Мариано де Ларра - Сатирические очерки

• Название: Сатирические очерки
• Автор: Мариано де Ларра
• Издательство: Государственное Издательство Художественной Литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1956

Эпоха, в которую жил и творил Мариано Хосе де Ларра (1809–1837), один из наиболее выдающихся представителей испанской литературы и общественной мысли XIX столетия, была одной из самых трогательных и поучительных глав современной истории. Талант писателя созревал под прямым воздействием бурных событий его времени, а его литературное наследие, запечатлев наиболее яркие и существенные черты этого времени, сохранило свою актуальность и живой интерес вплоть до наших дней.

В сборник избранных сатирических очерков и статей Мариано Хосе до Ларры, предлагаемый вниманию читателей, включены переводы наиболее значительных публицистических произведений испанского писателя. Составители сочли целесообразным предварить сборник авторским предисловием, представляющей собой обзор важнейших исторических событий эпохи, в которую творил испанский сатирик. Внимательное знакомство с этими статьями поможет читателю разобраться глубже в содержании сборника очерков замечательного испанского писателя-сатирика.

---

Испанская революция находится на первой ступени; она как бы носится в воздухе, мы ее вдыхаем, мы ее ощущаем. Но она еще расплывчата и не облеклась в какие-нибудь определенные формы. Между тем она требует подходящей формы. Это душа, ищущая тело, в которое она могла бы вдохнуть жизнь. Она еще не нашла его, но найдет. Люди Королевского статута, оппозиция, так же как и власти, являлись до сих пор лишь несовершенным ее олицетворением. Она стремится проявить свои черты более ярко и решительно. Трудно предвидеть все препятствия, которые ее ждут, видоизменения, которые ей суждено пережить. Но можно с уверенностью сказать, что она уже непобедима. То, что она приноравливается к обстоятельствам, развивается медленно – лишь свидетельства ее силы и жизненности. Так чего же нам беспокоиться? Наоборот, пожелаем ей доброго пути. Старинные легенды рассказывают о матери, которая двадцать дней и двадцать ночей не могла разрешиться от бремени. Но в результате этих мучительных родов на свет появился бог,[81] и ему суждено было прожить больше веков, чем число часов, которых стоило его рождение, потому что перед ним была вечность.

В течение всего августа хунты никак не могли оформиться. Граф Торено попытался противостоять буре, больше, пожалуй, для того, чтобы сохранить видимость своей власти, чем в надежде успокоить эту бурю. Непрочная мнимая победа в Мадриде[82] продлила на несколько дней его фиктивное существование. Однако капитуляция городской милиции, за которой последовали антикарлистские выступления, продиктованные безумными надеждами карлистов, – эта капитуляция ни в коей мере не изменила положения дел. Провинции оставались непреклонными: от Ла Коруньи до Картахены, от Кадиса до Барселоны в народной цепи были все звенья. Власти, не пожелавшие присоединиться к этому грандиозному движению, либо были сменены, либо стали жертвами своего упрямства, и расчлененная монархия ограничилась лишь пределами территории, занимаемой двором.

Граф Торено хотел ответить на эти получившие широкий размах враждебные действия и угрозы поистине клеветническим манифестом, который характеризовал хунты как мятежные и объявлял об их роспуске; жалким манифестом, который в одних местах вызвал смех, а в других – довел возмущение до крайних пределов. Хунты решительно настаивали на своем, и к моменту прибытия Мендисабаля в Мадрид Полуостров оказался под беглым огнем манифестов и контрманифестов. 14 сентября Торено после правления, которое не продолжалось и ста дней, передал руководство правительством в руки Мендисабаля.

Мендисабаль попытался объединить разрозненные воли – первое, что спешно требовалось в этой разыгравшейся буре. Всем нам известно, как он этого добился. Между правительством и народом было заключено молчаливое соглашение, благодаря которому первое продолжало управлять, а второй сложил оружие. «Хотите покончить с мятежом и провозгласить свои права? В шесть месяцев я покончу с мятежом и дам вам права».

Это было сказано в сентябре, а сейчас уже прошло 14 марта. Прежде всего зло заключается не в том, что не выполнено обещание, а в том, что обещано невыполнимое. Во-вторых, поняло ли правительство Мендисабаля свое назначение, свою миссию? Поняло ли оно всю ответственность, которую диктатура, доверенная ему, возлагала на него? Это – вопросы, на которые мы очень скоро должны получить исчерпывающий ответ, ибо скоро правительство Мендисабаля будет принадлежать только истории, как правительства Торено и Мартинеса.

Глухое, но всеобщее недовольство снова вызвало бури; жернова революции, по-прежнему безостановочно вращаясь, с непостижимой быстротой перемалывают имена, которые, казалось, более всего способны сопротивляться. А испанская революция имеет все основания быть требовательной. Заметим, что, несмотря на все преграды, несмотря на неопытность вождей и их ошибки, с той самой поры, как она начала движение вперед, ей не довелось отступить ни на шаг. Она развивалась неуклонно. Мы видели, как одно за другим возникали правительства и как они сменяли друг друга в изумительном порядке и с неумолимой логикой. Ни одно звено в цепи не было прорвано. Так Сеа, старинный коллега Каломарде, продолжал действовать через Бургоса в правительстве Мартинеса, а Мендисабаль наследовал этому правительству по прямой линии через графа Торено, коллегой которого он был раньше, чем стал его преемником.

