Владимир Солоухин - При свете дня

• Название: При свете дня
• Автор: Владимир Солоухин
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-88274-010-X

«При свете дня» — книга известного писателя Владимира Солоухина. Это книга о В. И. Ленине, которого автор считает разрушителем богатого, просвещенного и потенциально могучего российского государства. Это книга о происхождении, хронической болезни, личных качествах и трагическом финале В. И. Ленина. Она не исчерпывает всего, что можно сказать о персонаже, но сказано очень многое, а главное — сказано при свете дня.

В. Солоухин. При свете дня. Москва. 1992.

---

Он умирал от болезни мозга. Еще в 1920 году Герберт Уэллс, оставляя нам словесный портрет Ленина, пишет: «…Слушая собеседника, он щурит один глаз. Возможно, это привычка, вызванная каким-то дефектом зрения». Но, оказывается, боль в глазах — верный признак болезни мозга. Незадолго до смерти Ленин жалуется на боль в глазах. Из Москвы в Горки доставлен глазной специалист, профессор Авербах. Он обследовал больного и высказал заключение: «Никаких болезненных изменений в глазах нет». Этот отзыв специалиста, сам по себе как будто благоприятный и обнадеживающий, прозвучал как приговор трибунала.

Ведь если дело не в глазах, значит — мозг. А глаза болят в особенности перед очередным, с каждым разом все более жестоким приступом болезни под названием «прогрессивный паралич», первый зафиксированный приступ которого произошел 25 мая 1922 года.

Ленин знал о своей болезни. Ему приходит мысль о самоубийстве при помощи яда. Его секретарь Фотиева записала в дневнике дежурных секретарей 22 декабря 1922 года:

«Владимир Ильич вызвал меня в 6 часов вечера и продиктовал следующее: „Не забыть принять все меры доставить… в случае, если паралич перейдет на речь, цианистый калий как меру гуманности и как подражание Лафаргам“».

Значит, он знал не только о том, что болен, но точное название болезни. Он ищет встречи с профессором Авербахом наедине. «Схватив меня за руку, Владимир Ильич с большим волнением вдруг сказал:

„Говорят, вы хороший человек, скажите же правду — ведь это паралич и пойдет дальше?“» Открываем «Советский энциклопедический словарь» на букву «П», читаем: «Прогрессивный паралич, сифилитическое поражение головного мозга, возникающее через 5-15 лет после заболевания сифилисом: характеризуется прогрессирующим распадом психики вплоть до слабоумия, расстройством речи, движений и др. …» Сталин докладывает Политбюро о том, что Ленин просит у него яд. Остается неясным — дали ему в конце концов яд или нет. Скорее всего не дали, ибо речь шла все время о цианистом калии, смерть от которого мгновенна, но Ленин умер после очередного приступа.

За последние три часа жизни около постели больного проведено три консилиума, температура 42,3. «Ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места». Эта картина не накладывается на отравление цианистым калием.

«Наркомздрав Семашко обмолвится вскоре, что мозг Ленина к моменту смерти и вскрытия превратился в „зеленоватую жижу“.

Патологоанатом расскажет о склерозированных сосудах мозга, ставших ломкими палочками почти без просветов для тока крови. Кто-то напишет о больном (левом. — В. С.) полушарии, сморщенном и иссохшем, размером с грецкий орех, висящем на ниточке, уходящей в здоровое полушарие мозга…» (Дора Штурман. «В. И. Ленин», стр. 5).

О болезни и смерти Ленина написано много. Тему сифилиса стараются обойти. Я бы тоже поставил ее на второе место. Определение прогрессивного паралича слишком категорично — «сифилитическое поражение мозга» — и никаких гвоздей. Тогда, может быть, сифилис не приобретенный, а полученный по наследству? Почему его дедушка Николай Васильевич, калмыцкий портной, не женился до шестидесяти лет? Мне рассказывали, что «красные следопыты», пионеры Астрахани, пошли по следам ленинских предков и обнаружили, что многие его предки по отцовско-дедовской линии кончали в сумасшедших домах.

Результаты «следопытов» были уничтожены, а сам поиск был прекращен.

Мы уже знаем теперь, что у Владимира Ильича была плохая наследственность, что он был болен «мозгом» (как говорили в прежние времена: он болен раком; он болен каменной болезнью и т. д.) и что признаки болезни начали проявляться очень рано, с детства и с юности.

Этого не скрывает и официальная медицина. Семашко в «Известиях» пишет 25 января 1924 года: «Склероз сосудов мозга, самого уязвимого места Владимира Ильича, по причине его всегдашних переутомлений и напряжений имел место у него с молодости. Отсюда же понятна и безуспешность лечения. Ничто не может восстановить эластичность стенок сосудов, если они дошли уже до степени обызвествления, до каменного состояния; не пять и не десять лет, очевидно, этим болел Владимир Ильич, не обращая должного внимания в начале болезни, когда ее легче было задержать, если не устранить. И когда артерии одна за другой отказывались работать, превращаясь в шнурки, нельзя было ничего поделать…» С одной стороны, тут наведена тень на плетень. Надо ведь было объяснить трудящимся возникновение и периодическое повторение приступов. «Артерии одна за другой отказывались работать». Но, с другой стороны, высказана правда о том, что Ленин болел не пять и не десять лет. То есть, по-другому говоря, всю жизнь, с молодости. Ведь ему и всего-то пятьдесят четыре года. Но тогда болезнь под названием атеросклероз не накладывается на молодость организма. Читаем:

«Атеросклероз, хроническое сердечно-сосудистое заболевание лиц преимущественно пожилого возраста, характеризуется…» и т. д. И что делать с тем, что Ленин сам называл свою болезнь прогрессивным параличом? Ведь он, по воспоминаниям Крупской, «…попросил достать ему медицинские книги, обложил себя ими и принялся за изучение своей болезни — больше всего по английским источникам».

