Елизавета Сагирова - Сбывшаяся сказка

• Название: Сбывшаяся сказка
• Автор: Елизавета Сагирова
• Жанр: Боевая фантастика

Один человек ушёл и не вернулся. Другой не смог с этим смириться и отправился его искать. Зона видела десятки таких историй, и все они кончались по-разному. Чем может кончиться история в которой нет врагов, лучший друг – мутант, а самопожертвование - слабость? Люди думают, что сами предопределяют свою судьбу, и счастливы могут быть лишь те, кто никогда не узнает, что это не так…

---

 Я догнала его, положила руку на мохнатый загривок. Ветер Холмов мягко дунул нам навстречу, донеся знакомые запахи сухой травы, тёплой земли, озона и ещё чего-то, чего я никогда не могла понять.

 Джуль первым вошёл в лабиринт светящихся аномалий. Я лишь чуть-чуть отстала от него, в последний раз оглянувшись назад, где далеко-далеко, за горизонтом, за тройной линией Периметра остался не принадлежащий мне более огромный мир.

 И - словно камень свалился с души, увидела, как над ЧАЭС посветлело небо. Ночь кончилась. С востока на Припять надвигался рассвет.

 Это было похоже на сон. Вокруг медленно перемещались и перетекали друг в друга мерцающие гейзеры, туманности, спирали, дуги и кольца. Я шла между ними и словно купалась в слоях размытых пастельных цветов, пересыпанных крохотными искорками. Выходила из салатно-зелёного, чтобы окунуться в бледно-розовый, его сменял нежнейший индиго, за ним следовал лунно-серебристый, потом прохладный голубой. Иногда встречались такие цвета, что я не могла подобрать им никакого определения, потому, что в человеческом мире их просто не существовало. Джуль шёл впереди, и разноцветные искры запутывались в его шерсти, придавая моему и без того необыкновенному зверю совсем фантастический вид.

 Мы шли долго. Времени в этом светящемся фантасмагорическом лабиринте не существовало, но всё равно мы шли долго. Я успела устать. И не один раз испытала желание сесть на землю отдохнуть. Но меня удерживало смутное понимание, что здесь задерживаться нельзя. И не потому что это грозит какой-то опасностью, просто такие места не созданы для долгого созерцания. Они должны оставаться в памяти чем-то мимолётным и зыбким, каким и положено быть всему невыразимо прекрасному.

 Постепенно я погрузилась в какое-то подобие гипноза. Автоматически переставляла ноги, ориентируясь на спину Джуля, меняющую тона в зависимости от того, через слой какого цвета он двигался. А сознание уплывало, путешествовало в прошлом. Я видела себя маленькой девочкой с дорожками слёз на щеках, подвернувшей ногу на прогулке и едущей домой на спине старшего брата, который ворчит для виду, но очень торопится. Яркое летнее солнце пробивается сквозь густую листву, его блики гладят меня по плечам, заставляют жмуриться, а когда я открываю глаза, то это уже лучи стробоскопа на выпускном вечере. Я по очереди танцую с одноклассниками, пышные белые банты щекочут уши, а мысли заняты только тем, что сегодня я просто обязана с кем-нибудь поцеловаться, ведь это уже выпускной, а я ни разу не целовалась. А музыка гремит, колючие разноцветные лучики стробоскопа превращаются в фары встречных машин, мне уже девятнадцать и, после удачно сданной сессии, я еду отдыхать на море с моим парнем из универа.

 Где он сейчас, мой парень? Где одноклассники и одногруппники? Разъехались по городам и сёлам, делают карьеру, женятся, заводят детей? Этого я уже не узнаю, но не сомневаюсь в одном - неизбежную дорогу на Север, прокладываемую с оружием в руках, выбрала только я. Жалеть ли теперь об этом? Жалеть ли сейчас о потерянной человеческой жизни, от которой я отказалась, когда первый раз ступила на Чернобыльскую землю и вдохнула здешний воздух? Ведь уже тогда в глубине души мне было известно, что не доучусь я в университете, не устроюсь на работу, не войти мне в мой новый дом, не примерить перед зеркалом белую фату. Не будет у меня мужа, не будет ночей любви, не возьму я на руки своего первенца. Для меня, как и для моего старшего брата, всё заканчивается Зоной. Так нужно ли жалеть об этом?

 Я не успела ответить себе на этот вопрос. Потому что неожиданно Холмы кончились. Светящийся лабиринт аномалий расступился передо мной, открыв впереди огромное тёмное пространство.

 После светящейся красоты Холмов темнота и пустота в первую минуту показались мне враждебными. Я замедлила шаги, расстегнула куртку и достала "интратек" из внутреннего кармана. Не для того, чтобы защититься от чего-то, что может скрываться в этой темноте. Просто хотелось почувствовать себя увереннее, снова быть сталкером с оружием в руках, а не испуганной девочкой заблудившейся в ночи.

 Тёплая рукоятка удобно легла в ладонь, оттянула руку приятной тяжестью. Джуль тоже остановился в нескольких шагах впереди, лёгкий ветер ерошил шерсть на его загривке.

 - Пойдём, - сказала я ему, делая первый шаг, - Узнаем, наконец, зачем мы здесь.

 И мы вышли на открытое пространство. В лицо пахнуло запахом сочной травы и ночной влаги. Ничего общего с сухим воздухом Холмов. Загадочное серебристое свечение исчезло, но полной темноты всё равно не было. Я подняла голову и перестала дышать, замерла загипнотизированная открывшимся зрелищем.

 Небо перестало быть бездной черноты. Но не было оно и обычным земным небосводом - вместо звёзд на нём теперь кружились спиральные галактики и туманности. Их было много, большие и маленькие, далёкие и близкие, они очень медленно, но всё-таки заметно вращались вокруг собственной оси и, в то же время двигались, плыли каждая в своём направлении. От них струился рассеянный мягкий свет.

 Я забыла про время, забыла о том, что устала и собиралась быстрее со всем этим покончить. Мне хотелось только одного - смотреть и смотреть вверх.

 Слабый внутренний голос, принадлежащий той части сознания, которая ещё помнила другую Славку, не знающую Зоны, зато читающую учебники астрономии, настойчиво говорил; то, что я вижу - невозможно. Звёздные скопления не могут находиться так близко друг к другу, их должны разделять сотни мегапарсеков, ведь если не будет соблюдена критическая величина расстояния, нарушатся орбиты и тогда всему наступит конец.

 И, кроме того, когда мы подошли к Холмам, начинался рассвет, выходит сейчас уже должно быть позднее утро, переходящее в день. А значит - удивительное небо надо мной, не что иное, как ещё одна иллюзия, обманка Зоны.

 Всё это я понимала и осознавала. Но наваждение оказалось сильнее. Не сводя взгляда с медленного гипнотизирующего танца галактик, я опустилась на траву, вытянула ноги и легла на спину, закинув руки за голову. Стало совсем хорошо, теперь я могла охватить взглядом небосвод от горизонта до горизонта. И именно этим была намерена заниматься, всё остальное отступило на задний план.

 Из состояния больше всего напоминающего гипнотический транс, меня вывел Джуль, про присутствие которого я совсем забыла. Он подошёл, встал надо мной, закрыв небо массивной головой, и несколько раз гавкнул. Звучит безобидно, если не брать во внимание, что лай чернобыльских псов отличается от обычного собачьего лая.

 Во-первых, он очень громкий и гулкий, звучащий, словно внутри металлической цистерны, с неприятным, каким-то электронным дребезжанием. Так наверно могли бы лаять собаки-роботы. Во-вторых, есть в нём нечто неприятное, бьющее по нервам, заставляющее передёргиваться всем телом. Некоторые люди так реагируют на звук стекла, по которому проводят железом. Недаром же одним своим воем, чернобыльцы запросто обращают в бегство сталкеров-новичков.

 И этот потусторонний лай, прозвучавший в десятке сантиметров от лица, мигом привёл меня в чувство.

 - Джуль, ты что?! - Я откатилась в сторону и села, инстинктивно прижимая ладони к ушам.

 Мой пёс часто задышал, вывалив набок фиолетовый язык и переступая передними лапами - торопил.

 - Да иду, иду. - Буркнула я, медленно поднимаясь на ноги и оглядываясь. Порыв влажного ветра ударил по лицу, окончательно возвращая меня в реальность. Только сейчас я поняла, что с момента моего появления здесь, слышу посторонние звуки - стрёкот ночных сверчков в траве. Он был таким однотонным и беспрерывным, что воспринимался, как часть тишины. Сверчки свиристели ровно, успокаивающе, но, тем не менее, будили тревожные ассоциации.

 Я огляделась и по-новому посмотрела на окружающие меня волны живой травы, на ровную линию горизонта, на гипнотизирующее невозможное небо. Посмотрела - и всё поняла.

 - Это же плато, - потерянно сказала вслух, ни к кому не обращаясь, - Плато, только сверчки вместо кузнечиков и галактики вместо солнца…

 Почему-то это меня просто окрылило. Я вздохнула полной грудью, зажмурилась, с наслаждением потянулась, вытянув руки над головой, весело поглядела на Джуля.

 - Пёса, это отличное место, здесь хорошо. Сейчас сам всё увидишь. Пойдём!

 И быстро зашагала вперёд, но через несколько метров оглянулась, потому, что не услышала привычных шагов за спиной. Мой пёс стоял на прежнем месте, неотрывно глядя на меня.

 - Ну что же ты? Идём!

 Неожиданно Джуль издал жалобный не то вой, не то визг, бросился ко мне и, уткнувшись мордой в колени, тихо надрывно заскулил, как застонал. Я замерла, наклонилась к нему. От весёлого возбуждения не осталось и следа, сердце тоскливо заныло - за последние дни я пережила слишком много разлук, чтобы сейчас не почувствовать приближение ещё одной. С трудом заставила себя взять голову Джуля в ладони, и приподнять так, чтобы его серебристые глаза встретились с моими. А когда это произошло, потянулась к нему сознанием и душой, пытаясь понять, почувствовать, что беспокоит моего зверя.