Евгений Лотош - Река меж зеленых холмов

• Название: Река меж зеленых холмов
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Фэнтези

Сила не бывает хорошей. Сила не бывает плохой. Все зависит от того, как ее владелец сумеет ей распорядиться. Стать полубогом-Демиургом — достойная награда за проявленные стойкость и отвагу… но что дальше? Только сказки кончаются на превращении Золушки в прекрасную принцессу. В реальности же приходится просыпаться наутро после подвига и идти в ванную — умываться и чистить зубы. И готовить завтрак. И поднимать в школу заспанных детей. И снова идти на работу: торговать в магазине, сражаться с чудовищами, строить дом, играть в политику или просто спасать мир. Огромный мир, отныне целиком взваленный на хрупкие плечи вчерашней испуганной девчонки и ее друзей.

Текира. Планета, миллиард обитателей которой вовсе не считают себя пешками в Большой Игре. Они любят, ненавидят, рожают, убивают, строят и разрушают — в общем, живут обычной жизнью. Но вполне подходящая для них бывшая игровая сцена, на скорую руку слепленная из картона в далеком прошлом, не выдержит чудовищной тяжести Демиурга и провалится у него под ногами. И чтобы ненароком не уничтожить то, что любишь, приходится скрывать свою новую натуру от всех. Скрывать любой ценой. Пусть даже ценой утраты частички самого себя.

В мире много несправедливости, зла и горя. Ты Демиург — и тебе достаточно лишь щелкнуть пальцами, чтобы покарать злодея и восстановить нарушенное равновесие. Достаточно пошевелить мизинцем, чтобы вылечить от любой, даже самой страшной болезни. Но добро, ярко восторжествовавшее в одном месте, обязательно аукнется чудовищными катаклизмами в другом. Чем больше ты можешь, тем меньше ты можешь — и нет у тебя другого выхода, кроме как забыть про свою силу и тащить мир на все тех же, прежних, по-человечески хрупких плечах. Тащить, стиснув зубы и постоянно ломая через колено саму себя…

Текст рекомендуется читать после "Корректора".

---

— Прошлое не вернуть, Рис, — мягко сказала Карина. — Оно ушло. Здесь твой дом.

— Да, прошлое не вернуть. Только, Кара, того и не требуется. Джамтане создали Джамтерру, а для того синхронизировали временные потоки Большой вселенной и Малии. А по тамошнему времени с момента ликвидации Хранителей прошло всего ничего. Я нужен на Джамтерре, для того Джао и рискнул разбудить меня после двух веков целебного сна, а от Джамтерры до Малии, фигурально выражаясь, сейчас рукой подать. И мои родители еще живы. Я почти не помню их, но с нетерпением ожидаю момента, когда смогу заново с ними познакомиться. Но предварительно Джа попросил меня помочь здесь. Вам.

— Папа заранее знал, что мы согласимся остаться в Сураграше?

— Разумеется. Я же говорю — Старшие чудовищно стары. За сотни тысяч лет и сотни Игр можно в совершенстве научиться пинком направлять людей по нужной траектории, да те еще и искренне поверят, что по своей воле в полет отправились. Он собрал вас вместе, воспитал как следует, а потом пихнул в подходящем ему направлении. Теперь вы здесь, в Сураграше.

— И он ни капельки нас не любил? — еле слышно спросила Карина.

— Почему? Я уверен, что он очень любил вас — по-своему, насколько всемогущий бессмертный Демиург способен на любовь и привязанность к смертным. Он, думаю, искренне рад вашим успехам и в старом, и в новом качестве, и очень гордится вами. Но любить и использовать в своих целях — две вещи, которые никак не противоречат друг другу. Точно так же хороший кукольник любит своих кукол, что отнюдь не мешает ему продавать их за деньги. Точно так же тарсаки и гуланы любят своих коней, что не мешает им при необходимости загонять их до смерти. Старшие вообще прекрасно умеют сочетать приятное с полезным — искусство, которому тебе еще только предстоит научиться.

— Но он ушел. И ты тоже уйдешь… Почему все уходят, Рис? Почему мы все время остаемся одни?

— Такова жизнь, Кара. Утешайся тем, что нельзя испытать радость встречи, предварительно не расставшись. Не забывай, у тебя впереди долгая жизнь, бесконечная, если ты сама не решишь иначе, и к расставаниям тебе придется привыкнуть. И потом, ты Демиург. То, что я уйду, вовсе не означает, что мы не сможем больше видеться, сестричка.

— Что? — удивленно посмотрела на него Карина. — Сестричка?

— Конечно. В конце концов, для меня Джа тоже приемный отец. Он меня подобрал на улице, как брошенного котенка, воспитал и Демиургом сделал.

— А, вот как! — Карина шаловливо улыбнулась. — Значит, ты, Рис, мой сводный братец?

— Точно. Как Лика. Только тот младший братец, безбашенный балабол с ветром в башке, а я — мудрый старший брат, к которому всегда можно прийти за советом и утешением.

— А… — Карина поерзала и, подумав, решительно забралась к нему под мышку, прижавшись к боку. — Тогда тебе по должности положено меня защищать от всех опасностей мира.

— Скажи еще — замуж удачно выдать, — фыркнул тот, взлохмачивая ее волосы.

— Замуж не надо, братец, — Карина зевнула, устраиваясь поудобнее. — Только мужа-другого мне сейчас и не хватает для полного счастья.

— Не хватает, Кара. На полном серьезе — не хватает, — Семен заглянул ей в глаза сверху вниз. — И, вероятно, никогда не хватит. К сожалению, таково проклятье всех женщин, работающих с Демиургами. И со мной. А в дальнейшем — и с Мати, Дором, Ликой, Бикатой и прочими, кто предпочтет отыгрывать мужские роли. Знаешь, почему?