Да и тот же Семашко в своей известинской статье постепенно забывает про склеротические сосуды, а говорит уже о поражениях мозга:

«…все клиницисты во время вскрытия удивлялись лишь силе интеллекта Владимира Ильича, который мог с такими поражениями мозга, с западающим (уменьшенным, съежившимся. — В. С.) левым полушарием, читать газеты, интересоваться событиями, организовывать охоту и т. д., другие пациенты, говорили врачи, с такими поражениями мозга бывают совершенно неспособны ни к какой умственной работе…» Таким образом, Семашко, напустив сначала туману насчет склеротических сосудов, сумел даже тогда, через 4 дня после смерти пациента, в «Известиях» сказать правду. Дело не просто в сосудах, а в поражении мозга, в «западении» левого полушария и в том, что, как где-то потом обмолвится Семашко, мозг Ленина превратился в зеленоватую жижу. Налицо противоречие. Ни сифилис, ни склероз не могли поразить мозг Ульянова с молодости, если еще не с детства. Значит, наследственность? Скорее всего. Либо самый простой вариант: плохая наследственность, на которую наложилось дополнительно заболевание сифилисом и атеросклерозом. И в том и в другом случае приходится признать, что пролил море крови в нашей стране, требуя расстрелов, и расстрелов, что принял решение убить и изрубить на куски царскую семью, все русские памятники заменить памятниками Марату, Робеспьеру и Парижской коммуне, провел в России чудовищный, целенаправленный геноцид человек с больным, пораженным мозгом, а значит (это вам скажет любой начинающий врач), и с больной психикой.

Свирепая, бешеная («Провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией») агрессивность выплескивалась сначала на «врагов революции», на крестьян, на интеллигенцию, на «буржуев». Эти ленинские указания: стрелять, беспощадно уничтожать, подавлять, массовые обыски, массовый вывоз, массовый террор, «чем больше расстреляем, тем лучше», сгноить в тюрьме, «расстреливайте на месте беспощадно», за сокрытие продовольственных припасов — расстрел, «расстреливать… никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты», «будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще», «с этой сволочью надо расправиться так, чтобы на все годы запомнили», «нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей этой околокадетской публики (подчеркнуто мной. — В. С.) Значит, арестовать не заговорщиков, а для предупреждения заговоров, и не кадетов, а околокадетской публики). Преступно не арестовывать ее».

Все эти указания сейчас широко цитируются, повторяются, кровожадность и бешеная злоба их автора не вызывают уже никаких сомнений. Недавно было объявлено, что готовятся к изданию 6–7 томов самых секретных, никогда не публиковавшихся документов: записок, писем, указаний, распоряжений Ленина. Это будет издано под общим названием «Неизвестный Ленин». И мир будто бы содрогнется, прочитав эти тома.

Но со временем ярость, раздраженность, нетерпимость и ненависть оборачиваются против своего уже стана. Дело в том, что становится ясной вся бессмысленность нечеловеческих усилий, небывалых кровопролитий, беспримерного насилия, а в конечном счете бессмысленность затеянного эксперимента. Все это он сваливает на тупость и неумелость своего аппарата, в то время как причины беспомощности лежали глубже. Ведь если взять только самые верхние критерии социализма, который Владимир Ильич взялся построить, а именно: контроль, учет и распределение (а для этого необходим еще сбор информации), а там еще необходимо планирование, и не в общих чертах, а скрупулезное, мелочное планирование, то понятно, что для всего этого нужны сотни тысяч людей, знающих свое дело. Управленческий аппарат в СССР достиг, как известно, двадцати миллионов человек, а его ядро (номенклатура) не менее трехсот тысяч. Недавно прозвучало по телевизору в чьем-то выступлении, что для того, чтобы правильно спланировать экономику на один только год в такой стране, как наша, на сбор и обработку информации нужно 60 лет! И это — сейчас! А что говорить про тогдашние времена. Кроме огромного количества людей для контроля, учета и распределения, нужно огромное количество бумаги, писанины, «входящих» и «исходящих», а кроме писанины, нужно огромное количество заседаний, совещаний, согласований, увязываний, сводок и директив… Ленин не мог не видеть, что его «дело» погребается под ворохом бумаг и спасения от этого нет. Вообще спасения нет. Отсюда и его раздраженность своими тысячами исполнителей. Да плюс к этому больной мозг с агрессивными наклонностями. Выпишем образчики ленинского красноречия, собранные на одну страницу из разных ленинских писем последних его лет Дорой Штурман: