Валентин Юрьев - Отбросы

• Название: Отбросы
• Автор: Валентин Юрьев
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Ёлки кленовые, Кэп, смотри, почти все новые рисунки сделаны на предплечье!

Это Поль кричит мне, возбуждённый от своего открытия. Я теперь вижу. Новые рисунки отличаются от старых своим цветом и, действительно, они выглядят как какие-то знаки отличия, как нашивки на военной форме. Есть и другие, выполненные на ягодицах, щеках, на лбу, на всех частях тела, но эти — особенные.

— Первый, отобрать всех с наколками на предплечье, сделанными на станции, дать список.

— Есть Первый. Даю список.

Вот он, первый результат, первая верная догадка. Несколько сотен из тысяч. Один к десяти. Десятники. Каждый управляет десятком? Да нет же, шестнадцатью, по числу живущих в одном блоке. И точно, почти все они живут в разных блоках.

Ищем дальше и вскоре понятно, что часть из них имеет вторую наколку, на втором предплечье и их число — несколько десятков. Неужели так просто? Сотники. Тогда сейчас и генералы проявятся? Тысячи фотографий рук, ног, спин и задниц мелькают уже несколько часов, когда такое же озарение приходит к Сперку, молодому психологу из второго поколения. Губы!

У генералов кроме наколок надорваны или чем-то надрезаны губы, что придает им отталкивающий вид, но ведь это война, хоть и тихая и губы не жалко. Да, это достойные противники. Все генералы не просто убийцы, они все как один — Организаторы! Тайные притоны, банды были когда-то в их руках и здесь они тоже проявили себя. А простые бандиты давно уже лежат в земле, пушечное мясо налётов и разборок.

Боже, какие же мы простофили! Спрятались за мощь компьютера, а забыли про силу интеллекта. Как же они общаются? Наверняка что-то передают через наивную охрану, которая может оказаться совершенно неосведомленным почтальоном. Не мысли же они читают. Но на сегодня сил уже нет, для меня это — глубокая ночь, надо отдыхать.

Мы разлетаемся. Кто по ячейкам, кто на дежурства. Я прошу всех пристально просмотреть съемки из жизни подпольных генералов, отмечая все самые незначительные эпизоды, всё, что раньше казалось нам пустым фоном нашей спокойной жизни. А решать будем завтра. Не хочу ни есть, ни пить, устал.

Я проплываю по коридорам "на автомате", влетаю в свою ячейку, влезаю в кокон и с ужасом понимаю, что не могу уснуть, несмотря на боль в глазах, онемевшие мозги и тихую музыку в ушах, услужливо включенную Керном.

И бесполезно вертеться, всё равно ничего поделать. В пустоте маячит угрюмый и в то же время человечный взгляд уголовника, который не хочет быть зарезанным как свинья и не хочет умереть вдали от своей, одному ему понятной Родины.

Почему мне дано сейчас право решать его судьбу. Кто я такой?

Ведь по Инструкции всех участников сговора я обязан отправить в расход. Убить! Казнить. Да как угодно этот процесс называй, он лучше не становится.

Такого оборота в своей жизни я как то не ожидал.

Рассуждения о добре и зле всю жизнь мучили меня, ещё в юности, когда не обремененные заботой о хлебе мозги могли позволит себе многочасовые отвлечения на любые темы.

Что есть Добро? Что есть Зло? Кто есть судия, владеющий правом однозначно решать и ставить клеймо на поступке как санэпидстанция на свиной туше — жирное чернильное клеймо: "Сие есть Зло"!

Кто такой святой и безгрешный может сказать о себе "Я — судия Вам!"!

Сколько раз в жизни я убеждался, что каждый добродетельный ангел может попасть в ситуацию, когда он вынужден будет сделать зло, хотя бы своим бездействием. Сколько я видел примеров того, что действие, внешне кажущееся добром, оборачивается такой дрянью, что просто диву даёшься. Не надо и выдумывать, в мировой истории таких примеров тысячи, не самый же я умный и прозорливый.

Взять, хотя бы из истории бесплатный обед с гулянкой для бедных, устроенный в Питере купцами *** из самых благих побуждений. Обед закончился дракой, учинённой многотысячной толпой, которую потом разгоняла полиция, а несколько человек умерли по-пьянке. Вот тебе и благо.

А чего стоит наша знаменитая революция, раскрепостившая в гроб десятки миллионов крестьян и плавно перешедшая в фашистский режим, после распада которого великая страна превратилась в какое-то гетто.

Но всю жизнь нам бубнят и твердят: "Твори добро". Как? Как его творить, если не знаешь, что есть суть его.

Как часто смотришь на то, что поначалу умиляет, а на поверку оказывается завуалированной гадостью.

Бабушка, приютившая в своей каморке полсотни кошечек от доброты своей и увонявшая ими целый двор, делает добро или зло?

Отец, который лупит нерадивого сына и орёт на него на всю округу, он кто — изверг или семейный работяга? Для всех — изувер! А то, что он ночью плачет от своего родительского бессилия и отчаяния, и никто в мире не может помочь ему, потому что он один видит, что сын его растёт сволочью, это как? Кто это сможет понять? И только он один пытается оторвать этого сына от мерзости и только от любви своей лупит, чтобы вбить в начавшую гнить голову основы Добра.

А как отнестись к матери этого сына, которая, добренькая, такая, потом шепчет чадушке в утешение на ушко: "Папашка — то твой — зверь, на, сынок тебе леденечик, пососи, и денежку бери, я и сама его не терплю и даже ненавижу"…

А если учесть ещё звериные свойства типа ревности, вспыльчивости, страха, истерики, пьяного угара и тому подобных, то ясно, что далеко не всё ясно.

Но это всё цветочки, в бытовухе, в конце концов, всё достаточно прозрачно и очевидно, кто бьёт, врёт, насилует, ворует, тот плох. Конечно же плох, и думать не надо. Сажать надо, сдерживать, ограничивать, увещать, но хотя бы смысл действий понятен.

Но только как тогда мне отнестись к своему собственному правительству, которое своим собственным гражданам врёт, у них же ворует, их же бьёт, калечит и даже умерщвляет и в войнах, и в мирное время, насилует идеологией и развращает своим личным примером, создавая антиобразы, хапая и воруя в таких масштабах, что нам бедным и не снилось, как мне отнестись к нему?

Как мне любить его, если в первую очередь в стране страдают бабушки и дети? Миллионы бомжей и миллионы беспризорных.

А кому хорошо? У кого всегда жирные по определению холёные хари и зады? Политики всех сортов. Директора. Власть. Батюшки, отцы нашей провославной. Теперь вот милиция добавилась. Новые русские.

Как мне отнестись к конкретным представителям власти, которые — либо главные носители вопиющего Зла с ужасно большой буквы, либо просто пешки с честными лицами в политической игре, творящие то же Зло своей немощью.

А разве в других странах лучше? Где хоть один достойный народ? Где взять хоть одного героя? Мессию.

Кто судия?

Богатая Америка на глазах у всех убивает мелкие народы.

Просто берёт и убивает.

Тогда почему другим нельзя?

Этот уголовник, которого я должен убить завтра, — он порождение своей страны и в конечном счёте — дитя нашего мира, такой же как и я. Как я могу судить его?

Зло порождает зло, это всем известно.

А вот порождает ли Добро что-то доброе, это ещё надо разобраться. Во всяком случае, попробуйте-ка кому-то дать в глаз и увиденный результат сразу не обрадует. А вот если дать рубль, то в ответ три рубля не получишь, это уж факт. А то ещё и дураком обзовут.

Зло общественно накапливается и в обществе, где взято направление развития на быстрое обогащение, на себя, Зло неизбежно будет как метастазы в раковой опухоли, агрессивно распространяться и неизбежно охватит все круги общества и заставит любого гражданина проявлять себя в общем болоте Зла.

Самый добрый человек научится орать на своего начальника, на жулика — продавца, если голод грозит его детям, а продавец начнёт его обманывать. И драться научиться, когда постоит в очереди за едой, как я стоял в эпоху недоразвитого коммунизма. А от отчаяния заодно отлупит и детей, и жену, и кошку, подвернувшуюся под руку.

А воры начнут расти как грибы и будут красть и убивать. А мафиозные ребята всех косить без разбора. А киллеры брать работу на дом. И чем хуже обстановка в стране, тем больше будет и воров и киллеров.

Исключения просто погибнут.

Вон уж каким милым и добрым был мальчик, Оливер Твист, который нёс в себе клинический запрет на зло. И что хорошего? Выкинутый из общества, он естественно попал в среду воров и в ней просто умирал. Не мог воровать и почти погиб. Его спасла нелогичная склонность товарища Диккенса к хэппи енду. В жизни, я думаю, бедный Оливер умер бы, также как и его друг.

Ну как я могу судить охранника, который, сволочь какая, зло оттолкнул от своего босса нападавшего человека, ведь он просто честно делал свою работу. А то, что этим человеком, оказалась женщина, разорённая его боссом, а у неё трое детей и жрать им нечего, это уже оказывается вторичным.