Ирина Боброва - О бедном вампире замолвите слово

• Название: О бедном вампире замолвите слово
• Автор: Ирина Боброва
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0809-2

В Королевстве Объединенных Шабашей и так беда за бедой, а тут новая напасть: эпидемия осиновой болезни! В столь сложное время вампир Кирпачек фон Гнорь работает в больнице. Рискуя попасть под копыта, он помогает вырезать аппендикс кентавру; лечит от чесночной зависимости троллей и оборотней; обрезает крылья юному демону, в час пик угодившему под многоместную метлу. Поневоле он начинает воспринимать все с юмором — даже эльфийского парня, предложившего ему руку и сердце. На фоне бесконечных стрессов и переутомления вампиру начинает мерещиться мифическое существо — человек. Как бороться с аномальным гостем, о котором и рассказать-то никому нельзя — примут за сумасшедшего! Кирпачек перепробовал все способы борьбы, но монстр оказался на удивление настырным и категорически отказывается покидать шифоньер законопослушного и трезвомыслящего вампира…

---

Церковь Святого Дракулы не единственная в Королевстве Объединенных Шабашей. Она постоянно боролась за прихожан и пожертвования с церковью Великомучеников Зомби. Зомби было тринадцать, и великомучениками они стали за любовь к своей стране и верность святой звезде. Они отдали свои жизни, спасая двух влюбленных, за которыми гнались полчища человеков, и потому считались покровителями семейного очага. Кирпачек не верил в это, вообще считая религию пережитком, однако он тоже почему-то помолился сегодня. Видно, соскучился по дому.

Вампиры встали, еще раз поклонились и замерли, наблюдая, как туман принимает очертания проникнутых святостью ликов. Будто невинно убиенные праведники благословляли молящихся. Туманные лики Зомби с вытаращенными в святой ненависти глазами, перекошенные благородным страхом, светились праведной злобой. Они сменяли друг друга согласно количеству праведников. Брат с сестрой смиренно смотрели на клубы тумана, пока последний лик не пропал, и туман снова не пополз привычными полосами, опустившись к земле.

— Завораживает, — прошептала Глинни. — Знаешь, мне кажется, что они защищают наш мир от человеков. Вот Пром Вельзевулыч тоже видел монстра. Какой ужас — человек дал ему наркотик! — И Глинни, возмущаясь жестокостью монстра, всплеснула руками: — А демон? Демон тоже пострадал от лап человека. Совсем мальчишка, из отряда скаутов, и как только живым остался?! Человек сбросил его с площадки для пикников. Демона едва отыскали в лесу. Представляешь, монстр напал на него и на лету вырвал коленный сустав. Он схватил мальчика за ногу, когда тот приземлялся на площадку. Схватил — и вырвал. А старенький черт с перепугу до сих пор заговаривается.

— Конечно, — улыбнулся Кирпачек, — и чесночок до сих пор употребляет твой Пром Вельзевулыч. Вот и до употреблялся до черного озноба.

На это у сестренки не было ответа, старый черт действительно иногда надолго выпадал из реальности, не в силах преодолеть давнюю чесночную зависимость.

— А тролли? — Глинни сердило, что скептически настроенного брата не трогали истории, недавно взбудоражившие весь Чертокуличинск.

— Что тролли?

— А то, что у них тренировка была, так прямо на стадионе появился человек. Ой, он дергался так же, как и они, появлялся, и пропадал, и рычал, бессвязно, страшно. И зачем-то звал самку йети. Ой, как он рычал: «Йети мать!» Это все поняли. Потом судачили, что человек пришел за папиной шкурой. А еще, представляешь, он угрожал изнасиловать и обе команды, и весь стадион?!!

— А ты-то откуда знаешь?

Глинни смутилась, покраснела, но все же ответила:

— Он выкрикивал на иностранном. Да-да-да! Так и кричал, что он гомосек и что всем сделает фак. Ты же помнишь, к папе приезжал дальний родственник из Соединенных Штатов Истерики? Вот я тогда истериканский вампирский и выучила. Я со стыда чуть не сгорела, когда услышала, что сказал монстр. Хорошо, что, кроме меня, никто не понял.

— А что за тренировка? — поинтересовался Кирпачек, направляя разговор в другое русло. Он тоже знал истериканский вампирский, и ему не хотелось, чтобы Глинни вспоминала такое грязное ругательство.

— Спортивные танцы. Тут соревнования проходили, команды со всего Кентервиля на батл съехались. Представляешь, едва не сорвалось все. Но, к счастью, пастор Лудц там тоже присутствовал. Он пришел, чтобы проклясть грешников, исполняющих ангельские танцы, но не успел этого сделать. После того как на стадион выскочил человек, священник провел обряд очищения и благословил всех участников, отпустив им грехи.

— Глинни, вот что ты со мной ни делай, не понимаю я этих спортивных танцев, — попытался сменить тему Кирпачек. — Подростки крутятся так, будто родители их зачали на стиральной машине, причем с включенной центрифугой, а не в нормальной постели, как и полагается, под закрытой крышкой. Да, кстати, а что такое «батл»?

