Николай Пронин - Сын стихий

• Название: Сын стихий
• Автор: Николай Пронин
• Жанр: Фэнтези

Это настоящее боевое фэнтези! Демоны, боги, вампиры, могучие маги, постоянные магические поединки, ну и конечно же истинные чувства. События разворачиваются в двух мирах: современной Земле и мире магии — Литуане.

---

— И что же ты делала в ресторане? — первым делом спросил я девушку.

— Может, прогуляемся? — Мой вопрос потонул в прекрасных глазах.

— Хорошо! — пожал я плечами.

Выйдя из дома, мы направились в сторону Театральной площади. Шли молча довольно долго, размышляя каждый о своем, первым гнетущую тишину нарушил я.

— Ты так и не ответила на мой вопрос — зачем пришла к нам в ресторан?

— Неужели сам не догадываешься? — Откинув волосы, она повернулась ко мне. — Такой большой мальчик и не понимаешь, что понравился мне.

— Знаешь, я где-то читал, что спасенные девушки очень часто влюбляются в своих спасателей, пойми, ты мне ничего не должна.

— Почему вы мужики такие глупые?.. Я не такая дура — втюриться в первого встречного, пусть даже сделавшего для меня подвиг. Это не по мне!

— Прости, я не хотел тебя обидеть, просто…

— Просто помолчи и послушай!.. Ко мне лет с четырнадцати липли мужики, разные, я всех отшивала. Они пугали, бесили, раздражали меня, нигде мне не было от них покоя. Но я крепилась, держалась и в итоге научилась вести себя так, чтобы все быстро понимали — ловить здесь нечего. Когда поступила в Сеченовскую академия, было то же самое. А один профессор, химик, бабник хренов, про него такие слухи ходили, ужас, только эта гнида прочно держалась в ВУЗе, ректор был его другом, так вот, он решил получить меня. Старый козел! Дошел до угроз, мол, на экзаменах двойку поставит и на пересдачах, если я с ним не лягу. Я ему такую пощечину отвесила, что он аж очки потерял, ловелас чертов. Я рассказала все отцу, он у меня в ФСБ работает, полковник, между прочим. В общем, профессора прижали, от меня он худо-бедно отстал, но уволить его так и не вышло, даже папа не смог. Экзамен я сдавала другому преподавателю, тетке там одной, доценту, она мне пятерку поставила. А на второй курс папа меня сюда, в Рязань, перевел, знал, наверное, что жизни мне в сеченовке не будет, а здесь он любого задавит, если что.

Ирина была очень откровенна, я взял ее за руку, она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Ее рука так и осталась в моей.

— Здесь мне понравилось, — продолжила Ира, — группа, в которую я попала, тоже, никакого притворства, как в Москве. А на первой лекции я заметила тебя… Зеленоглазый, я впервые увидела зеленоглазого парня, высокий, спортивный, с очень красивым, задумчивым лицом. Когда вы ко мне с Тимуром подошли, я, хи-хи-хи, думала говорить будешь ты, а тут Тимур со своим монологом…

— А я в сторонке встал.

— Ага, даже не смотрел на меня. Ну, Тимура я быстро отшила, специально по круче старалась, думала ты за него вступишься…

— Я и вступился…

Ирина кивнула, при этом ее волосы красиво упали на грудь.

— Такого я не ожидала. Ты схватил Тимура и уволок. Потом я у девчонок расспросила о тебе. После их рассказов моему удивлению не было границ. Первый красавец потока, да что там — университета, сторонится девушек. Грешным делом я подумала — ты гей, даже как-то ненароком сказала это Ваньке. Наш простодушный староста разуверил меня в этом, правда, привел при этом кое-какие примеры, за которые ты мне еще ответишь.

— А я что, я ничего!

— Рассказывай теперь! В общем, после того как я многое узнала о тебе, ты мне стал откровенно нравиться. Я перезнакомилась со всеми твоими друзьями, а ты, паразит, меня все равно избегал, не хотел знакомиться.

— Сама виновата, после амбре с Тимуром вся охота знакомиться куда-то улетучилась.

— Может и так… А потом тот случай, закончившейся таким неожиданным и приятным спасением.

— Быть изнасилованной, да еще не одним, а группой уродов, что может быть хуже!

— Согласна… — Ирина передернула плечами, видимо вспомнила памятную встречу с отморозками. — Но все закончилось даже очень хорошо. Я думала после моего спасения ты распустишь хвост и все такое, а ты только проводил до дома и смылся. Этим ты меня окончательно добил, а потом сделал еще контрольный выстрел, помнишь, перед лекцией?

— Когда ты мне глаза хотела выцарапать?

— И выцарапала, если бы не утонула в них с головой.

Мы шли, держась за руки, по темной улице, вновь стояла тишина, я переваривал услышанное. Ира тактично молчала, а, скорее всего, думала о своем. Я остановился, прильнул девушку к себе, провел правой рукой по ее мягким, пушистым волосами и шепотом произнес:

— Я влюбился в тебя, как только увидел в первый раз, входящую в лекционный зал, а подойти не решался, боялся.

