Ирина Ободовская - Вокруг Пушкина

• Название: Вокруг Пушкина
• Автор: Ирина Ободовская
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02721-9

Неизвестные письма Н. Н. Пуш­киной и ее сестер Е. Н. и А. Н. Гончаровых, собранные авторами книги, позво­ляют глубже понять и оценить личность жены поэта, помогают взглянуть по-новому и на ее сестер, ощу­тить обстановку в семье поэта и вокруг него в последние годы его жизни, уточняют и дополняют уже известные факты биографии А. С. Пушкина. Все письма публикуются полностью, из них 16 - впервые. Книга снабжена краткими биографиями основных действующих лиц, их портретами, а также  вступительной статьей Д.Благого.

---

Как я жалею, что на пути моем из Петербурга не заехал я в Ярополец; я бы имел и счастье с Вами свидеться, и со­кратил бы несколькими верстами дорогу, и миновал бы Москву, которую не очень люблю и в которой провел не­сколько лишних часов. Теперь я в Заводах, где нашел всех моих, кроме Саши, здоровых, — я оставляю их еще на не­сколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее. Жена хандрит, что не с Вами проведет день Ваших общих именин; как быть! и мне жаль, да де­лать нечего. Покаместь, поздравляю Вас со днем 26 авгу­ста; и сердечно благодарю вас за 27-ое (день рождения Н.Н.Пушкиной). Жена моя пре­лесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это ми­лое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслу­жил перед Богом. В Петербурге видался я часто с братом Ив. Ник., а Серг. Ник. и жил у меня почти до моего отъез­да. Он теперь в хлопотах обзаведения. Оба, слава Богу, здоровы.

Цалую ручки Ваши и поручаю себя и всю семью мою Ва­шему благорасположению.

А. Пушкин».

Сколько любви и нежности к жене в этих нескольких строках о ней...

Надо также отметить и доброжелательный тон письма Пушкина. Это, несомненно, отклик на письмо Натальи Ива­новны от 14 мая.

«...Говорят, что несчастье хорошая школа: может быть, — писал Пушкин Нащокину в марте 1834 года. — Но счастье есть лучший университет. Оно довершает воспита­ние души, способной к доброму и прекрасному, какова твоя, мой друг; какова и моя, как тебе известно». Поздравляя только что женившегося друга и желая ему счастья, он заве­ряет его, что теперь все его горести позади.

Пушкин пробыл на Полотняном Заводе две недели. По-видимому, здесь на семейном совете было решено окончате­льно, что сестры едут с ними в Петербург. Поэт неохотно согласился на это (об этом свидетельствуют его письма), но положение девушек было так печально, а взаимоотношения с матерью настолько тяжелы, что он и Наталья Николаевна не могли им отказать.

В первых числах сентября, вероятно 5-го или 6-го, Пушкины и сестры Гончаровы выехали в Москву. 9 сентября Пушкин был еще в Москве, а 13-го — уже в Болдине. Сестры провели некоторое время в Москве, готовясь к отъезду, Наталья Николаевна вторично ездила в Ярополец проститься с матерью. И на этот раз Наталья Николаевна была в Яропольце одна, с маленькой Машей; об этом узна­ем из письма Екатерины Николаевны от 16 октября 1834 года.

По-видимому, 25 сентября все выехали в столицу. Мож­но себе представить, что это был целый поезд: дети, нянь­ки, прислуга, сундуки, узлы! Дмитрий Николаевич прово­дил их до Петербурга. В конце октября он приезжал к Ната­лье Ивановне, вероятно, чтобы рассказать о своих петер­бургских впечатлениях, о том, как устроились сестры.

В письме из Болдина, отправленном около 25 сентября уже в Петербург, вероятно, не зная, что Дмитрий Николае­вич поедет провожать Наталью Николаевну с детьми и сес­тер, Пушкин беспокоился, как она доедет, как разместятся они все на новой квартире. Он пишет также, что собирает­ся побывать в Яропольце.

Кое-как уладив свои дела по имению, Пушкин поспешил домой. 4 октября он приехал в Москву; 11 октября в книге расходов по московскому дому Гончаровых сделана запись: «За подорожную Александра Сергеевича Пушкина в части заплачено — 44 рубля». 14 октября поэт был уже в Петер­бурге.

По дороге Пушкин заезжал к теще в Ярополец; до сих пор сведений, подтверждающих это его намерение, не бы­ло, теперь это можно считать установленным.

Цель поездки Пушкина нам неизвестна. Очевидно, она была вызвана какими-то деловыми и семейными соображе­ниями; вероятнее всего предположить, что это было связа­но с переездом сестер Гончаровых в Петербург.

За 1834 год, как мы упоминали выше, сохранилось два письма Натальи Николаевны к брату. Одно от 12 ноября и второе без даты, которое нами отнесено к концу декабря ме­сяца.

В первом из них обращает на себя внимание высказыва­ние Натальи Николаевны о светском обществе. Если в дальнейшей переписке сестры Гончаровы с восторгом пишут брату о балах и своих успехах в великосветских гостиных, то Наталья Николаевна говорит об окружавшем ее обществе всего один раз, и этот ее отзыв носит критический харак­тер: «Тесная дружба редко возникает в большом городе, где каждый вращается в своем кругу общества, а главное, имеет слишком много развлечений и глупых светских обязанно­стей, чтобы хватало времени на требовательность дружбы».

Это высказывание Натальи Николаевны имеет, несо­мненно, большое значение для ее характеристики.

«...Как это ни странно,— пишет Б. Мейлах в статье о пи­сьмах Н. Н. Пушкиной,— до сих пор не только читателями, но и литературоведами облик Натальи Николаевны воспри­нимался чаще всего вне эволюции ее характера, интересов, чувств». Жизнь в Петербурге, общение с друзьями поэта, и, наконец, влияние самого Пушкина не могли не сказаться на духовном облике Натальи Николаевны. И молодая женщи­на 22 лет уже далеко не та девушка-полуребенок, которую впервые встретил Пушкин на балу у танцмейстера Иогеля...

И в этом письме от 12 ноября Наталья Николаевна жела­ет брату добиться успеха у графини Чернышевой. Подтру­нивая над ним, она намекает, что Чернышева может выйти и за небогатого Дмитрия Николаевича, если он сумеет ей понравиться...

На основании фамильной переписки можно сделать вы­вод, что Дмитрий Николаевич был человек добрый, но сла­бохарактерный, временами вспыльчивый и упрямый. Его отношения с сестрами были дружескими и родственными, но упрямство брата часто их раздражало. Тон писем Ната­льи Николаевны диктуется, видимо, вышеуказанными свой­ствами его характера.

В письмах всех Гончаровых часто упоминается некий Ав­густ Иванович Мюнтель. Это человек, несомненно, близко стоящий к семье, однако отношение к нему двойственное: если сестры постоянно подшучивают над ним, то братья, Наталья Ивановна и Николай Афанасьевич относятся к не­му очень внимательно, по крайней мере в письмах, которые он может прочитать. Братья и сестры часто с ним перепи­сываются. Августу Ивановичу дарят дорогую верховую ло­шадь. Он, судя по письмам сестер, ездит на охоту на их ло­шадях. Наталья Ивановна в письмах к Дмитрию Николаеви­чу постоянно просит передать привет Августу Ивановичу. 6 июля 1834 года она пишет: «Привет Августу Ивановичу, до­волен ли ты своим булгалтерам ?»

Но для простого бухгалтера внимание, оказываемое Гон­чаровыми Мюнтелю, слишком велико. И вот недавно нами было обнаружено письмо, проливающее свет на эту загадоч­ную личность. В одном из писем Ивана Николаевича из Царского Села к старшему брату мы читаем:

«...До сих пор у меня нет его (Сергея Николаевича) адреса и я не знаю, как пе­реслать ему письмо Ав. Ив. Позволив себе распечатать по­слание, чтобы узнать московские новости, так как у этого господина всегда имеется куча новостей, я там между про­чим узнал, что знаменитый отпрыск с госпожой своей ма­терью обосновался в имении Ильицино» (одно из поместий Гончаровых).

Зная, что Мюнтеля нет на Заводе, Иван Николаевич пи­шет о нем совсем в других тонах.

На основании этого письма можно было предположить, что Август Иванович Мюнтель был незаконным сыном Афанасия Николаевича, вероятно, от гувернантки-немки. Это предположение полностью подтвердилось. В Музее А. С. Пушкина в Москве имеется копия с портрета неизвест­ного лица. На обороте этого небольшого акварельного портрета надпись: «Дедушки Дмитрия Николаевича дядька немец Август Иванович». На нем изображен щегольски оде­тый молодой человек, очень похожий на Афанасия Никола­евича. Но кто он такой, до сих пор не было известно. Обна­руженные нами письма Гончаровых помогли атрибутировать портрет.

Очевидно, Август Иванович воспитывался вместе с брать­ями и сестрами Гончаровыми (отсюда их хорошее знание не­мецкого языка). Становится понятным и его положение в се­мье: не будучи юридически признанным сыном А. Н. Гончаро­ва, он, по-видимому, своим отцом был поставлен в такие усло­вия, что семья вынуждена была считаться с его фактическим родством. И не случайно в одном из писем Александра Николаевна иронически прибавляет дворянскую частицу «von» к его фамилии. Но если старшие члены семьи ведут себя по от­ношению к Августу Ивановичу сдержанно и любезно, то этого нельзя сказать о сестрах. Они постоянно над ним смеются. Наталья Николаевна его, несомненно, не любит, называет мерзким, пошлым дураком и охотно принимает участие «по старой привычке Августа дурачить» в шутках своих сестер.

Письма Натальи Николаевны за 1835—1836 годы свиде­тельствуют о значительном ухудшении денежных дел. На­дежды Пушкина на получение крупной суммы за «Пугачева» не оправдались, и все, что было выручено, пошло на покры­тие неотложной части долгов. Взяв на себя управление от­цовским имением, он к тому же должен был погашать задол­женность по этому имению, а также выплачивать родите­лям, брату и сестре их долю доходов. Лев Сергеевич (брат поэта) без­рассудно сорил деньгами, и Пушкину приходилось покры­вать и его долги. Н. И. Павлищев, муж Ольги Сергеевны, также требовал увеличения выплаты ей содержания. В кон­це концов Пушкин вынужден был отказаться от своей доли доходов в пользу сестры. И, наконец, семья самого поэта увеличилась — у Натальи Николаевны родились уже трое де­тей. Будучи связан службой в Петербурге, он не мог занима­ться чисто литературным трудом, который приносил ему необходимые средства на содержание семьи. К 1835 году у Пушкина было 60 тысяч долгу.