Политическая наука также имеет свой закон смены поколений, и этот закон называется прогрессом. Принцип – это семя, которое, будучи брошенным в почву, должно дать всходы и развиваться, согреваемое дыханием провидения. Такова история.

Можно нарисовать генеалогическое древо революций, как и древо династий. Демократическая семья – это не семья подкидышей: у нее есть свое прошлое, свои традиции и своя родословная. В Европе истинное благородство можно найти ныне только в демократии. Ее лишают вотчины, а она требует ее; оспаривают ее титулы, но она их отстаивает и оправдывает. Софизмам узурпации она противопоставляет красноречивость права; против нее прибегают к насилию, она обращается к разуму; против нее поднимают шпагу, она вооружается знанием.

Будем же терпеливо и стойко дожидаться: в какую бы сторону ни повернула революция, все равно мы пойдем до конца и, если не сможем идти лучшим путем, отправимся любым. Борьба не может тянуться вечно: торжество правды не за горами; низменный свинец обратится в чистое золото, и новый Иерусалим поэта[83] восстанет в блеске сияния из глубины пустынь.

Очерки, печатавшиеся в журнале «Простодушный болтун» (1832–1833)[84]

Два слова[85]

Мы не собираемся издавать периодическое издание: во-первых, потому, что вряд ли обладаем достаточными способностями или знаниями для столь обширного предприятия; во-вторых, потому, что не склонны признавать какие-нибудь ограничения, а тем более – самим себе их навязывать. Пускать в обращение свои мысли такими, какими они приходят нам в голову, или чужие мысли такими, какими мы их найдем, – излагать их для развлечения публики в отдельных брошюрках незначительного формата и по еще менее значительной цене, – таковы наши намерения. А что касается задачи наставлять, о которой обыкновенно высокомерно разглагольствуют те, кто по профессии или по случайности пишет для публики, то мы не настолько высокого мнения о себе, чтобы считать себя более сведущими, чем публика, и не очень убеждены в том, что публика принимается за чтение ради того, чтобы получать наставления. Поскольку в наши намерения входит только развлекать, то мы не станем проявлять Щепетильность в выборе средств, если только эти средства не наносят ущерба нам или кому-либо другому и являются Дозволенными, честными и достойными.

Мы никому не собираемся наносить оскорбления, во всяком случае преднамеренно. Ничьих портретов мы набрасывать не будем. А если некоторые шаржи окажутся случайно похожими на кого-нибудь, то вместо того, чтобы исправлять рисунок, посоветуем исправиться оригиналу от него самого, таким образом, зависит уничтожить сходство между собой и шаржем. Принимаем поэтому с удовольствием на себя всю возможную ответственность за эпитет «сатирическое», который мы поставили в заглавии издания. Заявляем, однако, решительно, что наша сатира никогда не будет использована для личных нападок, ибо мы стремимся к сатирическому осмеянию пороков, нелепых поступков и вещей, стремимся к сатире полезной необходимой и в особенности доставляющей развлечение.

Поскольку наша цель – развлекать любыми средствами, значит (признаюсь в том чистосердечно), в тех случаях, когда нашему скудному воображению не подвернется ничего, что бы показалось нам подходящим или удовлетворительным, мы будем заимствовать, где сможем, материалы для нашего издания и публиковать их целиком или частями, в переводе, обработке или переработке, указывая при этом на источник или нагло присваивая их. Ведь мы, простодушные болтуны, выбалтываем свое или чужое, будучи уверенными в том, что для публики в печатных произведениях имеет значение не имя писателя, а качество написанного. К тому же лучше развлекать чужим, чем вызывать скуку своим. Будем же прибегать к чужим произведениям так же, как на прошедшем недавно карнавале многие нуждавшиеся в костюмах раздобывали чужие. Отдадим наш жалкий разум в обмен на здравый рассудок других и, приукрасив его, выдадим за свой, как это делают многие, не признаваясь в том. Таким образом, видимо, появятся статьи, похожие на чужие плащи с новыми капюшонами. Одна из сегодняшних статей именно этого рода.[86] В конце концов кто станет отрицать, что подобные статьи принадлежат нам, раз уж мы их украли? Они, без всяких сомнений, наши по праву завоевателя. Здесь будут, однако, появляться статьи и полностью наши.

Избрав подобный метод, мы не можем, конечно, уточнить, о чем будет идти речь в нашем издании. Мы вообще мало что знаем, и меньше всего о том, что с нами может случиться или что нам удастся разыскать. Смеяться над нелепостями – таков наш девиз; быть читаемыми – такова наша цель; говорить истину – таков наш метод.