Анатолий Чупринский - Мир Кристины

• Название: Мир Кристины
• Автор: Анатолий Чупринский
• Издательство: БПП
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009

Как часто всё самое главное начинается со случайной и не очень удачной встречи. Любовь выпрыгивает из-за угла, словно убийца с кривым ножом. Но раны любви благодатны. Правда, удар любви нужно заслужить, особенно, если любовь — это Кристина, девушка с тайной.

---

Майк быстро прошел по мрачному коридору, не обращая внимания на немногочисленных пациентов, распахнул дверь кабинета хирурга, вошел и плюхнулся на стул.

Игорь Верко ничуть не удивился. Кажется, он вообще не умел удивляться. Он только внимательно, нахмурившись, начал всматриваться в лицо Майка.

— Игорек! У меня важное дело.

— Опять палец сломал? — усмехнулся Игорь.

Десять лет назад Майк, действительно, сломал палец. Неудачно принял подачу, играя в волейбол на пляже в Химках. Сначала решил, пустяки, вывих, само пройдет. Но к вечеру палец распух, как сарделька. Покраснел и посинел одновременно. Плюс постоянная ноющая тупая боль. Майк делал холодные компрессы, бинтовал, перебинтовывал, глотал пачками анальгин. Под утро не выдержал побежал в ближайший травмопункт.

Так они и познакомились.

Тогда Игорь Верко мгновенно все понял. Отволок Майка в конец коридора на рентген. Потом сам наложил гипс.

— Скоро пройдет? — морщась, спросил тогда Майк.

— Если сам по себе не отвалится… — задумчиво ответил Игорь, — недели через три. А зачем тебе вообще указательный палец? Указывать народу путь в светлое будущее? Ты кто по профессии?

— Художник, — мрачно ответил тогда Майк.

— Художник от слова «худо», — весело засмеялся Игорь. И традиционно отхлебнул из своей фляги. — Будешь?

Майк тогда отрицательно помотал головой. Игорь очень удивился.

— Ты кто, абстракционист? Терпеть не могу абстракционистов.

— Реалист. Пишу портреты.

— Получается?

Палец он тогда ему вправил. Пытался заодно вправить и мозги. В смысле, направить на путь истинный. Байдарки, выпивка, гитары у костра и все такое. Остальное не стоит нашего внимания. Майк все умности Верко в одно ухо впускал, из другого вылетало. Тогда им владели иные приоритеты. Игорь Верко тогда на время оставил Майка в покое. Придет время, сам образумится. Научится отличать подлинные ценности от мнимых.

Теперь они сидели в том же тесном кабинете напротив друг друга. Оба улыбались. Как раньше. Будто и не было промелькнувших десяти лет.

— У меня есть девушка…. — кашлянув, начал Майк.

— Когда у тебя, ее не было? — изумился Игорь, — Был такой убогий период?

— Игорек! Послушай! Дело очень важное…

Игорь Верко поднес ко рту свою знаменитую плоскую флягу.

— Хлебнешь?

— Я за рулем, — отрицательно помотал головой Майк. — Понимаешь, она… она не совсем обычная девушка…

— Негритоска с тремя грудями? — весело подхватил Верко, — Художники любят экзотику. Хочешь, чтоб я одну ампутировал?

— Игорек! Перестань! — поморщился Майк, — Я не шучу. Мне сейчас не до твоего тупого юмора. Она… она — совершенство!

Майк и сам не ожидал, из него просто вырвалось это страшное слово, «совершенство». Игорь Верко насторожился. Перестал усмехаться, глотнул еще раз из фляги. Потом, подперев голову рукой, задумчиво уставился на Майка. Приготовился слушать.

— Понимаешь, она… Она — не от мира сего.

— Все не без греха. Извини. Продолжай.

— Я серьезно. Она даже прихрамывает как-то… изящно, грациозно. Словно, дурачится, будто играет, как ребенок.

— Она хромая? А говоришь, «совершенство».

— В том-то и дело…

— Она кто? Бывшая спортсменка, балерина?

— Не думаю. Видишь-ли, Игорек…

— Вижу, ты влюбился, дорогой! По-настоящему. Наконец-то! Поздравляю! Рад за тебя. Тебе этого дела давно пора было хлебануть. Завидую. Честно говоря, раньше был убежден, ты законченный нарцисс. Она кто?

— Курьер.

— Хромающий курьер? Что-то новое. «Я милую узнаю по походке!».

— Игорь! Перестань! — начал злиться Майк, — У тебя это звучит как-то особенно… запредельно цинично.

— Все врачи циники. Без этого не проживешь, — пожал плечами Верко.

Естественно, в самый неподходящий момент распахнулась дверь кабинета, на пороге возникла медсестра. С неимоверно ярким румянцем на щеках.

— Игорь Палыч! Там мотоциклиста привезли. Весь в кровище…

— Во второй кабинет, — не поворачиваясь, ответил Игорь, — Раздевай его пока.

— Как это!? — округлив глаза, спросила медсестра, — Я… раздевай?

— Сними штаны, куртку, рубашку….

— У него нога, рука и ухо рваное. Все в крови.

— Будет жить! — не глядя на нее, констатировал Верко, — Если не взяли «по скорой», травмы не смертельные. Иди, иди, готовь его. Раздевай.

— Может, вы сами, Игорь Палыч?

— Привыкай. Выйдешь за алкаша, навыки пригодятся.

— Никогда не выйду за алкаша!

Медсестра резко повернулась и вышла из кабинета.

— Что у твоего «совершенства» с ногой? — спросил Верко, как только за румяной медсестрой захлопнулась дверь.

— Я не знаю, — покачал головой Майк.

— Должен знать. Что, когда, как произошло? Где лечили?

Майк на все вопросы только отрицательно мотал головой. Игорь Верко начал тихо звереть. Он любил во всем ясность, четкость и определенность.

Хоть какая у нее нога, знаешь? На какую она хромает? Правая, левая?

— Левая.

— Уже что-то! Так, глядишь, дойдем до сути. Что с ней было? Перелом, родовая травма, болезнь? Какой диагноз поставили врачи? В какой больнице.

Майк смотрел на него с какой-то беспредельной тоской. Так собаки смотрят на хозяина, когда чувствуют, тот уезжает и с собой не берет.

— Игорь! Помоги! На тебя вся надежда.

— Что ты хочешь от меня? — заорал Игорь Верко, — Совсем спятил!? Хочешь, чтоб я на расстоянии поставил диагноз? И вылечил ее заочно? Она где сейчас, в коридоре?

Майк опять отрицательно помотал головой.

— Ты действительно по-настоящему влюбился? Окончательно спятил!

Игорь Верко несколько раз шумно вдохнул и выдохнул. Потом отвернулся к окну.

— Так! Начнем сначала. От печки. Кто она?

— Совершенство, — тупо ответил Майк.

— Но хромает на левую ногу, — уточнил Верко.

— Это только подчеркивает ее незаурядность.

— Да-а… — тяжело вздохнув, протянул Верко. Он по-прежнему, не глядя на Майка, сидел, отвернувшись к окну, — Трудно с тобой. С влюбленными и психбольными всегда трудно. Впрочем, это одно и то же. Чего ты хочешь от меня?

— Ты мой друг. Ты хирург от Бога.

— Это я знаю, — прервал Игорь.

— Хочу, чтоб ты избавил ее от хромоты.

Игорь Верко резко повернулся и несколько секунд мрачно и молча, смотрел на Майка.

— Не вижу логики. Говоришь, она — совершенство.

— Безусловно. Ты что, кретин, не понимаешь о чем я говорю!?

— Допустим. Допустим, я, как ты выражаешься, избавлю ее от хромоты. Подниму все свои связи, напрягу друзей врачей, устроим ее в лучшую клинику. Но в таком случае…

— Что? — нервно спросил Майк.

— Она перестанет быть совершенством. Потеряет индивидуальность.

— Прекрати дешевую демагогию!

— Станет заурядностью. Каких пруд пруди.

— Она страдает!!! Ты что, не понимаешь!? Совсем дебил?

— Страдания украшают женщин! Совершенства без жертв не бывает.

— Пошел-ка ты… знаешь куда!?

Майк резко поднялся из-за стола и направился к двери.

— Погоди, погоди! Не кипятись. Хорошо, хорошо. Дай ее адрес. По своим каналам влезу в ее районную поликлинику. Там в регистратуре должна быть медицинская карта. Я все узнаю. День, два, не больше. Без подробного диагноза со мной никто разговаривать не будет. Хоть это-то ты понимаешь?

После ухода Майка Игорь Верко еще долго неподвижно сидел за столом, усмехался, покачивал головой. Потом достал бумажник, разложил его на столе. Достал из потайного кармана какую-то маленькую фотокарточку, три на четыре. Долго, щурясь, всматривался в нее.

Вывела его из оцепенения все та же румяная медсестра.

— Игорь Палыч! Там мотоциклист…

— Байкер! — не отрывая взгляда от маленькой фотографии, ответил Верко, — Нынче мотоциклистов величают байкерами. Кто там еще?

— Старушка локоть зашибла.

— До утра подождать не может?

— Говорит, весь день маялась.

— Хорошо. Приму. Кто еще?

Как только за Майком закрылась дверь, Игорь почувствовал странную пустоту в груди. Последнее время на него довольно часто наваливалось подобное состояние. Отупения и абсолютного равнодушия ко всему на свете. Даже к самому себе. Будучи довольно эгоистической натурой, Игорь всю жизнь делал только то, что доставляло удовольствие. Исключая работу, естественно. Работа — это долг, призвание, крест, что угодно. Игорь не любил распространяться на эту тему, но врачевание для него было чем-то сокровенным, высшим. Скрывая это от всех, он часто иронизировал над собой. Порой очень жестоко. Но внутри относился к работе, как древний эскулап, наделенный свыше божественным даром.

Все остальное — турпоходы на байдарках, приятели, женщины было для Игоря всего лишь необходимым дополнением, приятным гарниром, хобби. Не более того.