Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

• Название: Семь дней Создателя
• Автор: Анатолий Агарков
• Жанр: Фэнтези

---

— По-моему разумно, — сказал предпоследний агент ЦРУ. — Только у вас нет оружия.

— А я и не собираюсь никого убивать, — возразил бывший полицейский. — Мы будем брать врага живьём. Или вызовем вас по сотовой связи. Мобильники у всех есть? Уберите звуковой сигнал вызова.

— Я боюсь, — сказала Мирабель. — Боюсь оставаться одна.

Мне тоже не понравился план Вальдса. Дрогнуть в дюнах в сырую ветреную ночь на исходе ноября — бр-р-р — Боже праведный. Им проще: у них оптимизаторы. Ледок в луже проломят, лягут и не почувствуют дискомфорта. В конце концов, охота идёт на меня, и стоит ли мишень выставлять на аванпосты, облегчая задачу противника?

— Наверное, мне лучше остаться в доме, — предложил.

— А как же быть с собаками? — урезонивал Вальдс. — Кто им скажет — Фу! — когда они начнут рвать всех подряд?

— А собак мы возьмём в дом, — сказала Мирабель. Сердце её томилось жалостью с того момента, как их выставили за дверь.

Так и получилось. Наши добровольные охранники ушли дозором в промозглую ночь, а мраморные доги остались ночевать с нами. Ночь, скажу, была…. Не зря закат такой кровавый. Я уложил Мирабель в кровать и сидел у изголовья, изредка целуя холодный лоб. Поднимался — в эти мгновения Мирабель вздрагивала и просыпалась — и уходил, чтобы выключить, как было велено, свет в одной комнате и включить в другой. В эти мгновения я был весь на виду — стреляй, не хочу! — так как жалюзи на окнах были подняты.

Примерно до полуночи мы периодически переговаривались по мобильникам. У нашей охраны настрой чувствовался боевой, с задоринкой. Оптимизатор не только создавал им чувство комфорта на сырой земле, но и подпитывал храбростью.

Потом зловещий шёпот Андриса:

— Кажется, началось….

И всё, больше ни одного звонка.

В какой-то момент доги, словно с цепи сорвались, стали бросаться на глухую южную стену, где росли платаны, где и окон-то на первом этаже не было. Там что-то происходило или происходит. С Мирабель стало плохо. Я вооружился кухонным топориком, подмышку любимую и забился в угол коридора второго этажа, не спуская глаз с лестницы в мансарду. Это было самое уязвимое место нашей обороны.

Время шло…. Собаки успокоились — лаять перестали, бросаться на стену, носиться по дому — но клыки ещё скалили и шерсть на холках топорщили. Я пристроил Мирабель в кресло и взялся за мобилу.

— Билли, что происходит или произошло?

— Наш агент Бженкевич получил рану несовместимую с жизнью.

— В смысле?

— В смысле, убит.

— Как это произошло? Кто убийца?

— Пока не знаю, но думаю, тот, кого мы ждём, где-то рядом. Это его рук дело.

— Где сельский полицай?

— Улепётывает в селение. Сам себя убеждает — за помощью.

— Снял оптимизатор?

— Нет, но зачем же посылать безоружного человека на верную смерть? Это я ему дал импульс страха.

— Что будет с нами?

— Ждём. Инициатива сейчас в руках врага, но, кажется, он ждёт ответных действий. Впрочем, это только предположения — контактов никаких.

— Что посоветуешь?

— Ждать.

И я ждал, не спал, сжимая ослабевшую Мирабель в объятиях. Рассвет забрезжил….

Обошёл весь дом по периметру, внимательно осматривая округу сквозь окна и решётки. Первый этаж. Потом с высоты второго. Не обнаружил ничего подозрительного. Осторожно приоткрыв входные двери, выпустил собак. Они рванули за дом, к платанам и тут же разразились бешеным лаем.

— Билли?

— Ничем не могу помочь, Создатель: оптимизатор на руке мёртвого человека — никакой чувствительности.

— Иду на разведку.

— Будь осторожен.

— А то.

— Алёша, не ходи, не бросай меня, — Мирабель появилась на лестнице второго этажа.

— Возьми себя в руки. Если мы не будем знать обстановки, станем лёгкой добычей. Крепись, любимая. Я скоро вернусь, дверь не запирай.

Как бы ей сейчас помог оптимизатор!

Я обогнул две стены дома — всё спокойно. Осторожно выглянул из-за угла обозреть тыльную сторону здания, к которой примыкали платаны. На что (кого?) там лаяли собаки? Лаяли они на Бженкевича, пригвожденного копьём к стволу платана. Нет, не копьём, скорее дротиком или острогой. Удар пришёлся в голову. Массивный, зазубриный наконечник пробил лобную кость и затылочную, глубоко вошёл в дерево и держал труп несчастного в вертикальном положении. Почти в полный рост — чуть-чуть, ослабнув, подогнулись колени. Кровь залила лицо, шею, грудь. Кровь и ещё что-то…. Нет, пусть это будут сгустки крови. Ну, может быть, ещё слюна из открытого рта….

