Владимир Контровский - Саракш: Кольцо ненависти

• Название: Саракш: Кольцо ненависти
• Автор: Владимир Контровский
• Издательство: АСТ, Астрель, Terra Fantastica
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-069931-5

Итак, режим Неизвестных Отцов пал. Система башен-излучателей разрушена. Центр взорван. Казалось бы, ничто не мешает установлению мира и согласия в истерзанной стране. Но вчерашний студент Максим Каммерер и прогрессор Рудольф Сикорски, более известный как Странник, понимают, что это — только начало, а свобода всегда имеет привкус крови. Лишенные воздействия излучателей, жители Саракша впадают в депрессию, сходят с ума или гибнут, в то время как кучка мерзавцев торопливо делит власть. Экономика тяжело больна, в стране растут преступность и спекуляция, и уже близки голодные бунты. А ведь есть еще экзотическая Пандея, от которой можно ожидать чего угодно, есть Дикий Юг и Островная Империя с ее белыми субмаринами! Кажется, что зарождающаяся республика замкнута в глухое кольцо ненависти…

---

Максим смотрел на пленных айкров с двойственным чувством. Они вроде бы были похожи на людей — внешне похожи, — но перед его глазами еще стояли картины увиденного в городе: разрушенные дома, трупы, растертые по асфальту гусеницами танков-амфибий, и другие трупы — трупы тех, кого эти островитяне убили уже не в бою, а после боя, спокойно и хладнокровно, с фантазией. Особенно поразила Максима легковая автомашина, сожженная вместе с находившимися в ней людьми — судя по всему, их туда запихивали специально, утаптывая и утрамбовывая. Сколько всего людей погибло в этой огромной консервной банке, залитой напалмом, сказать было трудно — весь салон был забит спекшейся черной массой, из которой через выбитые окна машины торчали облизанные огнем скрюченные руки и ноги, глянцевито поблескивающие на солнце. Максим почувствовал тошноту, а Сикорски только сумрачно взглянул на эту чудовищную братскую могилу и зашагал дальше, хрустя битым стеклом, усыпавшим мостовые несчастного города-порта. Да разве это люди, подумал тогда Максим, это звери, нет, они хуже зверей…

И сейчас, глядя на пленных, Максим ощущал ауру тяжелой ненависти, излучаемую их скопищем. У айкров вырвали из рук оружие и лишили их возможности убивать, но они не были сломлены: островитяне ждали минуты, когда можно будет снова сцепиться с извечными врагами. С такой упорной ненавистью Максим еще никогда не сталкивался, и даже не подозревал, что такая вообще может существовать, но теперь он был уверен, что вековая ненависть айкров к жителям материка умрет только вместе с островитянами или с последним уроженцем континента. Страшная штука, массаракш…

Но больше всего Максим боялся простого вопроса шефа: «Ну, что скажешь, герой? Дрался ты, конечно, молодцом, но…». Да, если бы Каммерер не взорвал Центр, ничего бы этого не было — ни сожженного города, ни изуродованных трупов, ни десятков тысяч убитых с обеих сторон. Флот вторжения попал бы под депрессионное излучение, только войдя в сферу действия башен — вон одна из них, легка на помине, торчит немым укором, — и на этом все было бы кончено. И не было бы этих пленных, с которыми надо что-то делать — не будут же они вечно сидеть на этом запакощенном берегу. Простое решение — не всегда самое лучшее, так, кажется?

Максим был благодарен Сикорски за его молчание, но это молчание уже становилось тягостным, и тогда он не выдержал.

— Что делать с пленными, Рудольф?

— О позитивной реморализации уже не думаешь? — Странник искоса посмотрел на него.

— Я не знаю, — честно признался Максим. — Отправить их всех домой? Но нам не на чем их везти через океан? Оставлять их здесь, в стране? Но стоит убрать надзор и…

— Что ты предлагаешь? — перебил его Странник. — Конструктивного?

Максим тяжело молчал, глядя на поле боя.

Похоже, Странник догадался, о чем думал Максим. Глаза Сикорски вспыхнули — таким взбешенным Максим его еще не видел.

— Понравилось убивать, мальчик? Вошел во вкус? — Странник побагровел до кончиков хрящеватых ушей. — Быстро же ты… повзрослел. Или поглупел. Так давай бери пулемет и стреляй, только не забудь подсчитать, сколько тебе понадобится времени и патронов, чтобы убить сто тысяч человек! Или забирайся в танк, — Рудольф махнул рукой в сторону пятнистых «драконов», торчавших на гребне берега, — и дави их всех, наматывай на гусеницы! А потом — построй бомбардировщики, садись за штурвал какого-нибудь «Горного орла» или «Ангела смерти» и веди их к островам, сбрасывай атомные бомбы на города айкров. А что? Заразу выжжем под корень, вместе с женщинами и детьми, — чего не сделаешь ради светлого будущего этой несчастной планеты! Почувствовал себя сверхчеловеком или, может быть, богом, а?

— Не надо, Странник, — мрачно сказал Максим. — Никто никого не будет убивать. Не было дурных мыслей. Просто хороших не осталось…

На Максима навалился стыд пополам с досадой на дурацкую манеру Сикорски делать из него мальчика для битья.

— Всех в лагеря! — гаркнул Странник. — На Голубую Змею, в знакомые тебе края! В бараках там теперь места много, на волне революционной эйфории выпустили всех воспитуемых — и политических, и уголовную шушеру, которая резвится сейчас по всем городам страны, — так что наши морские воины поселятся с комфортом. И пусть очищают леса от всей той пакости, что не дочистил ты со товарищи из подполья, хоть какой-то толк будет. А чтобы не бузили, будем держать их под излучением — да, да, ты не ослышался: под излучением. Или ты считаешь, что гуманнее будет перестрелять их всех прямо тут, и в лучших традициях островных варваров сложить из их голов величественную пирамиду в память нашей славной победы?

— В лагеря, — угрюмо сказал. Максим.

А потом он посмотрел в небо — в причудливо выгнутое небо Саракша — и очень тихо произнес.

— Скажите, Рудольф, а зачем вообще мы явились сюда?

— Есть причины, — буркнул Странник.

Глава 6 ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ

Рейсовый «призрак», доставивший Максима, материализовался в одном из внутренних ангаров орбитальной платформы. До завершающего прыжка малой Д-капсулы оставалось чуть менее часа. И Максим просто смотрел на белый диск Саракша, занимавший почти всю переднюю обзорную полусферу.

Киберпилот запрограммирован с учетом границ опасной зоны, подумал Мак, и в этот раз, надеюсь, меня не встретят зенитные ракеты, все еще таящиеся под опаленными атомным огнем и изувеченными радиацией деревьями железного леса и все еще готовые выполнить свое смертоносное предназначение. «Метеоритной атаки в атмосфере» не будет, а будет мягкая посадка в заданном районе, где меня уже ждут, короткий перелет в столицу на вертолете, присланном Странником, и — здравствуй, Саракш, давно не виделись.

Да, давно. Год — это срок, и немалый, особенно если у тебя за плечами всего-то чуть больше двадцати прожитых лет (даже если дни, проведенные на Саракше, считать один за два, а то и за три). Но этот год прошел, и теперь он, Максим Каммерер, возвращается домой. Домой? Странно звучит… Мой дом — Земля, или все-таки… Саракш? Вспомнит ли меня Рада…

…На Землю Максим отправился по приказу Сикорски. Вскоре после разгрома островного десанта Рудольф жестко и без обиняков заявил: «Собирайся на Землю, Мак, — и добавил, заметив, что Максим хочет что-то сказать. — Никакие возражения не принимаются. Ты давно уже не вольный стрелок ГСП, Каммерер, ты теперь по роду работы сотрудник Галактической безопасности, так что будь любезен выполнять все мои распоряжения. А Саракш от тебя не убежит: ты вернешься. Я наблюдал за тобой все эти месяцы и пришел к выводу, что тебе необходима хотя бы базовая прогрессорская подготовка, а то ты и впрямь устроишь здесь что-нибудь вроде Барканской резни. Неподготовленность, Максим, — тон голоса Странника неуловимо смягчился, — штука страшная, последствия могут быть очень тяжелыми и для тебя самого, и для других. Пройдешь ускоренные курсы — это займет год, не более, — и вернешься обратно во всеоружии. Так нужно, Максим. Вопросы?»

Вопросов у Мака не было. Точнее, был у него один вопрос — можно ли ему взять с собой на Землю Раду? — но что-то его остановило. Максим не стал его задавать. С Радой отношения были несколько неясными после пандейской истории, и он это чувствовал. Но ему хватило слов Рады — «Я буду ждать тебя» — и ее прощальной улыбки.

Год на Земле пролетел для Максима быстро. Он учился агрессивно, словно искал в науках ответы на какие-то свои вопросы.

Впрочем, вся их группа в двадцать два человека, все юноши и девушки, учились в темпе и упорстве Максима.

И еще Мак поймал себя на том, что родная планета, где он родился и вырос, словно отдалилась от него, не стала чужой, скорее — непривычной. Саракш обжег Каммерера, сильно обжег, и теперь Максим чувствовал себя неуютно в благополучном мире Земли, где никто не носил оружия и смерть не приходила в каждый дом. «Синдром войны, — объяснил ему преподаватель психотренинга, с которым Мак осторожно поделился своими ощущениями. — Во все времена солдаты, вернувшиеся из районов вооруженных конфликтов, — например, во время войны на Окраинах, — чувствовали себя примерно так же. Это пройдет — со временем».

Не верить специалисту Максим оснований не имел, но пока что ощущение некоей чужеродности оставалось, и ему вдруг захотелось поскорее вернуться на Саракш, где он был, как это ни парадоксально звучит, своим.

Это желание обострилось у него после краткой встречи с Дженни, его первой и еще полудетской любовью. Девушка ему обрадовалась, но разговор у них не получился: на все ее вопросы Максим отвечал односложно, как будто каждое слово давалось ему с большим трудом, а рассказ Дженни о себе самой прошел мимо его сознания — он так и не запомнил, где и кем она работает, и кто ее спутник жизни, и есть ли таковой вообще. Они расстались недовольные друг другом, твердо зная, что больше уже не встретятся — зачем?