— Дурачок! — Она смотрела мне прямо в глаза.

Я нежно поцеловал ее, она не отстранилась…

Гуляли мы, наверное, часа три, Ирина продолжала рассказывать о себе, о своей жизни, я о себе, то, что мог. Затем мы вернулись к дому.

— Послушай, Рад, А ведь только сейчас поняла — ты ведь не пьян, хотя в ресторане за воздух держался!

— Я очень быстро трезвею, особенно на улице, семейная черта. Моего дядю вообще споить невозможно. — Я рассказал Ире, что живу с дядей, что моя мама умерла при родах, папа погиб на войне, когда я еще был грудничком, воспитал и вырастил меня дядя. Сейчас он бизнесмен и постоянно мотается по делам по всему миру, а я постоянно скучаю.

До дома я отвез Ирину на своей машине. Слава стихиям, она забыла про мои слова об отсутствии прав. Наверное, потому что боялась, как бы нас не остановили менты, ведь еще недавно я был в дупель пьян. Все обошлось! Моя новенькая вольво быстро доставила нас до ее дома. Я проводил Иру до квартиры, там мы долго целовались. Ее машину я обещал пригнать завтра. Домой вернулся часа в три ночи и сразу завалился спать, веля себе проснуться часиков в восемь. Во сне я сражался одновременно и с богом, и с измененным охотником, все их атаки разбивались об мою совершенную защиту. Сон закончился боевой ничьей.

Проснулся я ровно в восемь и первым делом направил анализирующие заклинание в структуру прошедшего сна. Затем привел себя в порядок и пошел готовить завтрак для друзей. Когда все было готов, я сортировал стол, не забыв выставить побольше разнообразного рассола, рядышком положил упаковку быстро растворимого аспирина. Страшно довольный собой, я пошел будить друзей. Процесс пробудки занял у меня минут сорок, за это время я не раз надорвал живот… от смеха, конечно же. Всех, по очереди, я сгонял с постелей, слушая все, что они обо мне думают, затем тащил в душ, при этом, всегда начиная с холодного — количество ругательств возрастало вдвое. После водных процедур, измученных похмельем ребят ждал рассол, аспирин и плотный завтрак. Последним из "реанимируемых" был Тимур, его я оставил на закуску. Перлы, выдаваемые Краюшкиным, можно было заносить в анналы русского мата, даже остальные пацаны под их звучание развеселились. Завалившейся на кухню мокрый Тимур засадил литр рассола, аспирин растворил в нем же и с удовольствием употребил.

Когда с завтраком было покончено, выяснилось, все плохо помнят окончание вчерашней вечеринки. То, что в "Шервуде" появилась Ирина, помнили Вовка и Колян, а дальше у всех наступала дружная амнезия. Через час мучительных воспоминания, я предложил развести друзей по домам, они естественно согласились. Мои права и машину мы обмыли, кажется, за третьей или четвертой кружкой, поэтому об этом все более или менее отчетливо помнили. Развез я друзей еще примерно за час, доставив каждого до подъезда, после чего вернулся к своему дому. Пересел с вольво на туарег и поехал к Ирине. Подкатил я к ее дому минут через двадцать, остановившись рядом с будкой охраны. Лысый охранник спросил меня:

— Вы к кому?

— К Ирине Маркиной, из двадцать первой квартиры.

— Минуточку… — Отзвонившись хозяйке квартиры и получив, вероятно, положительный ответ, охранник поднял шлагбаум. — Проезжайте.

Двадцать первая квартира находилась на втором этаже, входная дверь была открыта. Я на всякий случай постучал, но не получив ответа, вошел так.

— Тук, тук, Ирин, ты где?

— Я в ванной, заходи, располагайся, — раздался приглушенный голос Ирины откуда-то из глубин квартиры.

Я разделся и прошел, похоже, в гостиную, где и уселся в шикарное итальянское кресло. По телевизору, конечно жидкокристаллическому, шел клип глюкозы про шикарную оппу. Мне этот клип нравился, поэтому я еще раз его с удовольствием послушал. Не успел он закончиться, как появилась Ирина. На ней был домашний светлый сарафан, по которому были разбросаны только что вымытые волосы.

— Что, нравлюсь?

— Ты же знаешь! В любом наряде ты для меня самая лучшая на свете.

— Приятно слышать. Пойдем, там у меня чайничек вскипел, а в холодильнике стоит фруктовый тортик.

— А не боишься фигуры испортить, малышка?

— Мне это совершенно не грозит, я никогда не сидела на диетах и не собираюсь. Лучше, чем спорт, никто не позаботится о фигуре.

За чашкой чая с тортиком, я рассказал Ирине о сегодняшнем утреннем подъеме, в том числе и про перлы Тимура. Девушка весело и задорно смеялась, я ее искренне поддерживал. Потом мы целовались, гуляли, опять целовались, сходили в кинотеатр на какой-то новый фильм, расположились мы при этом на заднем ряду, где, естественно, опять целовались, что же еще делать в кинотеатре на таких местах. Домой я Ирину проводил уже около одиннадцати вечера, там мы вновь целовались.