Вирджиния Хенли - Без маски

• Название: Без маски
• Автор: Вирджиния Хенли
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070591-7, 978-5-271-32418-5, 978-5-226-03472-5

Тринадцать лет прошло со дня помолвки Грейстила Монтгомери и Велвет Кавендиш. Однако Велвет с детства воспринимает эту помолвку как обычную семейную сделку и поэтому не отвергает ухаживаний других мужчин, в том числе и короля Карла II, к которому давно испытывает искреннюю симпатию.

Грейстил, влюбленный в свою прекрасную невесту со всем пылом страсти, не намерен уступать ее монарху. Но завоевать сердце Велвет будет непросто…

Что ж, в любви, как и на войне, позволено все!

---

— Не напоминайте, пожалуйста, нам о том случае, мистер Берк. После того недоброй памяти дня, когда мы оказались в центре бушующей толпы, мы вели себя очень хорошо и сидели на Бишопсгейт почти безвыездно, — проворчала графиня.

— Мы принимаем ваше предупреждение к сведению, мистер Берк, но позвольте вам напомнить, что протекторы нынче не в моде, — со смехом проговорила Велвет. — Так что теперь мы с нетерпением будем ждать, когда королевский двор снова обоснуется в Лондоне. Жаль только, что принцесса Минетти к нам не вернется! — Велвет получила от своей подруги поразившее ее письмо, из которого явствовало, что Минетти отправляется в Париж, чтобы выйти замуж за младшего брата короля Франции (это был политический брак, устроенный ее матерью). — Но как бы то ни было, она будет жить во дворце в окружении роскоши, так что за нее можно только порадоваться.

Велвет приложила руку к груди, пытаясь унять сердцебиение, потом воскликнула:

— Ах, послушайте!.. Опять звонят во все колокола! Боже, как же мне не терпится снова увидеть Карла Стюарта!

Грейстил Монтгомери, сидевший в своем кабинете на Солсбери-Корт, взял со стола газету и, еще раз прочитав Декларацию Бреды, написанную Карлом Стюартом, едва заметно улыбнулся.

Это было написано для того, чтобы ободрить нацию и напомнить людям о монархических традициях.

В декларации говорилось, что ход событий меняется не волею случая и не сам по себе, но исключительно благодаря провидению. Так что Реставрация — не дело рук человеческих, но акт Божий. Вера, примирение и традиция обеспечат порядок в государстве. Карл предлагал полное прощение всем недругам дома Стюартов, за исключением тех, кого парламент сочтет недостойным этого.

Тут послышался перезвон колоколов в церкви Сент-Брайдз, и Грейстил сразу же подумал о Велвет.

— Сегодня утром она пребывает в состоянии счастья, сходном с экстазом, — пробормотал он со вздохом.

Через несколько минут принесли почту, и Грейстил первым делом вскрыл письмо с печатью своего отца. Читая то, о чем ему писал управляющий, он все больше хмурился.

«Лорд Монтгомери!

С прискорбием довожу до вашего сведения, что граф Эглинтон получил тяжелую травму, упав с лошади во время визита на ферму одного своего арендатора. По причине травмы, а также в связи с тем, что близится весенняя стрижка, милорд требует, чтобы вы вернулись домой со всей возможной поспешностью».

Грейстил обратил внимание на то, что стоявшая в конце послания отцовская подпись нацарапана такой слабой и нетвердой рукой, что ее почти невозможно было разобрать.

Поднявшись из-за стола, лорд Монтгомери собрался в считанные минуты; он решил, что должен непременно навестить отца.

Граф Эглинтон, лежавший на своей массивной кровати с высоким пологом, не скрыл облегчения, увидев входившего в его спальню сына.

— Как вы чувствуете себя, отец?

Он впервые в жизни выглядел больным.

— Плохо, очень плохо… — пробормотал граф.

Правый уголок его рта чуть приподнялся, так что могло показаться, что отец ухмыляется. Но Грейстил тотчас же понял, что вся правая сторона его тела была частично парализована.

— Отец, что мне сделать, чтобы вы почувствовали себя лучше?

— Начать фишку!..

Грейстил невольно вздохнул; было ясно, что отец не выговаривал некоторые слова.

— Начать стрижку? — догадался Грейстил. Он положил руку на плечо родителя: — Не волнуйтесь, отец. Я прослежу за стрижкой. Отдыхайте…

— Ты… ты… ты…

Граф сокрушенно покачал головой, после чего кивком указал на кожаный портфель, стоявший на прикроватной тумбочке.

Грейстил взял портфель и открыл его. В портфеле наряду с многочисленными деловыми бумагами оказалось и завещание отца, а также его последняя воля.

— Я спрячу все это в надежном месте, — заверил Грейстил прикованного к постели графа. — Между прочим, меня ждет управляющий. Так что если ты пообещаешь мне немного поспать, то я немедленно приступлю к стрижке наших овец.

