Геннадий Гор - Детство Смита
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Детство Смита"
Описание и краткое содержание "Детство Смита" читать бесплатно онлайн.
Мальчик смешивает выдумку и реальность...
Детство Смита
1
Я жил среди птиц. Дом мой покачивался на волнах, Он куда-то плыл и плыл. Я сам не знаю — куда.
В окно ко мне прилетала мама. Она была человек, но у нее были крылья, как у гуся. Она хлопала крыльями и говорила мне на гусином языке, гоготала мне что-то. Она обнимала меня крыльями, и мне было тепло возле нее. Мама прилетала ко мне раз в день. Она не могла прилетать ко мне чаще, папа ц так стал замечать, что после обеда она куда- то исчезает.
Мама, — спрашивал я. — А у папы есть крылья?
— Не говори глупости...Папа не птица, а человек.
— Мама! А папа знает, что у тебя есть крылья?
— Нет, он не знает. Я их прячу под платьем. Если бы он знал, что у меня есть крылья, он меня бы убил.
— Мама! А папа знает, что я живу на воде вместе с утками?
— Нет, не знает. Он думает, что ты утонул.
Я утонул в прошлом году. Папа мой стоял на берегу, когда я тонул, и грозил мне пальцем. Он снял ремень, чтобы выпороть меня за то, что я тонул, выпороть, когда меня спасут. Но они не спасли меня. Меня унесло в камыши, и они не могли меня найти.
2
Мама улетала. В окно я смотрел, как она летела над лесом, вытянув шею, и я боялся, чтобы какой-нибудь охотник не выстрелил в нее, не убил бы ее невзначай.
Мне было хорошо на воде. Я открывал дверь и смотрел в озеро, там плавали налимы и маленькие хариусы, и озеро показывало мне все, что было на Дне.
Маленькие утята, желтенькие, плавали возле окна, и некоторые из них поднимали крыло, чтобы пощипать под ним клювом.
Я думал, что, когда они подрастут, я схвачу их за ноги левой и правой рукой, они полетят и унесут меня в небо.
3
Но однажды мама не прилетела. Я ждал ее до вечера и на другой день, но ее не было. Должно быть, охотник в лесу выстрелил в нее или папа, заметив у ней под платьем крылья, убил ее.
Я плакал в домике. Налимы смотрели на меня из воды. Им, наверно, было меня жалко. Если бы я не был такой тяжелый, я побежал бы по их спинам, прыгая, к берегу — посмотреть, жива ли моя мама.
Две большие птицы сидели на воде возле меня: гусь и гусыня. Я схватил их за ноги, они взмахнули крыльями и стали подниматься. Небо летело на меня. Левая рука у меня зачесалась. Я разжал пальцы и выпустил гуся. Гусыня стала падать, и я стал падать вместе с ней. Лес, дома, трубы летели на меня. Я разжал пальцы правой руки и выпустил гусыню.
4
Я лежал в кровати за сеткой, а мои штаны и рубашка висели на спинке стула. Я оделся и босой подбежал к двери и распахнул ее. Воды не было за дверью. Стоял стол с самоваром, и за столом сидели мой отец, моя мама и гости. Они пили чай.
Я подошел к матери и посмотрел на нее. Она сидела живая, веселая, в летнем платье, и крыльев не было видно. Мама улыбнулась мне и сказала гостям:
— Посмотрите на моего пловца. Вчера он чуть не утонул в озере на наших глазах. Ему девять лет, но он умеет плавать.
И гости сказали мне что-то ласковое, но я не слушал их, я подошел к матери ближе и потрогал ей плечи в том месте, где росли у нее крылья.
— Мама, — сказал я ей тихо. — А я думал, что охотники подстрелили тебя.
Она налила мне чаю. Папа нахмурился. Он всегда хмурился, когда видел меня. Папа не любил, чтобы я подходил к столу, когда у нас сидели госта.
Папа рассказывал гостям об Австралии. Папа любил рассказывать об Австралии. Он жил когда-то там. Какой-то ирландец сказал папе, что папа жалкий трус. Папа ударил ирландца, и ирландец полетел с лестницы вниз с семнадцатого этажа.
— Ирландцы не любили меня, — сказал папа.
Гости слушали папу и смеялись, но не над ирландцем, а над папой. Они не верили папе, что он мог столкнуть ирландца. Папа был низенький. А про ирландца он сказал, что тот был большой и рыжий.
В Австралии папа переменил фамилию и стал называть себя Смитом. И мы все стали называться Смитами, словно мы в самом деле были Смиты.
Я не верил папе, что он был в Австралии. Австралия была далеко. А папа любил все, что было близко. Он хотел, чтобы все было у него под рукой.
А потом папа никому не верил. Он не разрешал мне читать сказки. Он говорил, что люди любят врать. Для того они и пишут книжки, чтобы обмануть не одного, а сразу тысячи.
— Люди любят обманывать, — говорил он.
5
Я любил, чтобы меня обманывали. Жизнь была как сказка. За домом начиналось неизвестное. Вечером в комнате менялись очертания предметов. Стул превращался в человека. Окно становилось темным. И все приближалось ко мне — стены, комод, часы и всего страшнее — темное окно.
Днем я смотрел на гору. Гору я видел живой. Она присела. Вот-вот встанет. Гора была уже не гора, а олень, поджавший под себя ноги.
Солнце, красное и яркое, бежавшее к горе, чтобы спрятаться от меня, играло со мной.
А позже, в моих ночных снах, мама превраща лась в птицу. И только папа оставался папой. Папа оставался папой даже во сне. Он был слишком строгий, чтобы меняться.
В мире моего детства реальным был только папа. Я его боялся. Но не так, как вечерних вещей. Папу я не любил бояться.
Когда я лежал вечером в кровати и смотрел на темнеющее окно и на вещи, меняющие свои очертания, я ждал и боялся. Мне приятно было бояться.
Детство было летом. Я не помню зиму. Словно в детстве не было зимы.
Тонкие коричневые ели и толстые сосны у реки. И солнце играет на их стволах и ветвях.
В детстве было много солнца. Я ходил и щурился. Солнце играло на стене, и, когда окно закрывали шторой, оно лезло в комнату сквозь шторы. Солнце любило меня и сердилось, что меня прятали от него.
6
Однажды в наш дом пришел высокий некрасивый человек и поселился у нас. Он смастерил подрамник, к подрамнику мелкими гвоздями прибил туго натянутый холст, достал из кожаной еумки тюбики с красками и кисть. Потом он сел напротив горы и долго-долго смотрел на нее и только много минут спустя стал водить кисточкой по холсту.
Не сразу я сообразил и догадался, что делал наш гость. Он хотел с помощью кисти и красок поднять присевшую перед нашим домом гору и пересадить ее к себе на холст.
Ему очень хотелось совершить чудо. И для этого он приехал сюда, оставив в далеком городе жену и детей. Он, по-видимому, поспорил с кем-то и дал им и самому себе слово, что уберет гору с того места, где она присела, и перенесет ее к себе на холст.
Ежедневно утром он садился напротив горы, долго-долго смотрел на нее, водил кисточкой по холсту и все ждал, что совершится, чудо. Я тоже ждал чуда не меньше его; Но чудо почему-то запаздывало.
Моя мать тоже думала, что это чудо рано или поздно случится. И только мой отец-посмеивался над гостем. Он считал его неудачником. И говорил всем, что наш гость зря теряет время.
— Кто он такой? — спросил я отца. —Ведь он очень некрасивый. Правда?
— Красота ему ни к чему, — ответил отец. — Он кудожник от слова «худо». Несчастный человек, который теряет свое время, думая и надеясь, что совершит чудо.
— А разве он его не совершит? — спросил я.
— Нет. Он только зря теряет время.
Я отлично понимал действительный смысл слова «терять». Однажды я потерял свой новый, хорошо очинённый и мягко писавший карандаш, долго разыскивал его, наконец нашел и снова потерял. Казалось, карандаш терялся нарочно, словно бы играя со мной в прятки. Но художник от слова «худо» терял не карандаши и не краски, а время. И мне думалось, что он рано или поздно найдет его, свое утерянное время, а потом снова потеряет.
Рано на рассвете, очень рано, художник от слова «худо» вставал и шел к реке. На небе небрежно лежала полоска зари, словно она попала туда не сама, а ее положил художник, нечаянно задев небо своей кистью. Пастух гнал коров, задумчиво играя на сопелке.
Выкупавшись в синей студеной воде, художник возвращался в дом, брал свой подрамник с натянутым на него холстом, краски и кисть и садился напротив горы.
Не знаю, но мне казалось, что горе это не очень нравилось. Она любила покой и тишину. А этот человек сидел, нарушая тишину хриплым кашлем, курил трубку и смотрел, смотрел на гору жадными глазами.
Однажды я подслушал его разговор с горой.
— Гора, — сказал художник тихо, — я дал себе слово, что подниму тебя и перенесу к себе на холст.
Но гора не ответила. Мне показалось, что она вот-вот встанет и подойдет к художнику. Она была очень похожа на оленя, который прилег, сложив цодхебя ноги, чтобы отдохнуть.
— Гора, — сказал еще тише художник. — Я полюбил тебя. И я не уйду отсюда, пока не пересажу тебя на свой холст.
И вдруг гора ответила. Она ответила мелодичным женским голосом, очень похожим на голое моей матери: Л
— Твой холст слишком мал для меня.
— Гора права, — сказал я художнику. — Твой холст действительно мал, а она большая.
— Ничего, — улыбнулся мне художник. — Если она захочет, она уменьшится.
Улыбка его показалась мне печальной. И я подумал, что художник жалеет не гору и даже но себя, а свое время, которое он теряет.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Детство Смита"
Книги похожие на "Детство Смита" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Геннадий Гор - Детство Смита"
Отзывы читателей о книге "Детство Смита", комментарии и мнения людей о произведении.