Иван Охлобыстин - XIV принцип

• Название: XIV принцип
• Автор: Иван Охлобыстин
• Жанр: Фэнтези

---

И тогда Моор придумал Хаос. По его просьбе Первый создал че­тыре существа направляющие силы Хаоса: существо изменения — Тзинч, существо насилия — Кхорн, существ разложения — Нургл и су­щество порока — Слаанеш. Все они составляли единое понятие — Ха­ос Неделимый — и все они частично обладали способностями друг дру­га. Тзинч изменял сознание людей, и они превращались в сумасшедших живодеров, Слаанеш развращал невинные души.

В определенное время, чаще весной, через Черный Портал на Се­вере в мир поступает поток энергии, который питает искусство сафери и заодно наделяет силами Хаос. Напоенные силой демоны Хаоса вы­ходят из своих укрытий и отправляются на охоту. Они набирают себе огромные армии из попавших под их влияние существ, раса не имеет значения. Набрав армию, Хаос начинает поход против всех сразу. На момент поступления потока энергии у Хаоса ее всегда больше, потому что Хаос ближе к источнику.

Со временем выяснилось, что существ, не способных противо­стоять темной стороне своей души, очень много, больше, чем предпо­лагалось в начале. И на данный момент Хаос — самая перспективная боевая единица. Оно и понятно: что может быть лучше безумия, тще­славия, саморазрушения и порока для войны?! Плюс, конечно, — энер­гия!

Однажды Хаос чуть не уничтожил всех. Это было бы неинтерес­но, и Древние дали задание Лиэардам создать воронку, которая заби­рала бы лишнюю энергию и держала относительное равновесие. Ворон­ка находится здесь — в центре Ультуана. Потом родился Тордион, и Древние взялись за образование империи людей, чтобы Тордион не оказался в обществе дикарей. Раньше людьми никто не занимался. Эльфы и гномы куда интереснее. За короткий срок люди построили се­бе города, овладели ремеслами, развили науку.

Но дальше все пошло наперекосяк: Первый исчез, Лизарды исчез­ли вместе с ним, воронка разрушилась, и Хаос начал наступление. Лю­ди создали свои империи, эльфы раскололись, гномы тоже. Древние встревожились и приказали эльфам восстановить воронку. Эльфы ее восстановили. Все пошло по-старому. Вот и вся история. Я понятно рассказал?

— В общих чертах, — откинулся на шкуры Второй и спросил: — Твоя роль в этой истории какая?

— Я был первым, с кого Древние начали образование полноценной расы людей. Я — Верховный бог этой игровой единицы, — не без гор­дости сообщил Ульрик.

— Ты знаешь об «Игре»? — удивился Сергей.

— Конечно! — ответил «верховный». — Древние прилетели с дале­ких звезд на серебряных кораблях, чтобы поиграть для своего удоволь­ствия.

— Да ты все знаешь, — разочарованно вздохнул гость, привыкший за это время к общей осведомленности в происходящем. — Но как же тебя угораздило лопасть на такую высокую должность?

— Чистая случайность. Когда-то люди моего племени на Севе­ре чуть не убили меня, Хаос зачем-то превратил в белого волка, а Валайа вернула мне человеческий облик и поручила руководить людьми.

— Кто тогда Сигмар?

— Тоже человеческое божество, я взял его себе в помощники еще ребенком из одного племени, тоже на Севере, и теперь он следит за по­рядком у людей.

— Ты знаешь, что есть люди, которые считают Сигмара, а не тебя Верховным богом?

— Что ж, это справедливо. Последние несколько тысяч лет я го­раздо меньше занимался судьбами людей, чем Сигмар. Я постоянно с Валайей. Только когда назревает очередная война, Древнейшая отпус­кает меня к людям.

— Суровая оценка своего положения.

— Волчья.

— Валайа всегда на Ультуане?

— Нет, иногда у гномов, чаще всего в Империи.

— У гномов веселее?

— Гораздо. Хотя тоже есть свои, гномьи-бородатые особенности. Но пиво отличное, и мастера они на все руки.

— Вспомнил! Кто такие Гортрек Гурниссон и Феликс Ягер? Гномы?

— Нет. Гортрек — гном, а Феликс — человек. Они всегда вместе ходят. Наемники.

— Почему их так скейвены ненавидят?

— Эта парочка задала крысам жару в одной битве. Много переби­ла. Очень много.

— Разве бывает, что гном и человек всегда вместе?

— Редко. Но эти всегда вместе. Гортрек ищет смерти, а Феликс пи­шет книжонки про их приключения и продает их в имперских книжных ма­газинах. Плохонькие книжонки. Я читал одну. Мягко говоря, не Беовулф.

— Чего же этот гном так ищет смерти?!

— Гортрек был когда-то послом гномов у эльфов. Ему отрезали бо­роду. Теперь как любой уважающий себя гном он ищет смерти. Серьез­ная война из-за этой бороды произошла.

— Кто победил?

— Никто. Гномы отобрали у эльфов корону Королей Фениксов, а эльфы разорили несколько городов гномов.