Последующие три дня Грейстил проводил бесконечные часы в седле, наблюдая за стрижкой принадлежавших Монтгомери многих сотен овец, обитавших на десятках арендаторских ферм. На четвертый день, когда основная работа была сделана, он с улыбкой сказал управляющему:

— В последние дни мое уважение к долготерпению и выносливости отца сильно увеличилось.

— Да, верно, милорд. Уход за овцами — очень тяжелая работа, особенно весной.

Монтгомери потянулся и изрек:

— Но зато чрезвычайно прибыльная.

Уже был поздний вечер, но Грейстил все же пошел проведать отца и испытал немалое облегчение, увидев, что тот спокойно спит. После этого он отправился к себе в спальню и, вытащив из стола кожаный портфель отца, приступил к изучению находившихся в нем документов. Среди прочих он обнаружил свое собственное свидетельство о крещении, из которого узнал, что ему было дано имя Роберт Грейстил. Следовательно, Грейстил — не просто прозвище. Затем он извлек свидетельство о браке отца и матери, датированное двумя годами ранее даты ее смерти. Выходит, отец прожил без жены целых двадцать восемь лет. Хотя Грейстил совершенно не помнил мать, он не сомневался: будь она жива, отец никогда бы не превратился в такого властного и раздражительного человека.

Затем он тщательнейшим образом изучил контракт о помолвке, подписанный его отцом и графом Ньюкаслом. Это был документ, составленный и подписанный по всем правилам, то есть документ, обязывающий. В очередной раз подумав о Велвет, Грейстил расплылся в улыбке. Другой женщины он себе и не желал, и он по-прежнему намеревался на ней жениться. Он точно знал: без нее его жизнь будет неполной.

А потом Грейстил начал читать завещание. Документ подтверждал то, что он и так уже знал, а именно: со смертью Александра он должен был унаследовать титул и земли. Помимо земель майората и титула, ему также переходили все богатства рода Монтгомери. Читая привычный список владений семьи, он вдруг обнаружил в самом конце совершенно неожиданную приписку.

— Замок Болсовер! — в удивлении воскликнул Грейстил. — Но это, должно быть, ошибка, поскольку Болсовер принадлежит Уильяму Кавендишу, графу Ньюкаслу. — В этот момент он вспомнил, что все владения отца Велвет конфискованы Оливером Кромвелем. — Но даже если так, то вряд ли Старый Нолл передал часть владений Ньюкасла моему отцу.

Грейстил попытался найти хоть какие-нибудь документы, имевшие отношение к замку Болсовер, и, конечно же, нашел их.

Оказалось, что замок Болсовер после конфискации был передан в награду за верную службу Чарлзу Флитвуду, генералу армии парламента. Тремя годами позже Флитвуд продал замок Болсовер Александру Монтгомери за пять тысяч фунтов.

— Господь Вседержитель! Отец всегда домогался земель рода Кавендиш, собирал их буквально по акрам! И вот наконец наложил лапу на их самое ценное владение!

Еще раз обдумав все это, Грейстил тихонько выругался и, задув лампу, попытался уснуть. Заснуть долго не удавалось, но перед самым рассветом он все же забылся тяжелым сном. Во сне ему явилась Велвет…

Она размахивала у него перед носом листком бумаги и с презрением в голосе кричала:

— Ты алчный негодяй! Хочешь наложить лапу на все владения Кавендишей! Хочешь подмять все под себя!..

— Ошибаешься, дорогая. Из всего, что имеет отношение к Кавендишам, я хотел бы подмять под себя только тебя одну.

— Гнусная ложь! — Она подбоченилась и вскинула подбородок. — Вспомни Роухемптон! Ты не находил себе места, пока не приобрел его. И купил это поместье лишь потому, что оно принадлежало Кристин Кавендиш!

— Я купил его потому, что оно очень тебе понравилось. Я хочу, чтобы мы с тобой жили там, когда поженимся.

— Мы никогда не поженимся, Монтгомери!

— Нет, поженимся, Велвет. И пусть у тебя на сей счет не будет никаких сомнений.

— Ты властолюбивый демон! Ты никогда не заставишь меня вновь склониться перед твоей волей.

— Все-таки есть один способ заставить тебя выйти за меня.

— Какой же? Вернуть мне замок Болсовер?

— Нет, сделать тебе ребенка!

Он протянул к ней руки и привлек ее к себе.

В ее расширившихся от изумления изумрудных глазах проступил страх.

— Ты что, хочешь изнасиловать меня, Грейстил?

— Почему бы и нет? Ты постоянно отвергаешь меня, а из-за этого легко впасть в ярость и решиться на насилие.

С этими словами он крепко прижал ее к себе и впился в ее губы поцелуем.

Пробудившись в холодном поту, Грейстил приподнялся в постели и шумно выдохнул; ему казалось, что руки его все еще хранят теплоту ее тела. Отбросив в сторону одеяло, он выругался и вскочил с постели. Затем подошел к окну и распахнул ставни. Все небо переливалось золотистыми и алыми красками.

— Даже само небо напоминает мне о ней, — пробормотал он со вздохом. — Я никогда не обижу ее. Она для меня — ангел… Ангел любви.