Лев Безыменский - Человек за спиной Гитлера

• Название: Человек за спиной Гитлера
• Автор: Лев Безыменский
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0500-9

Книга, открывающая новую увлекательную, серию о самых интригующих тайнах военной истории XX века, воссоздает портрет Мартина Бормана — человека, который всегда скрывался за спиной Гитлера. Используя многие недоступные ранее архивные материалы, в том числедневник Бормана, автор книги, известный журналист и историк Лев Безыменский, повествует об агонии третьего рейха, тайнах жизни и смерти нацистских лидеров.

---

И, наконец, третья (я цитирую):

«попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами и генералами».

Это было написано в августе 1943 года, т. е. уже после Сталинграда, Курска, Эль-Аламейна. Черчилль и Рузвельт — и в первую очередь Рузвельт — не пошли на третий вариант, склонившись к некоторому симбиозу первого и второго. Но важно констатировать, что для зондажей типа вольфовского на Западе, увы, была реальная почва, и ее инстинктивно хотел использовать Гитлер — лишь бы «хватило времени для последней схватки».

Но времени было в обрез. Как уже мы знаем, в ночь с 6 на 7 февраля Вольф попал на аудиенцию к Гитлеру. Вот как он сам в разговоре со мной, состоявшемся в Дармштадте в 1982 году, описывал эту беседу:

— Фюрер принял меня в своем большом кабинете в имперской канцелярии. Так как я просил приема как высший командир СС и полиции в Италии, то должен был присутствовать и министр иностранных дел. Это мне было ни к чему, но я не мог возражать. Был также Хевель — представитель министра иностранных дел при фюрере, и Фегеляйн — личный представитель Гиммлера. Мы сидели все вместе на диванах около низкого столика. В основном говорил я, Риббентроп молчал — как воды в рот набрал. Хевель иногда вставлял замечания.

— О чем же вы говорили?

— Я был исполнен готовности сказать фюреру о необходимости вступить в политические переговоры. Гиммлер, которому я за день до этого рассказал о своем плане, не дал определенного ответа. Когда я его спросил, можем ли мы рассчитывать на быстрое появление нового «чудооружия», он ответил, что это знает только фюрер. Следовательно, мне не оставалось ничего, кроме того чтобы спросить Гитлера…

— Получили ли вы ответ?

— Нет. Именно поэтому я подробно стал излагать свой план. Я рассказал, что ко мне в последнее время тянутся щупальца с трех сторон — от Ватикана, американцев и англичан. С Ватиканом мне было все ясно: перед лицом всего католического мира папа хочет предстать спасителем человечества. Англичане, в свою очередь, считают, что послевоенной Европой должны управлять именно они. По мнению американцев, AhN лия отжила свой век и теперь ведущую роль должна играть Америка. Все вместе они не хотят, чтобы коммунизм стал победителем в этой бойне. «Я прошу вас, мой фюрер, дать указание взять эти нити в свои руки. Гиммлер неспособен дать мне такие инструкции, только вы можете это сделать!» — такими словами я закончил свою информацию.

Зная Гитлера, — продолжал Вольф, — я чувствовал, что мои идеи ему нравятся. Но мне было известно, что в прошлом такого рода предложения вызывали немедленный отказ и даже взрыв его бешенства. На этот раз фюрер молчал, расхаживая по кабинету и пощелкивая пальцами. Конечно, молчали и мы…

Эта сцена закончилась, по словам того же Вольфа, так: Гитлер попрощался с ним, сказав: «Благодарю за доклад, с которым вы прибыли. Это очень интересно.

Действуйте и постарайтесь получить максимально благоприятные предложения». Вольф отсалютовал и покинул кабинет вместе с другими.

Через два месяца Вольф снова оказался у Гитлера. Беседа в ночь с 17 на 18 апреля началась с того, что Гитлер задал Вольфу вопрос о его встрече с Даллесом, которую он уже провел за минувшие дни. Тогда обер-группенфюрер произнес такую тираду:

Мой фюрер! Разрешите напомнить, что когда я был у вас 6 февраля и на беседе присутствовал господин имперский министр иностранных дел, я вас спросил: когда же, наконец, появятся новое секретное оружие и реактивные истребители? Я тогда доложил, что ко мне засылают посланцев Ватикан, англичане и американцы. Я доложил об этом и попросил указаний. То обстоятельство, что вы не запретили контакты, я истолковал как активное их узаконение. В равной мере вы не запретили их имперскому министру, и он таким же образом истолковал вашу реакцию. Мне было ясно, что если я провалюсь, то вы от меня в интересах рейха должны будете отказаться. Я решил действовать. Теперь я явился к вам, хотя вы меня и не звали. Однако я пришел к вам как к высшему авторитету, вершителю судеб Германии!