Второй зевнул и растянулся на меховом ложе. Он почувствовал, как необоримо смыкаются его веки, а голос хозяина логова звучит все глуше и глуше. Так и уснул.

— Магнификус! — сквозь сон проник в его сознание голос Ульрика. — Рассвет. Надо бежать.

Сергей раскрыл глаза и увидел, что помощник Валайи сидит перед небольшим костром и что-то варит в котелке. Пахло вкусно.

— Суп, — сообщил Ульрик и протянул гостю деревянную ложку.

Второй зачерпнул из котелка. Суп оказался отменным.

— Наваристый, — похвалил гость.

— Из оленины, — сказал блондин и, не дожидаясь вопроса, до­бавил: — Зачем было добыче пропадать? У бедного животного три стрелы торчало в брюхе. Не жилец. Я и так ему до рассвета времени

дал.

Сергей огорченно крякнул, но ложки не отложил.

— Как же мы до Башни Хоэта доберемся, ведь это очень далеко от Лорейна?!

— Нам и не нужно в Башню, — ответил Ульрик, тоже с удовольст­вием черпая своей ложкой из котелка суп. — Валайа приказала доста­вить тебя на баржу Фунибара. Ты плывешь на Остров Мертвых. В са­мый центр Воронки.

— Ты и к Валайе успел смотаться, пока я спал? — удивился моло­дой человек.

— Нет, — покачал головой блондин, — все вчера решили.

— Почему мне не сказали? Что я, собственно, должен на острове с этим неприятным названием делать?

— Искать ответы на вопросы, — невозмутимо ответил Ульрик.

— Что же за остров такой?

— Я тебе вчера рассказывал. В центре этого острова находится Ве­ликая Воронка, куда уходит вся лишняя энергия. Ее сначала сделали Лизарды, потом разрушили при гражданской войне на Ультиане, потом

опять восстановили. Каледор Пророк восстановил и его помощники. По мнению Валайи, они до сих пор где-то там.

— Как там?

— Вот так — там. Не могут выйти.

— Таал и Валайа там были?

— Нет. Они не могут. Никто не может, кроме хозяина Четырнад­цатого принципа.

— Но почему?

— Все потому же — условия игры.

— Я начинаю крепко недолюбливать своего предшественника. Он явно перестарался с этими условиями. Мне самому нравится это число — четырнадцать; четырнадцать регенсбургских святых угодников, четырнадцать планет системы Икзистар и еще с деся­ток вариантов, но чтобы все по четырнадцать... Перебор, честное слово.

— Не хочу иметь своего мнения по этому вопросу, — нахмурился помощник Валайи, отложил в сторону ложку и поднялся на ноги. — Время, Древний, время.

Пробежка в собачьем обличьи по утреннему лесу очень взбодрила Сергея. Мысли начинали приходить в порядок.

— Так, — размышлял он, проламываясь сквозь влажные от росы кустарники. — Пресловутые Древние не могут изменить условий игры и сами уничтожить этот портал. На меня возложена большая ответ­ственность, причем без моего предварительного согласия. Молодцы! Хотя, с другой стороны, там я уже миллионер, здесь есть вариант по­жить на несколько тысяч лет больше. Наконец появится время на изу­чение иностранного языка и правил игры в го. Тупик, товарищи! И я в нем по самое некуда.

—

— За оврагом по ручью побежим, — услышал он мысли Ульрика.

— Боишься на Казириона наткнуться? — спросил он.

— Очень боюсь, — подтвердил его догадку белый волк.

—

И тут, словно судьба насмехалась над ними, Второй опять услы­шал вкрадчивый, как шелест листвы, голос мастера-отшельника:

— И это правильно, детки, очень правильно!

— Как же так, уважаемый Казирион? — воскликнул Ульрик. — Мы даже лапой не коснулись вашей земли?!

— А я опять гулял, — ответил голос Казириона. — Меня посетило вдохновение, и я решил погулять еще.

— Но!.. — отчаянно взвыл белый волк, резко останавливаясь.

— Да, — продолжал отшельник. — Именно но... Меня посетило вдохновение, но еще меня посетил очень неприятный гость. Глупец и грубиян. Очевидно, этот нахал шел по вашим следам. Он там, в конце оврага. То, что от него осталось, там. В конце оврага. А вы бегите, ла­па на самом деле не коснулась. Уважаю щепетильность в вопросах лич­ной независимости. Бегите, детки. Бегите скорее.

Белый волк рванул дальше, и Сергей помчался за ним.

Казирион не обманывал: лужайка в конце оврага походила на мяс­ную лавку в момент ревизии. Даже на островках мха, свисающих с гли­няных откосов, запеклась густая кровь. В центре лужайки валялось огромное тело в шипованных доспехах. Отделенную от тела голову по­койника кто-то аккуратно водрузил на верхушку большого муравейни­ка, а двуручным «спадоном» в человеческий рост тот же «шутник» проткнул насквозь ствол дерева рядом.