Жюльетта Бенцони - Ожерелье Монтессумы

• Название: Ожерелье Монтессумы
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46304-6

Когда-то давно, в XVI веке, Эрнан Кортес, покоривший ацтеков, завладел священным ожерельем Монтесумы — непревзойденным по красоте и обладающим магическими свойствами.

Известие о том, что изумрудное украшение цело и невредимо и находится во Франции, сопровождалось чередой жутких и непредсказуемых событий: исчезновением знаменитого парижского антиквара Жиля Вобрена накануне венчания с юной мексиканской аристократкой, смертью его дворецкого, угрозами в адрес семьи князя Морозини.

За три месяца Альдо Морозини, близкий друг пропавшего жениха и блестящий знаток легендарных драгоценностей, должен найти украшение — самое ценное из всех существующих в мире, судьба которого никому не известна вот уже четыре века…

---

— Куда же исчезли остальные?

— Я уже говорила вам, что она их часто раздаривала, как тот, который я вам сейчас покажу. Но его я не продам. Надеюсь, об этом мы договорились?

— Я искренне сожалею, но мне бы очень хотелось хотя бы взглянуть на него. — Альдо удалось скрыть разочарование за улыбкой. — А что стало с другими веерами?

— Вы хотите поговорить обо всей коллекции или о последних шести?

— Давайте начнем с коллекции и закончим, как полагается, последними.

— Когда болезнь императрицы только начала проявляться и она жила почти как затворница у австрийцев в одной из пристроек замка Мирамаре, некоторые веера были украдены. Другие сгорели при пожаре, разрушившим замок Тервуерен, куда ее поселила королева Мария Генриетта после того, как императрицу привезли в Бельгию. И она сама сломала многие веера во время приступов болезни, которая изолировала ее от остального мира.

— Эти приступы часто повторялись?

— К концу ее жизни их становилось все больше. Иногда они были очень тяжелыми. Императрица Шарлотта превращалась в разъяренное животное, она царапала и кусала тех, кто осмеливался к ней приблизиться. Но в периоды ремиссии она была очаровательной дамой, интересовавшейся искусством и цветами в своем саду. Она всегда была одета с иголочки и очень заботилась о своей внешности. Императрица умерла в возрасте восьмидесяти лет, но сохранила свежесть, которая вызывала наше восхищение. Она в молодости была очень Красиной, такой она и осталась в старости.

В голосе женщины прозвучала нежность, хотя ей, разумеется, приходилось присутствовать при упомянутых приступах. Тонкий шрам, пересекавший ее левую щеку, был тому доказательством, но Альдо не осмелился спросить о его происхождении. Он довольствовался замечанием:

— Как у всех красивых и несчастных принцесс, у нее теперь есть свои верные почитатели. Ее имя стало легендой. Я убедился в этом, когда недавно побывал в замке Бушу. Там, в доме привратника, я увидел один из вееров, его хранят, как святыню. Возможно, это один из шести последних вееров, о которых вы говорили, мадам?

— Нет. Этот веер Ее Величество подарили госпоже Лабан вскоре после того, как я поступила на службу… Прошу вас, подождите пару минут.

Не дожидаясь ответа, женщина встала — Альдо тоже поднялся, как того требовали правила приличия, — и быстро вышла. Когда госпожа Моро вернулась, в руке у нее был один из знаменитых кожаных футляров. Она положила его на стол и достала красивый веер с ручкой из слоновой кости с золотой гравировкой. Когда женщина его раскрыла, Морозини увидел полотно из белых кружев, слегка пожелтевших от времени.

— Это был один из любимых вееров Ее Величества. Красивый, не правда ли?

— В самом деле… И тем ценнее он для вас! А футляр похож на тот, что я видел у госпожи Лабан, — Альдо без колебаний взял его в руки.

— Футляры отличались только размерами, оформление у всех было одинаковым.

Открыв его, Морозини практически сразу же положил его обратно на стол. Этот футляр тоже не имел двойного дна.

— Могу ли я теперь узнать, что стало с остававшимися у императрицы веерами?

— Они были самыми красивыми. Их поделили между собой ее сестры и золовка. Принцесса Клементина Наполеон получила один веер, графиня де Лониай, в девичестве эрцгерцогиня Стефания — второй. Третий веер отправили дочери принцессы Луизы, умершей в 1924 году. Еще один веер получила Ее Величество королева Елизавета… И последний веер… Я даже не помню, кому его отдали. Полагаю, решение приняли уже после моего отъезда.

— Возможно, веер был передан одной из принцесс Орлеанских?

— Они только лишь кузины, и потом, которую из них предпочесть? Нет, я действительно ничего больше не знаю. Теперь вы сами видите, что вашему другу лучше отказаться от поисков коллекции императрицы Шарлотты и довольствоваться тем, что он уже имеет. Поверьте, мне искренне жаль!

