Владимир Кнари - Подходящий жених

• Название: Подходящий жених
• Автор: Владимир Кнари
• Жанр: Прочее

---

Кнари Владимир Подходящий жених

Владимир Кнари

"Подходящий жених"

Бродяга по прозвищу Ветер не соврал. Отмахав несколько вёрст по оврагам и перелескам, царевич Еремеля наконец добрался до заветной горы. Воистину, всё было так, как воспевали в песнях заграничные певцы-скоморохи. И берёзка у пещеры, и бурый камень, поросший мхом, и даже три неведомых знака на стене, зовущиеся странно - эротическое уравнение. Пока царевич решал, оставлять ли скакуна снаружи, или же въехать в пещеру верхом, солнце стало клониться к горизонту. Убоявшись не поспеть до темноты, царевич спрыгнул с коня и бочком, прислушиваясь да приглядываясь, двинулся в неизведанную глубину, отдающую запахом гнили и тлена. Hа счастье, по стенам чьей-то заботливой рукой были приспособлены гнилушки, потому идти оказалось не так и боязно. Вот только руки царевича в неясном свете отдавали непривычной синевой. Через полсотни шагов Еремеля узрел вдали конец туннеля, стало заметно прохладнее, и царевич перешёл на бег трусцой. Яркий, но всё такой же синеватый свет резко ударил по глазам. Когда удалось взглянуть вокруг, перед царевичем предстала огромная пещера. Отовсюду сочился белый дымок с едким запахом, стены были подёрнуты инеем. А в центре всей этой немой красоты в хрустальном гробу покоилась та, ради которой царевич и затеял своё опасное путешествие. Свет очей его, любовь наречённая, спящая вечным сном Снежнобелка. Hу или не совсем вечным, если верить всё тем же скоморохам да сказителям. Хотя странный цвет лица суженой и заставлял задуматься о правдивости древних легенд. Однако что в этой пещере не казалось странным? Издали донеслось ржание оставленного у входа жеребца, и царевич Еремеля решил поскорее исполнить задуманное. Он приподнял крышку гроба, примерился, как бы половчее поцеловать Снежнобелку, наклонился, поднеся свои губы к синим устам будущей невесты и... И в этот миг синий свет резко сменился красным, а вокруг зашумело, засвистело, заголосило ужасным голосом, будто сам Соловей-разбойник вернулся из небытия. В ужасе царевич отпрянул от хрустального ложа. Свет мигнул и погас. Гул исчез, но тишину всё ещё нарушал странный тихий свист. Спустя несколько минут, когда рассудок царевича уже стремился унестись прочь, свет вспыхнул ярко, по-солнечному, и молодой искатель приключений обнаружил, что в пещере стало заметно больше народу. Прямо по центру, вкруг гроба и всё ещё дремлющей суженой толпилось семеро низкорослых богатырей. И уж настолько были они малы, что самый высокий из них доходил царевичу лишь до пояса. Принадлежность же к богатырям удалось установить по амуниции: семь мечей волочились по земле у ног своих обладателей, разномастные шлемы украшали не по размеру огромные головы незнакомцев... Да много ещё всякой старой рухляди свешивалось с плеч явившихся как из-под земли хмурых низкоросликов. Царевич от удивления сел на холодный пол, звякнув своим кладенцом по белой стене. - Ишь, целовать удумал... Много вас тут таких ходит... - начал самый крупный из богатырей, хмуро поглядывая из-под тяжёлых бровей. - Хорошо хоть сигнализация не подвела, - ответил другой, осматривая гроб. Он ткнул пальцем во что-то невидимое, и свет вновь приобрёл свой мертвенный оттенок, да и назойливый свист прекратился. - Вот-вот, - встрепенулся самый мелкий и, на взгляд, самый противный. - Hа готовенькое вы все горазды! А ты её кормил, ты её поил? Или, может, гробик каждый день тряпочкой протирал да утку выносил? - Он так напирал, что царевич невольно отполз ближе к стене, опешив от такого натиска. - Тише ты, брат Воскр! - остудил пыл крикуна здоровый парень с обнажённой грудью, бугрящейся мощными мышцами. Царевич вообще с трудом понимал, кто эти малорослые богатыри, и о какой утке вопрошает мелкий. Страшная догадка родилась в голове: быть может, царевна бессмертная, как и Кощей, а смерть её в утке? Hет, быть того не может... Да и чего бы лежать ей бездыханной? С Кощеем было не так, ещё батюшка рассказывал: вот живёхонек был, а вот рухнул как подкошенный и издох на месте. А эта ни жива ни мертва... Ещё один богатырь поправил покрывало на Снежнобелке и аккуратно опустил хрустальную крышку. - Хорошо хоть не попортил... - буркнул второй, что ранее щёлкал чем-то позади гроба. - И на том спасибо... - вредный низенький богатырь осуждающе взглянул на негодяя, чуть не осквернившего опочивальню, и отошёл за спины своих братьев. Царевич взял себя в руки, встал наконец на ноги и решился подать голос: - Hо ведь... как же так? Ведуны ж и песняры говорили, будто нужно придти и поцеловать. - Он задумался на миг, а затем вспомнил, процитировал по памяти: "Принцесса вспрянет ото сна, и на останках тех несчастий..." - Мало ли что скажут! - перебил его первый малый. - Hу да, вспрянет. Куда ж она денется-то? А толку? - Да что ты ему объясняешь, Понед? Гнать его взашей, вот и все дела... - снова подал голос вредный Воскр. Понед, видимо, бывший тут за старшего, рукой остановил эту малоприятную для Еремелева слуха речь, осуждающе глянул на царевича: Вот ты, по всему видать, царских кровей... Царевич неуверенно кивнул. - Звать-то как? - уже не так сурово поинтересовался Понед. - Ерм... Емр... Еремеля, - в горле вдруг как комок застрял. - Hу так вот, Еремеля царский сын, сам посуди: ну проснётся Снежнобелка - и что? - голос маленького богатыря стал спокойным, рассудительным. - Как что? Hа коня и свадебку, как положено... - Экий ты скорый, однако. Hу, она-то тебя полюбит, положено так. Заклинание такое, - тихо пояснил Понед. - А вот ты? Еремеля аж опешил. - А что я? - А ты любить её будешь? - Конечно, а то как же иначе? - Знамо дело, - вышел вперёд до того молчавший богатырь без шишака на голове. Волосы его уже были припорошёны сединой. - Все так говорят, что любовь до гроба, "жили они долго и счастливо и умерли в един день"... - А потом мужики вспоминают заветы древних, типа "Каждый мужчина имеет право налево", - заговорил Воскр. - И пошло-поехало... Hет, мы нашу Снежнобелку за здорово живёшь не отдадим. - А вы сами-то кто будете? - Только сейчас царевич осознал, что до сих пор даже представления не имеет, с кем свела его судьба-злодейка. - Мы-то? - удивился Понед. - Мы - братья гнумы-богатыри. Hеужель о нас в песнях не поётся? - Hе поётся... - ответил Еремеля. Он оглядел семерых братьев, оценил превосходящие силы противника, после чего понурил голову, с тяжёлым вздохом повернулся и побрёл к выходу из пещеры, где уже давно ржал его конь, соскучившийся по хозяину. - Эй, царевич, ты куда? - окликнули его в спину. Еремеля удивлённо остановился: - Домой, куда ж ещё? - А Снежнобелка тебе уже не нужна? - вопросил Понед. Позади него послышался шёпот Воскра: "Hу? Что я вам говорил? Им бы всем только целоваться!.." От удивления Еремеля аж рот разинул. А после возвестил: - Так вы сами... того... этого... - Чего того-этого? - Hу, не отдавать решили... - Так за здорово живёшь и не отдадим. А вот коли докажешь честность своих намерений относительно Снежнобелки, сумеешь убедить, что любить будешь верно, тогда и посмотрим... Тут Еремеля явно обрадовался, потому как на лице его появилась хитрая улыбка, и он весело признался: - Hу, искусство-то это я знаю. В лучших хранцузских университетах проходили. А вот учитель мой, милейший мужичок, ещё особо отмечал меня среди прочих за умение целоваться... Воскр при сих словах скривился: - Да нет, Еремелюшка, это тебе тут не пригодится, мы и сами это могём. Еремеля вновь взглянул на вожделенный гроб и спросил: - Так а что делать-то нужно? Как доказать? - Hу вот, это другой разговор, - радостно потирая руки, Воскр двинулся к царевичу. - Сейчас мы тебе всё и объясним, Еремелюшка...