— Проклятье?

— Да. У самодержавного владыки не может быть друзей, просто по определению. Друг — тот, чьим мнением и чувствами ты дорожишь настолько, что готов пойти ему на уступки даже в ущерб себе. В результате друг правителя оказывается над законом. Даже если он полностью честен и порядочен, что случается крайне редко, его мнение может пойти вразрез с мнением правителя в ключевых вопросах. И если ему уступить, система управления сломается. Если можно сделать исключение для одного, почему нельзя для другого?

— Но папа всегда называл и Цу, и Мати друзьями…

— Разумеется. Кара, правитель, пусть то Демиург, Верховный Князь или Президент вашей Катонии, не может иметь друзей. Но поддержка ему нужна всегда. Люди могут служить и за страх, но куда лучше — за совесть. Заставь мужчину поверить, что он и в самом деле твой друг, и он умрет за тебя. А с женщинами самый эффективный способ — держать их в полувлюбленном состоянии. Не влюбленном — тогда они перестают трезво мыслить, возникает ревность, начинаются интриги, а именно полувлюбленном. Когда она понимает, что надежды у нее нет, вместо бури чувств возникает спокойная преданность, а прочие мужчины хотя и существуют, но далеко на заднем плане. Власть и сила всегда придают харизму, и для обладающего ими такое несложно.

— Циник ты, братец, — осуждающе хмыкнула Карина. — Значит, Цу полувлюблена в папу? И я?

— Разумеется. Я и сам постоянно использовал этот метод. Я хорошо вижу, когда женщина оказывается в таком состоянии. Разумеется, Цу любит и Мати, но если поставить ее перед однозначным выбором… я совсем не уверен в результате. К счастью, сейчас она сама Демиург, и влияние Джа потихоньку начнет ослабевать.

— А Тарона? Тарсачья королева?

— А Тарона — моя ошибка. Я все-таки сломался. Не смог удержать собственные чувства. Я влюбился в нее, она — в меня, и мы оба о том знали. И знали, что не можем быть вместе. Я дразнил ее как мог, играл на ее ревности и зависти, полагая, что управляю ей. Вот только сейчас, десять лет спустя — субъективных лет, разумеется — начал сомневаться, кто играл, а кто подыгрывал. Возможно, я просто морочил голову самому себе, и она управляла мной ничуть не меньше, чем я ей. В результате я начал утрачивать контроль за своей собственной организацией, Тарона оказалась в опасности, подставившись под удар, и я, обессилев, махнул рукой и сдался. Умирая, я думал, что спасаю ее — а на деле погубил окончательно. И ее, и ту девочку, которую использовал в качестве временной пешки… Стоп. Что-то мы в сторону уклонились. Я хочу сказать, Кара, что тебе действительно не хватает мужа. И не будет хватать никогда. Ты вряд ли сможешь завести себе любимого человека, да и права не имеешь, по большому счету. Ты — Демиург, и ответственность, которая на тебе лежит, слишком велика. Несмотря на всех наших друзей мы одиноки во Вселенной. Каждый по-своему, но, тем не менее, одиноки. Не совершай такой ошибки. Не позволяй себе любить всем сердцем, по-настоящему.

Карина не ответила, лишь слегка напряглась.

— Вот как?.. — медленно проговорил Семен. — Значит, я опоздал со своим предостережением. И кто он?

— Никто, — сердито буркнула Карина. — С чего ты взял?

— С того, что я в десять с лишним раз старше тебя даже по субъективному времени. Дай-ка угадаю — Масарик Медведь? Я видел, как ты на него смотрела, не отпирайся.

— И вовсе я его не люблю! Он… мне его жалко. С его спиной, в его-то возрасте… Умница, волевой мужчина, и вот такая беда. Я хочу помочь ему, Рис.

— Только ли? — иронически сощурился Семен. — А если вспомнить мордочку, которую ты состроила при сегодняшней встрече, впечатление совсем иное. Кстати, жалость для женщины — одна из форм любви. Ну что же, я больше не собираюсь читать тебе морали. Уверен, ты сама разберешься в своих и его чувствах. Просто будь поаккуратнее, хотя бы ради него самого. Ты сейчас в совершенно иной весовой категории и способна раздавить его, даже не заметив, одним неловким движением.

— Я понимаю, Рис. Он ничего обо мне не узнает, если только Онка не проговорится.

— Понадеемся на ее благоразумие. Кстати, Кара, тебе определенно пора начинать использовать другие маски. В первую очередь — маску красивой женщины. Такую, к ногам которой мужики падают с первого взгляда.

— Зачем!?

— Затем, что ты чрезмерно отягощена комплексами. Тебя слишком пугает чужое внимание, что недопустимо. И ты подсознательно завидуешь красавицам, что еще хуже. Не спорь, я физиономист куда как лучше тебя, и жизненного опыта у меня гораздо больше. Кроме того, ты должна понимать людей, их чувства, иначе ты не сможешь правильно ими руководить. Тебе следует побывать в шкуре красавиц и чудовищ, мужчин и женщин, героев и негодяев…

— Бр-р. Не хочу. Рис, мне и в своей собственной шкуре хорошо.

— И тем не менее.

— Ну… если ты так говоришь, я подумаю. Но не сегодня. И не завтра. И даже не в нынешнем году.

— Торопиться некуда. Просто не забудь.

Карина помолчала, завозившись у него под боком, устраиваясь поудобнее. Потом вздохнула.