За обязательной чашечкой кофе разговор продолжился, но говорили теперь уже о разных мелочах. Альдо вернулся в машину и отправился обратно в Париж. Впервые у него возникло очень неприятное чувство, будто он ловит пустоту. Где же искать этот злополучный футляр с двойным дном?

Он плохо представлял себе, как станет просить дозволения у правящей королевы и трех принцесс осмотреть их семейные реликвии. И даже если ему повезет, каким образом он сможет забрать драгоценности? А время уходило, словно вода в песок Три месяца закончатся быстро…

Наиболее простым решением проблемы стала бы публикация оговоренного объявления в газетах. Князь отправился бы на встречу с мошенниками, а люди Ланглуа тайно следили бы за ним. Безумие! Это значило недооценивать врага, который, без сомнения, тоже об этом уже думал. И тогда развязка истории была бы драматической! Его могли убить пли, что еще хуже, взять в заложники и заставить присутствовать при мучениях дорогого ему человека, кто бы это ни был. Его память все еще хранила воспоминания о мерзком смехе гиены…

И тут в голову князя пришла другая мысль. Вобрен попал в ловушку из-за фальшивого ожерелья. Подделку назвал грубой и сам похититель. Но ведь можно изготовить искусный дубликат, который введет в заблуждение не одного эксперта. Для этого необходимо найти мастера, которому Симон Аронов поручил воспроизвести недостающие геммы из пекторали Первосвященника[68]. Альдо не знал ни имени этого человека, ни его местожительства. Но если пойти по этому пути, легче будет выпутаться из сложившейся ситуации. Ведь скорее всего, бессмысленная гонка за веером с вероятностью в девяносто девять процентов окончится ничем. Нужно поскорее расспросить Адальбера, который работал с Хромым из Варшавы задолго до их встречи…

Альдо почувствовал прилив энергии, нажал на акселератор и помчался вперед, стремясь как можно быстрее преодолеть двести километров, отделяющие Валансьен от Парижа. Он останавливался только для того, чтобы заправить автомобиль и выпить чашку кофе.

В восемь часов вечера Морозини остановил машину возле роскошного и строгого здания, в котором жил Адальбер. Стемнело. Альдо поднял голову, увидел освещенное окно кабинета хозяина и понял, что тот дома. Игнорируя лифт, князь поднялся по лестнице на антресоли. Лакированная дверь со сверкающей медной отделкой открылась, и Морозини приветствовал явно обрадованный его приходом Теобальд:

— О! Ваше Сиятельство! Господин Видаль-Пеликорн собирался сесть за стол, но я немедленно поставлю еще один прибор!

В потертой бархатной домашней куртке с брандебурами — петлицами, обшитыми шнуром, — брюках и клетчатых домашних туфлях, с всклокоченными белокурыми волосами, тут же появился Адальбер. Он подхватил Альдо под руку и увел его в кабинет.

— Как съездил?

— В очередной раз впустую, но у меня возникла идея. Но сначала дай мне что-нибудь выпить! Если не считать двух чашек кофе, выпитых в деревенском бистро, с нынешнего утра у меня во рту не было ни капли…

Зная вкусы своего друга, Адальбер налил ему выдержанного коньяка с водой, а затем отвел в столовую, где Теобальд уже успел поставить обещанный дополнительный прибор.

— Сегодня вечером у нас всего лишь мясное жаркое с овощами, — извинился дворецкий.

— Отлично! Это блюдо как раз для того, кто только что проделал долгий путь! И потом это не просто жаркое, а жаркое вашего приготовления!

Наслаждаясь великолепным бульоном с гренками, а затем и различными видами мяса с овощами, из которых кулинар дворецкий соорудил настоящий шедевр, Морозини рассказал о своей короткой поездке и о ее результатах.

— Дела обстоят намного хуже, чем я предполагал, — сказал египтолог. — Это все равно что искать иголку в стоге сена. А что ты придумал?

— Не знаешь ли ты случайно, где и у кого наш друг Симон заказал великолепные копии «Голубой Звезды» и бриллианта Карла Смелого?

— Он никогда мне об этом не говорил! Ты подумал о том, чтобы сделать точную копию этого проклятого ожерелья?

— Абсолютно идентичную копию!

— Мысль неплохая… Но хорошо бы узнать, как именно оно выглядело. Нам известно, что оно состояло из пяти очень крупных изумрудов. Но каждый из них был огранен по-своему, и их соединяли между собой золотые украшения. Ты должен признать, что описание весьма расплывчатое!

— Только не для меня! В моей библиотеке в Венеции есть старая книга об исчезнувших драгоценностях. Она для меня почти как вторая Библия. Там есть все! Описана даже огранка и оттенки камней… Мне остается только съездить за ней.

— И кому ты ее отдашь? Повторяю: я ничего не знаю о том уникальном мастере, который так нам помог. Все, кто входил в круг близких друзей Аронова, были убиты.

— А самому мастеру зачем умирать, если о нем никто ничего не знал?