— Фи, да ты совсем отстал от жизни! Не знаешь, что брыйк-танц сейчас очень моден? — Сестренка замолчала, надувшись, но долго сердиться она не умела, поэтому тут же снова улыбнулась: — Батлом называются соревнования брыйкеров, что-то вроде дуэли, — объяснила она. — Ну кто кого перетанцует.

— Правильнее будет сказать: кто через кого перепрыгнет, — рассмеялся старший брат.

На тропинку выползло дерево, нахально перегородив дорогу. Деревья не понимали, что их друзья уже давно перестали быть маленькими детьми, и по-прежнему приставали к вампирам, приглашая устроить игру.

— Полезли?

— Глинни, ты взрослая девушка. — Кирп улыбнулся, поймав себя на том, что говорит, как отец, — тот же тон, те же слова, осталось только недовольно сморщиться. — А ну, освободи тропинку. Пошло, пошло… Кому сказал?!

Дерево, зашипев, нехотя уступило дорогу. За ним увязалась парочка внутрий, торопясь полакомиться нежными верхними ветками, пока ствол не принял вертикальное положение.

Вообще-то деревья большую часть века сохраняли стабильность, однако наступало время миграции, и тогда следовало быть предельно осторожным. Когда у деревьев начинался брачный период, они становились агрессивными и могли запросто придавить неосторожного прохожего. Поэтому в городах всю растительность обычно привязывали друг к другу прочными металлическими веревками, часто заизолированными. Чтобы глупые летучие мыши, садясь на металл, не вспыхивали и не погибали бы целыми стаями. Их недавно занесли в Черную книгу и приняли такой вот указ, запрещающий оставлять металлические поверхности открытыми во избежание гибели редких животных.

В лесу летучие мыши чувствовали себя привольно, они верещали, срываясь с деревьев. Вампир улыбнулся, наблюдая за полетом небольшой стайки. В детстве они с братьями могли часами лежать в зарослях дурной крапивы, наблюдая за полетом грызунов в небе. Красные летучие мыши в темных бордовых лучах солнца были так красивы, что захватывало дух. Кирп вспомнил, как замирал, глядя на них. В такие мгновения вампир думал о том, что жизнь устроена несправедливо, раз многие жители Земли обделены крыльями. О чем думали его братья, Кирпачек не знал.

— Смотри, какие грибочки! — восторженно взвизгнула Глинни, метнувшись с тропинки.

Кирпачек последовал за ней. Сестра опустилась на колени и любовалась грибной семейкой. Старший брат улыбнулся — столько восторга на ее юном личике! Большие темно-бордовые глаза сверкали, узкая полосочка зрачка немного расширилась. Кто бы мог подумать, что из «красненькой летучей мышки», какой она была в детстве, вырастет такая красавица?

— Там еще есть, вон на той полянке… — Глинни махнула рукой в сторону сосен, раскинувших темные лапы неподалеку. — Я позавчера заприметила, но не стала срезать, хотела показать тебе!

— Вот плутовка! А ведешь себя так, будто только что нашла! — Кирпачек, дернув сестренку за длинную косу, направился к ельнику. Глинни, показав вслед брату язык, аккуратно срезала зрелые, тугие грибы и осторожно опустила их на дно большой плетеной корзины.

Кирп прошел к группе старых деревьев с неохватными стволами, на которые указала сестра. Грибы он увидел сразу же. Семейка бешенки притаилась у корней тысячелетнего дерева. Вампир присел, срезал сразу всю гроздь, бросил добычу в корзину и резко разогнулся. В глазах поплыло, окружающий мир размылся, подернулся туманной дымкой, потом вдруг по нему понеслись сверкающие искры.

— Переучился, — пробормотал Кирпачек, на миг зажмурившись. — Надо как следует отдохнуть.

Он потряс головой и, покачнувшись, оперся ладонью о шершавый, поросший слабо фосфоресцирующим мхом ствол дерева. Потом потерся щекой о теплую кору и закрыл глаза. Ему вдруг показалось, что воздух превратился в зловонную смесь. Запахи чеснока и прокисшей воды, пропущенной через крест, вызвали приступ тошноты. Когда молодой вампир вытер платком вспотевший лоб и, продышавшись, разогнал темноту, оказалось, что он смотрит в упор в мерзкие, со страшными круглыми зрачками, блеклые глаза человека.

Человек был точно таким, как в том фильме, — ужасным и злобным, но краем сознания вампир отметил выражение растерянности на страшной морде и непонимание в светлых, незнакомого цвета глазах мифического существа.

Человек отшатнулся, нарисовал лапой в воздухе крест и пропал.

Глава 2

Там

— Привидится же… — пробормотал человек, вытирая вспотевший лоб и тупо разглядывая ствол сосны, из-за которого на мгновение выглянул монстр, достойный роли в фильме «Дракула отдыхает», причем без грима и в главной роли.

Звали человека Мамонт Дальский, и он наверняка растерялся бы куда сильнее, будь в тот момент трезвым. Но он едва стоял на ногах, а потому мутным взглядом тупо посмотрел на сосну, потом обошел ее и, никого не найдя, продолжил путь.

Шел Мамонт Дальский к людям, туда, где была цивилизация, которая давала все. А все, что сейчас нужно было Дальскому, — это полуторалитровая пластиковая бутылка с минеральной водой — холодной, бьющей гейзером из узкого горлышка, пузырящейся и бурлящей.