели. Насилие, самое заурядное узаконенное насилие — вот, что она знала о любви!

Неудивительно, что ее так тянуло ко мне. Я мрачно подумал о том, что лучшим исходом для Лалу, пожалуй, было отправить своего старика на тот свет с помощью какой-нибудь отравы. Чего еще могла желать в тайных мечтах женщина, которую с регулярной настойчивостью берут силой?

Но я уже кое-что понял о ней. Кроме того, что она была безнадежно добра и чувствительна, Лалу обладала особой религиозностью. Она тайно веровала в старых богов, терпимо принимала дарбоизм, считая, что высшие силы управляют ее судьбой. Нашу встречу она тоже приписала их воле. Согласно верованиям в Миринику, убийство было тягчайшим грехом. И я устыдился своих черных мыслей. Вряд ли я смог бы любить женщину, хладнокровно подсыпающую яд в вино своему мужу. Но вот теперь что-то изменилось в ней. Она захотела побороться за свою любовь, она решилась получить ее тайно и ясно давала мне понять, что хочет других, более близких отношений со мной.

Это сводило с ума, обжигало. Но под сенью величавых деревьев, возле старого храма я все еще оставался наивным глупцом, юношей с обманчивыми идеалами. По моему, искаженному воспитанием мнению, я должен был добыть ее в честном бою, а не брать украдкой, как вор, таясь и прячась. Больше всего я жалел о том, что Фэту не был молодым, полным сил человеком — тогда я безо всяких колебаний мог вызвать его на поединок и убить. Никто бы не обвинил меня в расчетливом убийстве. Но я все еще верил, что судьба даст мне шанс. Старик мог умереть и естественной смертью. И я ответил ей таким же красноречивым взглядом. Я просил ее подождать.