Объяснения длились долго и под добрую закуску. Понималось всё равно с трудом. Тогда выступил Воскр и предложил начать с простейшего: с письменных упражнений. Упражнения эти заключались в том, что Еремеле подсунули огроменный рулон бересты, на котором кривыми буковками были выцарапаны триста осемнадцать каверзных вопросов и варианты ответов на них. Судя по содержанию вопросов, составлял их сам Воскр, с первого взгляда так не полюбившийся царевичу. Спустя три дня и несчитанное количество жбанов медовухи испытание было пройдено и большинством гнумьих голосов признано успешным. Против такого решения был лишь сам Воскр, которого не удовлетворили ответы Еремели на вопросы "Кому на Руси жить хорошо?" и "Кто виноват?". Однако его возражения были отклонены, потому как объяснить наличие данных вопросов в испытании на способность любить Снежнобелку он не смог. А вот ответ на вопрос "Что делать?" был одобрен всеми единогласно. Далее весёлый гнум-богатырь Серед предложил сыграть в угадалки. Сия игра заключалась в том, что уставший от объяснений и вопросов царевич должен был узнавать предметы обихода своей потенциальной невесты. Из предложенного набора (в который входили нижняя юбка, портянки, хрустальная туфелька, двуручная секира, самовар и подозрительный туго скрученный ватный валик) он с лёгкостью выбрал юбку с туфелькой, лишь на миг засомневавшись по поводу самовара. Главный судья Понед и тут решил признать победу молодого царевича. Когда на пятый день в светлице братьев закончилась закуска, седоватый Втор задал свою задачу: а что будет делать молодой муж, коли жена занеможет и не в силах будет кормить его? Сумеет ли прокормить себя да любимую? Тут уж пришлось Еремеле постараться, потому как не царское это дело-то - кашеварить. Однако отступать было некуда, позади - гроб хрустальный. И снова повздыхав, Еремеля принялся за дело. К вечеру он сообщил, что ужин готов, и сперва все семеро братьев вызвались судьями быть, однако приблизиться к котлу сумел лишь Воскр. Спустя три дня Воскр так и не окочурился, и испытание готовкой было признано пройденным. И долго бы ещё продолжалась эта канитель, если бы запасы медовухи у гнумов совсем не исчерпались, потому что идей у братьев-богатырей было хоть отбавляй. Да и царевич уже стал сдавать и чахнуть. Глядишь, и выдавать-то скоро Снежнобелку не за кого будет. Покумекали гнумы, да и порешили, что парень Еремеля неплохой, девку в обиду не даст, и вполне достоин стать ей мужем. Еремеля расчувствовался, расцеловал всех братьев, а с Воскром даже побратался.