Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

• Название: Семь дней Создателя
• Автор: Анатолий Агарков
• Жанр: Фэнтези

---

Что? Без оптимизатора я состарюсь и умру?

— Но меня не страшит смерть — достаточно лет за плечами, и дел. Я не хочу пережить Катюшу, а мечтаю отплясать на её свадьбе и передать дела зятю. Растить внуков, открывать им основы мироздания. Ведь это так умильно, когда забавные крошки смотрят на тебя, открыв ротики, и внимают с доверием каждому слову. А потом…. Потом можно и приказ отдать — всем долго жить….

Не поспешил ли с отказом от бессмертия?

— Сколько мне лет? Страшно подумать — здешние люди столько не живут. А вдруг моё тело, лишённое поддержки оптимизатора, стремительно постареет? Начнут забиваться кровеносные сосуды, отмирать клетки, органы общения с внешним миром прекратят жизнедеятельность. Глухой, слепой…. Проснётся однажды Наташа, а рядом…. Нет, не труп даже — прах. Удручающая картина. Только к чему такие крайности?

Это эксперимент.

— Только эксперимент. С оптимизатором и здесь жил, как там, полубогом (ну, богом-то ты, Билли). А вот без него, без серебряного браслета на запястье смогу ли выжить и состояться в Зазеркалье? Вон Люба своим умом и упорством таких высот достигла — неужто я жиже замешан? Скажешь, два разных мира — и здешний со своими особенностями. Согласен — рискованно, опасно, с адреналином через край, но надо. Для чего? Для удовлетворения честолюбия? Может быть, а может и не быть — сам не знаю. Пусть будет эксперимент без первоначальной цели. По окончании мы обязательно сядем в грозу у камина и всё детально обсудим на предмет, как относиться к параллельным мирам, и можно ли извлекать из них пользу для нашего, реального….

А вдруг случится непоправимое?

— Но разве может что-то случиться, если оптимизатор вот он, только руку протяни. Мы всё легко вернём на исходные позиции. Ты, конечно, простишь (а куда тебе деваться?) и продлишь мою грешную до бесконечности. Как это картинно: на смертном одре, в окружении рыдающих домочадцев, последняя воля умирающего — принесите оптимизатор. Защёлкну на запястье, и дёрнем вместе к звёздам — в наш реальный земной рай. Да, именно так — прожить теперешнюю жизнь и вознестись, когда уже нечего будет дать своим близким в этом мире кроме бренных останков….

А как же они?

— Здесь, в Зазеркалье, бушуют грозы, родившиеся над океанами, извергаются вулканы, и трясётся земля. Людские страсти, как непокорные стихии, вырвавшиеся из берегов бытия, захлёстывают сознание и интеллект, побуждают убивать, грабить, насиловать. Я не имею права оставить без защиты близких людей в этом клокочущем недобрыми страстями мире. Перенести их в реальность, райскую действительность? Подарить бессмертие? А почему нет? Там, под защитой оптимизаторов, в обществе нормальных людей мы будем жить вечно. Катюша вырастет, у неё появятся дела и друзья. Она выйдет замуж и подарит нам внуков. Мы с Наташей будем им рады. А потом они вырастут, и у них родятся наши правнуки. И мы с Наташей будем им рады. Так будет продолжаться вечно….

Итак, в ящике стола лежит оптимизатор. А я дышу, живу, работаю и люблю, ненавижу свои слабости и борюсь с ними. Мне очень не хватает Билли — его критики и советов. И физической поддержки оптимизатора.

Я стал уставать. Уставать от нагрузок. В конце особо напряжённых дней донимают головные боли. Чтобы не прибегать к лекарственным средствам, пересмотрел распорядок дня в пользу физических зарядок и психологических разрядок. Возобновил утренние пробежки — в одних шортах, начиная с ранней весны и до лютых морозов, купался в пруду до ледостава. А зимой в проруби. Без оптимизатора процедура не из приятных. Хотя нет, когда выскочишь из воды, да разотрёшься полотенцем, да хлебнёшь горячего чаю…. Йо-хо-хо! Жизнь становится прекрасной!

И когда бежал с голым торсом навстречу снежной крупе, стиснув зубы, превозмогая обжигающий холод и боль в суставах, твердил, как заклинание — я буду долго жить, я буду жить счастливо. После пробежки и купания, как Нарцисс у водной глади, вертелся перед зеркалом, выискивая морщинки и складки на коже, звёздочки на венах — свидетельства грядущей старости.

Вечерами вчетвером (семья и Лёвчик) ездили в бассейн. Там однажды встретил Борисова, и тот затащил в свою компанию — по выходным грэсовская элита гоняла футбол, теряла в сауне вес и нагоняла пивом.

Накатав сопернику полные закрома голов, после финального свистка стянул майку мокрую от пота — раньше такого не бывало — и огорчился: старею.

Подошёл Борисов:

— Где так классно научились играть?

— На зоне.

— Вас, наверное, Эдуард Стрельцов учил?

Невдомёк очкарику, что перед ним чемпион планеты всей и лучший форвард мирового первенства. Конечно, не та сноровка молодого тела, и оптимизатора нет, но понятия остались.

Пот, пот — где ты раньше прятался? Или копился эти годы, чтобы на склоне лет бежать по мне ручьями?

Ночью, после близости, Наташа:

— Ты не заболел — мокрый весь. Прими душ — я сменю простыни.

С оптимизатором на руке таких упрёков не слышал. Теперь, приезжая на обед, каждый раз менял рубашку — всё от него, липкого.

Другая проблема — появился лишний вес.

— Слушай, брюхо растёт, — пожаловался жене.

— А мне нравится.

Ей всё во мне нравится — она любит меня.

— Нет, правда, руку положишь, а у тебя что грудь, что живот — всё твёрдое. Пусть будет мягоньким.

— Э, кончай, кончай…. Кончай меня закармливать. Нужна какая-то диета.

— Я вот без диеты, — Наташа покрутила задком. — Или не нравлюсь?

— Ты — другая конституция: у тебя должны быть мягкие места.

— Где — здесь, здесь…? — прелестница берёт мою ладонь….

Финал анатомических изысканий предсказуем — я беру жену на руки:

— Где Катюша?

— В детской мультики смотрит.

— Тогда, прошу панночку в кабинет — на экзекуцию.

Лучше бы наказать её в гостиной или прямо здесь, на кухне — тяжковата становится ноша, когда с ней по лестнице на второй этаж. Чуть было пыл свой не оставил на ступенях.

Ещё беда — бессонница. Казалось бы — утренний кросс на десяток километров, день белкой в колесе, вечером бассейн — всё, организм отдал положенное, пора на покой, восстанавливающий силы. Когда читаю Катюше сказку на ночь, свинцовые гирьки смыкают веки, уставший язык несёт околесицу — кажется, уснул бы рядом. Но это только кажется.

Жена пощебечет перед сном воробышком, потрётся носиком о плечо и, глядишь, затихла. Вот тут она и подкрадывается, бессонница проклятая. Лежу, таращу в потолок глаза, а сна в них ни грамма. Поворочаюсь с бока на бок, тихонько встану, не потревожив Наташу, и в кабинет. Достаю оптимизатор.

— Билли, завтра трудный день, важные встречи — надо соответствовать форме, а у меня будут круги под глазами и заторможенность мышления. Ты это понимаешь? Ни черта ты не понимаешь! Лежишь, молчишь, на ручку просишься. Вот тебе "на ручку"!

Кажу фигуру из трёх пальцев серебряному браслету. Кто бы видел со стороны.

А жизнь за пределами моего кабинета, дома и нашего Н-ска катилась себе, катилась и докатилась….

В Новогоднем обращении к стране Президент приказал всем счастливо жить и отрёкся от престола за полгода до истечения полномочий. Он сослался на здоровье, но то была политика. Большая политика.

Воры в законе Смотрящие за Россией понуждали его назвать приёмника из их среды. То-то был бы нонсенс — урки в Кремле. И думаю, случись такое, народ бы выбрал наперекор рассудку — Сталина, Сталина вам не хватает, буржуи проклятые!

Президент собрал всё мужество — знал, чем рискует, подписавшись на сотрудничество с бандюками — и сказал: всё, хватит, ухожу, пусть попробуют другие.

Другие…. Никто — ни Дума, ни Сенат, ни отдельные политики — никто не заикнулся о досрочных выборах. Всем потребовалось время. Время на осмысление шага Президента — что за новая фортель от седовласого? Время на обдумывание собственной позиции — как подхватить брошенный скипетр? Время на переговоры, уговоры, сговоры.

А у власти остался и. о. Главы государства — премьер, последний из череды возносимых и топимых бесшабашным гарантом конституции. У него была фора перед другими соискателями кремлёвских апартаментов, и он не преминул ею воспользоваться. Пока политики, считавшие себя достойными президентского кресла, излагали народу платформы и программы, он шаг за шагом укреплял вертикаль власти. Своей власти.

Разболтавшиеся донельзя губернаторы вдруг почувствовали — есть оно, давление, которое помимо атмосферного…. и артериального тоже. Быстро забыли о самостийности и собственных валютах — тут бы у кормушки усидеть. Досидеть и уйти. Досидеть и не сесть.

Однако, почин остался за олигархами. Набив карманы и банковские счета, новорусские Нувориши считали Россию должницей перед ними. Ведь это они — олицетворение процветающей страны, её чемпионы, краса и гордость. Им царить и править в государстве. И. О. так не считал — посадил пару-тройку самых амбициозных, остальные притихли, кто-то бросился в бега.