Шаг за шагом и я уже возле трупа. Влекло сначала любопытство, а потом желание завладеть оптимизатором. Бженкевичу он больше ни к чему: Билли прав — рана несовместимая с жизнью, как не старайся.

Снимая браслет, ещё раз оглядел орудие убийства. Откуда взялось? И какой силой обладает убийца, способный нанести такой удар? Билли, как же ты не уберёг его? От холода мёртвой руки озноб пошёл по коже. Едва застегнул оптимизатор на запястье, мир разом наполнился тревогой опасности, а сознание спокойной уверенностью. Пришло понимание некоторых вещей, на которые прежде внимания не обратил. Например, собаки, лаяли не на покойного Бженкевича, а на платан, к которому он был пригвождён. Значит, там есть кто-то ещё — прячется в остатках жёлтой кроны и, наверное, целится мне в макушку. Вся эта кровавая сцена задумана и исполнена, с целью выманить меня из дома и поставить под прицел. Всё это вам здорово удалось, господин агент, теперь попробуйте меня убить. Как бы в ответ на мои мысли, сверху кто-то плюнул. Звук такой донесся — должно быть, пистолет с глушителем. Контролируемое оптимизатором тело не желало принимать свинец. Чуть дёрнулась голова, и пуля обожгла щёку. Промах!

— Билли?

— Уходим, Создатель, но без паники. Кликни собак.

В меня стреляли ещё три раза с тем же успехом — пули летели мимо цели. Всякий раз вовремя и точно рассчитанным движением тело избегала разящего свинца. Снайпер, Ешкин кот! Совершенно невредимый вернулся в дом, запустил собак и закрыл стальную дверь на запор.

— Мирабель!

— Я здесь.

Она была там, где её оставил — на лестнице второго этажа.

— Спустись, любимая — враг сейчас будет на крыше.

— О, господи! — Мирабель кинулась в мои объятия.

Мы в осаде. Что делать?

— Растопи камин, — это Билли.

Нашёл время. Я усадил Мирабель в кресло, нацепил ей оптимизатор — наберись, дорогая, сил. И развёл огонь в камине. А что ещё делать?

Наверное, глупеть начал. По крайней мере, с оптимизатором на руке у меня лучше получается. И в голову ведь не приходило, что каминная труба это тоже путь в дом. Как только огонь весело и с треском побежал по сухим поленьям, потянул дымок в дымоход, из него посыпалась сажа, а потом чьё-то тело бухнулось прямо в пламя.

Признаться, я растерялся. Попятился от камина и пришельца, которого принял за посланца преисподней. А он выстрелил раз, другой, третий. Пули пробивали мою грудную клетку и тяжким грузом ложились на плечи и сознание. Будто не девять граммов, а все девять тонн наваливались на меня. Он продолжал стрелять, но, кажется, уже мимо. Однако, падая, увидел, как ломают болевые судороги хрупкое тело Мирабель — эти выстрелы предназначались ей. Прости, родная, не уберёг.

Чёрный мрак закрыл мои очи. Но я был жив. Отчётливо слышал, как на выбравшегося из камина последнего агента ЦРУ набросились собаки. Они рычали, он хрипел. И весь этот клубок борющихся тел катался по полу и моим ногам. Потом всё стихло.

Смерть не торопилась принять мою душу. Чувствовал, как шершавые собачьи языки облизывают лицо и раны. Пошевелился — да, могу двигаться. Мирабель, что с ней? Невероятным усилием разлепил веки, приподнял голову и осмотрелся. Она лежала за опрокинутым креслом. Собрал силы, подполз. Платье на её груди пробито пулями, но крови не было. Хотел послушать сердцебиение, но сил уже не достало поднять голову. Уткнулся носом подмышку и затих.

Прощай, любимая! Прости, что рисковал твоей жизнью и так бездарно.

Сознание помутилось, покатилось в пропасть под откос. Закаркало вороньё….

Я очнулся. Я очнулся на четвёртый день после смерти. Солнечные блики играли на потолке. Это должно быть от моря. С какой стороны светило? На какой высоте его диск? Не правда ли, забавные мысли человека, вернувшегося с того света? Почему решил, что я на этом — может, такова жизнь загробная? Одни вопросы рождаются в голове. Где ответы?

Шевельнулся. Тело ощущаю, и оно послушно. На запястье должен быть серебряный браслет. Поднимаю руку, смотрю — пусто. Поднимаю вторую — тоже пусто. Значит, я выжил без оптимизатора. А Мирабель?

— Мирабель, — тихо позвал.

— Нет её — два дня, как схоронили.

Кто это? Билли?

Я поднялся, сел в кровати, озирая мансарду. Никого. А на руке всё-таки был оптимизатор. Что же это я, дважды к глазам поднимал правую руку? Теряю контроль? Или не обрёл ещё после шока?