Сергей Васильев - Цвет

• Название: Цвет
• Автор: Сергей Васильев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Странные идеи. Чего только не приходит в голову человека? Но скоро с этим будет покончено. Я имел в виду — с человеком. Ведь действительно не так плохо стать кем-то выше. Тем, кто всегда знает, как должно поступать.

Это мои мысли?! Это я так думаю?!! Нет! Не могу же я действительно хотеть перестать быть собой…

Почему нет? Что в этом плохого? Сколько возможностей откроется перед тобой! Сколько силы будет у тебя!

Силы? Иногда лучше слабость…

Каково чувствовать, что перестаешь быть собой? Как что-то уходит, а что — ты уже не помнишь и не знаешь, но знаешь, что оно было, и от этого больно. Но потом и боль забывается, и остается тягостное недоумение непонятной утраты. Как с тихим шорохом осыпается песчаный обрыв, стоит лишь дотронуться до него рукой. Сначала маленький песчаный ручеек скользит вниз, захватывая всё больше песчинок и убыстряя ход. Вот уже маленькая лавина несется на дно оврага. И в какой-то момент весь склон разом проваливается вниз, унося с собой всё, что было на нем.

Если ты успел отойти от края, то увидишь, что контур оврага поменялся. Стало всё иначе. И не восстановить прежнее. Не нужно даже пытаться. Достаточно принять всё, как есть. Но ведь ты мог и не успеть, и остаться на краю, когда склон съезжает вниз, и лежать там, засыпанным песком. Какой урок извлечешь ты тогда?

Я должен был сделать шаг назад. Не допустить своего падения. У меня слишком много дел, которые я не успел сделать. Родители, Лена, Шандар… Долг, в конце концов. Еще чуть-чуть, и от тебя не останется ничего: даже этот долг покажется чем-то чужим, смешным и ненужным.

Шагай! Есть только один способ! И ты его знаешь! Вернуться за переломный момент.

А был ли такой?

Был.

Набор текста в карманном печатателе не отличается сложностью: точно так же, как в компе — нажимай буковки и всё. Чтобы распечатать их, достаточно прижать КП к листу, нажать соответствующий сенсор и провести аппаратом слева направо. Выравнивание строк происходит автоматически. И те кривые дорожки, которые я видел на листах, случаются по одной причине: из-за неумелой настройки.

Солнце садилось. Можно было пойти к Клыку и глупо объявить ему о своей находке, но я помнил, к чему это привело. Можно было пойти и не говорить. Или вообще не ходить — он явно не ждал меня. Листочки, конечно, имело смысл прочесть, но не обязательно сейчас и сразу.

Я присел рядом с раскуроченным ящиком с набором первой помощи. Наконец-то до меня дошло, что я переместился в прошлое на несколько дней без всяких технических средств. Ну, да, со средствами это гораздо проще! Если не понимаешь принципа действия ни того, ни другого, то совершенно без разницы. Психологически, машина времени предпочтительнее, чем самостоятельное перемещение: непривычно чувствовать себя волшебником. Или я ошибался? И со мной есть что-то, что мне помогло? Серебряный кинжал от Шандар, стандартная одежда — всё простые и понятные вещи.

А ведь Ицли, ильмек, говорил, что любой способен сделать нечто подобное. И в минуту смертельной опасности оно и проявляется. Смертельная опасность — была. Я — переместился. Чего же мне еще нужно? Есть способность — надо пользоваться! Последствия? Какие последствия?! Ничего же еще не случилось. И не случится, если буду поступать правильно. И как оно — правильно? Только по прошествии времени можно оценить свой поступок и то далеко не всегда.

В общем, потом узнаю — так делал, или надо было по-другому. Но что я знаю точно — как я не буду поступать. Во-первых, ни в какую не скажу Клыку, что нашел письмо первопоселенцев — их предков. Во-вторых, ни о каком договоре людей и гессов не может быть и речи. Счастье колонистов, что их устремления пока остались без ответа. Вот именно, «пока». Значит, нужно идти обратно к людям и пытаться донести до них реальное положение дел.

Я прекрасно понимал, что это затруднительно: фактов, кроме письма, у меня не было. Да и там всё было не отчетливо. А мои умозаключения и признания гесса в качестве доказательств не годились: ничего еще не произошло в этой измененной реальности. И не произойдет, потому что становиться гессом я не желал.

Но ведь как-то я им стал? Каким-то образом они же ввели мне в мозг хлан. И, вполне возможно, именно таким способом гессы будут воздействовать сначала на колонистов, а потом и на всех остальных, до которых дотянутся.

Это и может стать доказательством — аппарат по переделке людей.

Как просто — найти его, если знаешь где и что искать. И как сложно, если даже не можешь предположить, как он выглядит.

Мне была нужна помощь. И от кого я мог ее получить? От колонистов, которые стремились меня убить по неизвестной причине, — наверно, им не понравилось, как я разговариваю? Или от псевдо-аборигенов, стремящихся переделать мир под себя и расчищающих дорогу? Никого у меня здесь не было, кто бы мог считаться хотя бы моим приятелем. Тирби-тиль куда-то затерялась. Где же она? Неужели пропала? Лети сюда, милое насекомое, живой светлячок, лети. Только я и жду тебя. Живое счастье.

В сгущающейся синеве над горами маленькой точкой зажглась оранжевая звездочка и полетела вниз, постепенно увеличиваясь…

Зачем я вмешиваюсь в чужую жизнь? Раньше мне бы не было до нее никакого дела. Нет, как самый умный, лезу по голой скале, с трудом выбирая место, куда поставить ногу и где зацепиться пальцами. Тирби-тиль хорошо — у нее крылья есть, да и то предпочитает сидеть у меня на плече. От этого кажется, что непомерный груз давит на меня, и я должен приказывать своим пальцам: «не разжиматься».

Всё равно мне никто не поверит, даже притащи я живого гесса и заставь его говорить. А спустить из-под облаков аппарат я точно не смогу, если только не скину его на чью-нибудь голову.

При подъеме главное выдерживать ритм и не останавливаться. Остановка равнозначна падению. Длительный подъем грозит тем же самым, потому что в какой-то момент я устану настолько, что не смогу поднять руку и найти опору. Левая рука, левая нога, правая рука, правая нога. Повторить. И не забывать, что больше одной конечности отрывать от камня нельзя. Страховки нет, да и откуда она у настройщика реперных станций в отпуске? Да, навыки работы пригодились: в свое время курс альпинизма я сдал без нареканий. Как же давно… Прошел миллион лет и тысяча жизней прожита мной. Я не знаю, что меня ждет наверху. Если гладкая скала без намека на трещину — это одно. Если площадка, на которой я смогу передохнуть, — другое. Но почти в любом случае я не смогу спуститься вниз тем же путем.

Ниша, переходящая в наклонный ход. Тут хорошо было отлежаться, тяжело дыша и растирая пальцы, скрученные судорогой. Туннель, проплавленный в горе, мог вести только к помещениям, предназначенным для человека. Пусть он тесный, и передвигаться в нем иначе, как на карачках, невозможно, но ползти лучше, чем лететь вниз, пытаясь схватиться за воздух и не умея делать этого.

Ход вывел к медленно крутящемуся на холостом ходу вентилятору. От вентилятора каналы разбегались в разные стороны, в том числе и в комнату, уставленную множеством приборов и механизмов. Гессы и механизмы. Звучит аналогично «огненному льду» или «жидкому дереву». Не представляемые словосочетания.

Именно сюда я и собирался попасть. Вряд ли хлан возможно инъектировать силой мысли. Следовательно, должен быть механический способ — тот или другой.

Некоторое время я разглядывал заинтересовавшее меня помещение сквозь воздухозаборную решетку и не решался спуститься: я примерно представлял, какая там может быть сигнализация, направленная на предотвращение несанкционированного проникновения.

А может и не быть. Ну, кому может прийти в голову странная идея прятать что-либо от себя? Ведь коллективный разум именно так воспринимает отдельных индивидуумов. Колонисты же даже случайно не попадут сюда — это территория гессов, к тому же, высоко в горах. А туда человек не полезет без данных — куда лезть и за чем.

Так что я выдавил решетку, подхватил, когда она падала, и втащил внутрь вентиляционного канала. Потом вперед ногами выбрался через отверстие, пытаясь нащупать пол или что-нибудь устойчивое, не нашел и спрыгнул так, в надежде, что не отобью ноги. Нормально. К тому же ничего не зазвенело, предупреждая гессов о моем появлении, и я расслабился.

Большинство приборов стояли неподключенными. Но кое-какие панели светились красными огоньками, сигнализируя о готовности к работе. Все включенные машины стояли у одной стены, и именно с них я начал разбираться во всем этом непростом хозяйстве.

Первым я опознал аналог информатория: мощный компьютер с большой базой данных. Единственный недостаток, который не позволил мне ознакомиться с его содержимым — неизвестный язык, на котором там было всё написано, и незнакомая операционная система, никак не откликающаяся на мои движения кистевым манипулятором.