Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.

• Название: Cлавенские древности, или приключения славенских князей.
• Автор: Михаил Попов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1770

Книга Попова «Славенские древности, или Приключения славенских князей» содержит беллетризованный рассказ о приключениях князей дохристианской Руси, изложенный в жанре сказочно-рыцарского романа. В описании языческих обрядов использованы многочисленные недостоверные, но интересные легенды, фольклорные и этнографические источники. Хотя «Славянские древности» относятся к первым в русской литературе опытам псевдоисторической славянской сюжетики, многие читатели XVIII века воспринимали книгу как историческое сочинение.

---

Сие огорчительное для нас, и славное для Колоксая, приключение, преклонило к нему народные сердца; а мы принуждены были выйти из его Державы. Арпоксай удалился в Северные страны и учинился родоначальником Чудских поколений, из коих следующие славны потом учинились: Весь на Беле Озере, Меря в Ростовской и Переяславской земле, по Клещину Озеру, также Мордва, Печора, и другие многие, о которых для краткости я умалчиваю. По смерти его Чудские народы, а наипаче Белоозерцы, обоготворили Арпоксая за его добродетель, и преизящное его царствование. Сделали ему истукан из драгоценного дерева, возложили на него богатое ожерелье, и дали ему в руки серебряную чашу, в которую, все приходящие к нему для молитвы, клали деньги. Подле великолепного его храма соорудили кладбища, в которых погребались все знатные и богатые люди с великими сокровищами. Память его и доныне меже них осталась под именем Иомалы.

По крайней мере судьбу его почитаю я тем блаженною, что он, лишась своего отечества, учинился все же счастливым родоначальником, и обожаемым Государем. А я несчастный, лишась отеческого престола, и гордясь моим старшинством, впал в отчаяние, и удалился в покрытые вечным льдом земли, прилежащие к Хвалынскому и Черному морю. Совокупив несколько диких народов, с убежавшими со мною Скифами, учинился я малым Бладететелем, и родоначальником произошедших потом Угров и Обрей. Но не довольствуясь сим малым владением, и сокрушаясь завсегда об отеческом престоле и о предпочтении моего брата, старался я сыскать в чем-нибудь другом мое прославление; и напоследок вдался я в розыскание трав, и бегов небесных;и наконец так к сему пристрастился, что оставив попечение о малом моем Княжестве моим детям, препроводил я всю мою жизнь в изобретении и сыскании, так называемого, Чернокнижия.

Неусыпными моими стараниями и прилежанием, учинился я напоследок великим Кабалистиком: нашел таинство с помощью трав, камней и минералов производить всякие невозможные дела, и повелевать Духами. Посредством бегов небесных научился я угадывать прошедшее, настоящее и будущее. Все сии знания описал я в превеликой сочиненной мною книге, которая заключала в себе науку и наставления, как производить всякие невозможные дела. Книгу сию, и к ней словарь, сочинил я на Ассирийском языке, которому научился я в молодости моей от одного Ассириянина, пришедшего поселиться в Скифию к моему родителю, куда его загнали несчастья, изгнавшая его из Ассирии. Сие я учинил для того, чтоб не всякий мог ею пользоваться, ибо она заключала в себе всю глубину чародейного знания.

Гордясь столь великими успехами моего рачения, сделал я несколько волшебных вещей, которых действие удивило моих подданных, и вселило в них обо мне высокое мнение. Вскоре слава моего искусства распространилась по соседственным Державам: превеликое число народа стеклось ко мне отовсюду, иные желая удостовериться, другие научиться. Стечением сим Государство мое приобрело себе в короткое время размножение, богатство и сияние, каких дотоле не имело. Ободренный сими выгодами, старался я утвердить мою славу новыми изобретениями, и чудесами моего знания. Сведения моего не скрывал я от иностранцев, но дозволял им все видеть, и всему от меня учиться за некоторые прибытки, которые были полезны новому моему Государству. Одним словом, я начал продавать все, и чертоги мои сделались училищем волхвования для всех приезжающих; и хранилищем волшебных вещей. которые раздавал я всем желающим за великие цены и подарки, не мысля ни мало о том, что некоторые из сих вещей служили не токмо к пользе человеческой, но и ко вреду, что потом вскоре и воспоследовало.

Наконец раздраженный Перун, сими злыми моими изобретениями, поразил меня громом, и тем окончил дальнейшие мои в чародействе изыскания; но однако ж не пресек тем волшебства, которое, посредством моих наставлений и вещей, по всему свету распространилось; а наипаче в подвластной мне земле, в Скифии, и в Чудских странах.

Оставшиеся по мне дети, и подданные мои, оплакав меня весьма довольно, учинили мне погребение по Скифскому обряду, следующим порядком. Сперва вскрыли мое чрево, и вычистив оное, наполнили нарезанным Галгантом, курительным порошком, семенами травы петрушки и анисом, и потом зашили; а тело мое все облепили воском. После сего положив меня во гроб, поставили оный на одр. И так вынесли на кладбище, поставив его на оном, воткнули со всех сторон копья, на кои возложив шесты, покрыли их прутьями около гроба. При том в честь мою положили со мною вместе, задушив наперед, наложницу мою, врача, повара, конюха, служителя, судостроителя, и коня; присовокупив к тому золотую чашу, и прочие любимые мною вещи, также волшебную мою книгу, и с нею словарь. По сем действии всякий, кто только ни сопровождал мое тело, старался принести наиболее земли, дабы оною засыпать мой гроб, и положенных со мною и наконец насыпали надо мною столь великий бугор, что оный походил более на холм. Сие обыкновение, чтоб насыпать бугры над могилами, примолвил Липоксай, и вы от нас переняли.

Душа моя, продолжал он, по изшествии своем из тела, предстала совокупно, с прочими погребенными со мною, пред Подземного Царя, ожидая с трепетом от него себе осуждения. Ния воззрев на меня свирепым взглядом, сказал мне грозно: недостойный сын добродетельного Таргитая! Так ли ты следовал его примерам? На место добродетельного и попечительного правления, ты употребил жизнь свою на изыскание таинств, сокрытых от человеков Небесами; ты хотел уподобиться Богам, запрещенными тебе средствами, и силою Духов тебе служивших но вместо блага приключил ты вселенной неведомые ей несчастья. Проговорив сие повелел он Фурии представить пред меня зеркало, в котором я увидел ужасное множество людей, мучимых разнообразно моими учениками. Иные из них были превращаемы в разные гнусные животные, другие томимы были ядом или очарованиями, третьи лишаемы были любимых им вещей; и одним словом, усмотрел я тут всякие лютости, делаемые от учеников моих над прочими смертными. При сем ужасном зрелище вострепетал я опять, познав всю мою несправедливость и безумие: я пал пред Нией, надеясь моим уничижением и мольбами преклонить его к себе на милость.