Эта тирада, как вспоминал Вольф, произвела должное впечатление. Гитлер сказал:

Вы, Вольф, конечно, знаете только ваш южный участок фронта. Он по-своему важен. Однако Восточный и Западный фронты еще важнее. Мне некогда посвящать вас и других командующих во все подробности. Да вам это и не так важно. От вас я ожидаю одного: вы должны держать в своих руках ситуацию на итальянском театре военных действий со всеми тамошними интригами и предательством. Вы это делали безупречно. Я рад, что вы добились успеха!

Сразу после этого Гитлер отложил продолжение разговора на вторую половину дня. Совещание продолжалось в саду имперской канцелярии в паузе между бомбежками. Хотя Гитлер и пообещал Вольфу, что даст ему указания относительно контактов с Даллесом, он начал совсем с другого — с описания боев за Берлин. Это и понятно: 18 апреля Красная Армия была уже на окраине города, и грохот орудий был слышен весьма явственно. Сначала Гитлер стал объяснять Вольфу, что теперь у него вместо Гудериана новый и очень способный начальник генштаба — Кребс, который «понимает, чего я хочу». С некоторым удивлением Вольф услышал такую оценку боев:

На Одере прошли крупные бои. Мы подбивали в день по 150, 200, даже по 250 русских танков. Такого кровопускания не выдержит даже Россия. Ведь она в значительной мере зависит от американских и английских поставок, прибывающих морским путем…

Я переспросил Вольфа:

— Гитлер действительно так думал?

— Не знаю, верил ли в свои слова Гитлер, — ответил мой собеседник. — Но точно так им было сказано. «Россия не вынесет таких потерь», — повторил он.

Дальше последовала концепция заключительного этапа войны. Вот она:

— Я намеренно создал три основные зоны сопротивления, — сказал Гитлер. — Первая — имперская столица Берлин. Я останусь здесь и буду ее оборонять. Вторая — в Альпах, под командованием Кессельринга. Третья — в Дании и Норвегии, под командованием Буша. Немецкие войска концентрически будут отходить в три зоны. При этом я преднамеренно оставляю между зонами свободные пространства — от Гамбурга до Берлина, от Берлина до Альп. Там столкнутся противоестественные союзники — коммунистические Советы и сверхкапиталистические американцы. Конечно, Сталин не удовольствуется тем, что было условлено в Ялте. Он захочет ринуться вперед и всеми своими войсками перейдет условленную демаркационную линию. Вот тогда-то англо-американцы дадут отпор. Американцы и без того слишком далеко запустили русских в Европу. Они будут вынуждены их отбросить назад. И тогда настанет момент, когда я получу наивысшую плату за мое участие в войне!

Описывая свою последнюю встречу с Гитлером, Вольф явно жалел, что хитроумный замысел фюрера не был реализован. Действительно, ни наивысшей, ни даже наименьшей платы Гитлер не получил.

ДНИ: 8 февраля — 15 февраля

Четверг, 8 февраля

После полудня М.Б. беседует с проф. Гизлером и штандартенфюрером Бехером, затем с Бургдорфом об СД. Ночью на чае с Гизлером, Фегеляйнами и фюрером у Е.Б.

Пятница, 9 февраля

Днем налет на Веймар

Вечером отъезд Е.Б. и фрау Фегеляйн.

Суббота, 10 февраля

Обед у Фегеляйнов с рейхсфюрером СС Гиммлером и ген. Бургдорфом. После обеда беседа с Гиммлером, затем с Ламмерсом. Ужин с Г. Гиммлером, Зеппом Дитрихому Бергером, Фегеляйном. Затем совещание.

Воскресенье, 11 февраля

После полудня — М.Б. беседа с Кальтенбруннером.

Понедельник, 12 февраля

После полудня М.Б. беседа с д-ром Кольтенбруннером.

Вторник, 13 февраля

До полудня М.Б. с Фегеляйном в лагере Майбах — Цоссен у полковника Штреее!!

Поздним вечером и ночью — крупные налеты на центр Дрездена. Днем беседа М.Б. с Ламмерсом.

Среда, 14 февраля

Днем М.Б. как всегда на докладе у фюрера.

Днем третий крупный налет на Дрезден.

Четверг, 15 февраля

Днем новый налет на Дрезден. После полудня М.Б. с Хуммелем, Ламмерсом, затем — с Кальтенбруннером.

Что задержит наш взор на этих днях? О бомбежке Дрездена написано очень много. Возможно, для историков норвежского Сопротивления будут интересны записи об усиленных переговорах в Берлине Тербовена и Квислинга, почва под ногами которых уже давно горела. День рождения Евы Браун — это событие едва ли заслуживает комментариев.

Однако кое-что обращает на себя внимание: интенсивные контакты Бормана с руководством СС. Действительно, в начале февраля их идет целая серия: