Анатолий Чупринский - Лихоманка

• Название: Лихоманка
• Автор: Анатолий Чупринский
• Издательство: БПП
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009

«Сюжет — как сама жизнь, — продолжил Валера, — Мужчина, взрослый мужчина нашего с тобой возраста, неожиданно влюбляется в девчонку. Совсем ребенка. Лет пятнадцать шестнадцать.

— Было. Сто раз. „Лолиту“ Набокова читал? — отрезал Игорь.

— Как ты думаешь, читал я или нет „Лолиту“? — начал тихо злиться Шагин»…

Этот диалог лучше всего характеризует тему повести, герой которой на собственной шкуре испытывает изнуряющую лихоманку любви.

---

— Вот они, плоды демократии!

— Ой, ой! Сейчас упадет! Надо как-то помочь!

— Она вдрызг пьяная! Пьяные, между прочим, никогда не разбиваются насмерть. У нас был случай, пьяный слесарь упал с четвертого этажа…

— Позвоните в милицию! У кого с собой мобильник?

— Бесполезно! Гроза надвигается. Связи нет. Я в Москву два часа дозвониться не могу, у меня там кактусы.

Никому из группы граждан и в голову не приходило, что на стене дома в голом виде болтается супер популярная звездочка шоу бизнеса. Третье или четвертое место на конкурсе Евровидения, клипы по всем каналам ТВ, за автографами который охотятся тысячи, да что там, тысячи, сотни тысяч оголтелых фанатов обоего пола. Разумеется, опознать звезду голышом, да еще в ракурсе вид сзади, чрезвычайно трудная задача. Для непосвященных, просто невыполнимая.

Надо со всей откровенностью признать, Ассоль добилась своего, сохранила в неприкосновенности «инкогнито».

Все это происшествие во всех подробностях наблюдал через окуляры своего мощного военного бинокля вездесущий Феликс Куприн. Со смотровой площадки водонапорной башни, что расположена на опушке соснового леса, если идти по четвертой южной улице до самого конца.

Бдительный пес Креп от сторожки подводника Миши, услышав неестественные кошачьи визги со второй улицы, тут же, по инерции, начал бить во все колокола. Его возмущению уже не было ни конца, ни края.

Совсем распустились наглые котяры.

Если перевести с собачьего на человечий, было нечто вроде:

— Тревога-а! Воры-ы! Чужие! Коты-ы!!!

Крепа, все-таки, хоть и с неохотой поначалу, на все лады поддержали хвостатые лохматые со всех улиц. Гневный возмущенный захлебывающийся лай покатился волнами взад-вперед над крышами домов поселка волнами морского прибоя.

— Воры-ы! Чужие! В поселке чужие коты-ы!!!

— Где чужие!? Какие чужие!? Какие коты?

Тут уж не только собаки, почти одновременно взвыли все коты поселка. Не выдержали кошачьи души пародийного издевательства над их красивыми, чистым и звонкими голосами. А может, из чувства солидарности. Кто их разберет.

Короче, шумовое оформление экстравагантной выходке звездочке шоу бизнеса было на должном уровне.

Вся сцена в окне дачи Шагина смутно напоминала эпизод из какого-то американского трюкового фильма.

Любому здравомыслящему человеку ясно, как белый день. Киношные трюки снимаются в павильонах. Актеры всегда в полной безопасности. Наша же шизонутая парочка решила повторить все эти ужимки и прыжки в реальной жизни. Без тренировки, без страховки.

— Руку-у! Дай мне вторую руку-у! — стиснув зубы, зло шептал Шагин.

Фраза была тоже из какого-то фильма!

— Отпусти меня, сволочь! Убийца!!! — орала благим матом во все горло абсолютно голая девица.

— Руку-у дай!

— Отпусти-и, гад!

Чем не волнующий кинематографический эпизод? На Оскара, конечно же, не потянет, но все же, все же.

— Помогите-е! Люди-и! Кто-нибудь!

Вообще, наш народ хлебом не корми, дай сотворить, что-либо незаурядное, из ряда вон! Чтоб окружающие ахнули!

Честное слово, иной раз душа наполняется гордостью, при виде подобных сцен.

Скажем, девица в распахнутом пальто, с обнаженной голой грудью, бежит через проспект, лавируя, между бешено мчащихся иномарок на противоположную сторону. Прямо в объятия своего избранника. Такого же недоумка, кстати, как и она сама! В том смысле, что он тоже, куртка на распашку, без головного убора, по пояс голый! А на улице минус двадцать, между прочим, не меньше! И все прохожие невольно замедляют шаг и со страхом наблюдают за стремительным бегом ошалелой девицы.

Собьют ее или не собьют машины? Нет, на этот раз пронесло. Прохожие облегченно вздыхают и, покачивая головами, идут себе дальше. По своим делам.

А наша истинно российская парочка на противоположной стороне проспекта уже целуется. Он лохматит ей волосы и шарит руками везде, где ему заблагорассудится.

Она заливается счастливым смехом и смотрит на него восторженными глазами. И наплевать им на всех прохожих, на весь мир.

— Дай руку, дура-а! Руку да-ай!!!

— Отпусти, сволочь!

— Успокойся! Можешь на секунду успокоиться?

— Отпусти, подонок!!!

— Дура, упадешь!

— Подонок! Сволочь!!!

Наша российская эксклюзивная парочка, в смысле, Валера Шагин и звездочка отечественного шоу бизнеса Ассоль, смогла, все-таки, каким-то непостижимым образом довольно долго удерживаться на почти отвесной стене дома.

— Помогите-е!!! Люди-и! Кто-нибудь!!!

Потом Валере Шагину удалось, все-таки, втащить голую сумасшедшую девицу обратно через распахнутое окно в свой кабинет.

Нет, нет, недаром он слегка смахивал на Джека Лондона. Внешнее сходство подчас диктует и внешние проявления, поступки и все такое.

Правда, аплодисментов с перекрестка он не дождался. Группе граждан на перекрестке было, вроде бы, совершенно непонятно, что именно, (конкретно!), собирается сотворять с голой девицей хозяин дачи.

Разумеется, насиловать! Были убеждены представительницы слабой половины человечества, из собравшихся на перекрестке.

Возможны варианты! Считали представители мужской, то есть, сильной половины. Разумеется, речь идет не о человечестве в целом. Только той ее незначительной части, что кучковались на перекрестке.

А ведь внешне спокойный интеллигентный человек, этот писатель Шагин. И вдруг, просто зверь какой-то, сексуальный маньяк. Так полагали и та, и другая половина группы граждан.

Стоит ли уточнять, восклицания наша звездочка перемежала такими оборотами ненормативной лексики, пуляла такими изощренными фразеологизмами, о которых пьяные матросы торгового флота, шоферюги дальнобойщики, слесаря очень средней квалификации и вообще, все любители этой части великого и могучего, и мечтать не могли. Само собой, никто из группы граждан на перекрестке о таких оборотах и выражениях просто не слыхивал, и не подозревал об их существовании.

В эти мгновения писатели Лимонов и Сорокин, безусловно, отдыхали. Где-то там, далеко-далеко, где кочуют туманы.

Кстати, помог Шагину втащить голую ведьму обратно в окно кабинета… его сын Андрей. Он, уже традиционно неожиданно, возник из щели между шкафом и стеной, стремительно подскочил к отцу, перегнулся через подоконник, одной рукой на всякий случай схватил его за ремень джинсов, другой ухватил за левую руку сумасшедшую визжащую голую ведьму.

Так вдвоем, мало помалу, с кряхтениями и сопением, подбадривая друг друга, как заправские портовые грузчики, (Вира-а! Вира-а! Помалу!), они и втащили через окно, обратно в кабинет звездочку шоу бизнеса.

В одиночку Шагину это было бы не под силу. Однозначно. Сверзился бы вниз вместе с сумасшедшей голой девицей. Наверняка, на радость соседям.

Андрей исчез так же мгновенно, как и возник.

Еще какое-то время наша экстравагантная парочка, шатаясь и извиваясь, как борцы вольного стиля, болталась в темном проеме окна на глазах у группы граждан, что застыли в скульптурной композиции на перекрестке второй северной и Бродвея. Потом, очевидно, окончательно обессилив, парочка дружно рухнула на пол.

Скрылась, короче, из зоны видимости.

Группе граждан дачников на перекрестке оставалось только гадать и решать. Гадать, что там дальше происходит? Что и главное — как? И решать неразрешимую задачку — что делать?

Вечный истинно русский вопрос.

Вмешиваться или сохранять нейтралитет? Подойти под окно и окликнуть, якобы, невзначай. Скажем, спросить который час? Или, нет ли у вас лишней коробки спичек? У нас, дескать, неожиданно кончились. Звонить или не звонить в истринскую милицию? Или не стоит? Не стоит беспокоить и без того сверх всякой меры озабоченную ростом преступности и всяческих правонарушений немногочисленную подмосковную милицию? В конце концов, есть неприкосновенность жилища. Тайна частной приватной личной жизни.

Из распахнутого окна второго этажа не доносилось ни звука.

Так ничего и, не решив, не свершив никаких действий и поступков, группа граждан дачников рассосалась, кто куда. Пожелали друг другу спокойной ночи и, недовольно поглядывая на мрачные тучи над головами, вместо привычного звездного неба, разошлись в разные стороны. Каждый на свою улицу, в свой дом, в свою удобную теплую мягкую постель.

Оглядывались, конечно, на распахнутое темное окно второго этажа дачи Шагина. Но оттуда по-прежнему не доносилось ни шороха, ни звука.

Как там, в песне на стихи соседа поэта Фатьянова с первой северной улицы?

«Снова замерло все до рассвета. Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь».

Некоторое время Шагин и Ассоль сидели на полу под окном, и оба тяжело дышали. Как после забега на марафонскую дистанцию.

С улицы доносился постепенно угасающий лай собак, и кое-какие сдержанные разговоры дачников на перекрестке. Все-таки, слышимость в поселке отменная, как в консерватории. Что есть, то есть.