Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ

• Название: Стеклянный ключ
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: «Азбука-классика»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01358-8

Если бы майор Варчук из «убойного» отдела знал, куда заведет его рутинное расследование убийства… Если бы молодой бизнесмен Андрей Трояновский догадывался, к чему приведет его внезапная любовь к непостижимой, необычной и очень несовременной женщине… Если бы убийца подозревал, что его жертва жива… Если бы злоумышленники знали, чем закончится для них охота за чужими фамильными сокровищами…

---

Жанна тоже собиралась, но при этом понимала, что собирается на собственные поминки. Алина ей вчера все расписала как по нотам.

— Почему, — возмутилась она наконец, — я должна тащиться на какую-то занюханную выставку? Там что, призы раздают самым активным посетителям? Кто сейчас вообще ходит на выставки?

— Потому что, — не вытерпел Сергей, — понаехало таких, как ты, и на выставки не ходят. И в театры ходят редко. И в кино ходят жрать попкорн! Кроме танцулек, в жизни существует кое-что еще…

— Что?! Что существует?! — окрысилась Жанна. — Перезрелая тетка с вот такими титьками? — И она описала руками размеры груди.

Сергей не без удовольствия представил упомянутый бюст:

— Кстати, грудь женщине тоже не мешает. А твою, извини, птенчик, моя мама советовала мазать зеленкой — чтобы быстрее прошло.

— Повтори, что ты сказал? — тихо и яростно попросила девушка.

— Да я еще мягко выразился. — Он взял Жанну за плечи, сдавил так, что она тихо пискнула. — Послушай, сколько я ни прошу тебя пойти со мной на какое-нибудь мероприятие, так ты капризничаешь, фокусничаешь, ломаешься, кривляешься. Что ты себе думаешь?

— А тебе не приходило в голову, что мне просто противно стоять рядом и слушать, как тебя спрашивают: «А кто ваша очаровательная спутница?» А ты отвечаешь: «Жанна. Просто Жанночка, мой незаменимый секретарь». Спасибо, что хоть не подстилка, — произнесла она вслух то, что строгая Ковальская предписывала скрывать до последнего. Но что-то подсказывало ей, что это и есть ее последний выход на этой сцене.

— Детка, — поморщился Сергей, которому как раз не хватало скандала перед выходом для полного счастья, — ты умеешь довести до белого каления.

Но Жанна не разозлилась окончательно, а неожиданно беззлобно, как-то беспомощно и горестно произнесла:

— Да нет, до тех пор, пока не появилась Татьяна Леонтьевна, тебе все было по душе. И как я одеваюсь, и как говорю, и как сижу, и как веду себя в обществе. И в постели нам тоже было хорошо. А потом все изменилось в несколько дней, будто бы тебя околдовали.

— Все познается в сравнении, — процедил он сквозь зубы.

И тут же осекся. Он и сам понимал, что превысил меру допустимого. Но Жанна, вопреки ожиданиям, не обиделась. Голос ее звучал глухо и тоскливо:

— В принципе я тоже расплачиваюсь за грехи — ведь есть за что. Машку свою ты бросил, потому что я была моложе и привлекательнее. А я-то, дура, радовалась и совсем не думала, каково ей, прожившей с тобой бок о бок столько лет. И когда мы где-то появлялись, то твои друзья облизывались и делали мне неприличные комплименты. И почему-то это тебя вовсе не оскорбляло. Сейчас ты оставил меня. — Сергей хотел возразить, и она протестующе выставила вперед ладонь. — Нет, не спорь. Ты меня уже оставил, даже если я буду спать в твоей постели до тех пор, пока рак на горе свистнет. Так вот, ты оставил меня ради нее. И чисто по-человечески я тебя даже где-то могу понять. Будь я мужиком, я бы тоже кинулась на нее, а не на меня. Какая бы глупенькая я ни была, глаза у меня есть и я все вижу. Знаешь, как сказала Алинка? К ней надо на курсы записываться, как с вами, мерзавцами, управляться. Я ей даже не завидую. Я рада, что есть такие… — Девушка замялась, подбирая нужное слово, и внезапно выпалила: — Леди, которые живут так, как чувствуют, а не так, как нужно. Не ради семьи там, детей и работы; не как бабы наши несчастные — с любым придурком, только чтобы не остаться одной на старости лет. А как белые человеки. И тебе это приятно, и всем остальным. Потому что, — Жанна беспомощно водила руками в воздухе, пытаясь высказать непривычные для себя сложные мысли, ведь ей не часто приходилось упражняться в ораторском искусстве, — не важно, кто ты: вы, мужики, так же связаны по рукам и ногам, как и ваши бабы. Детьми, зарплатами, проблемами выше крыши. У вас даже глаза косые от всего этого кошмара. И тут вдруг Татьяна — как глоток свежего воздуха. Заходит, и хочется аплодировать…

Жанна затряслась от рыданий, закрывая ладонью рот. Но быстро овладела собой, промокнула потекшую тушь бумажной салфеткой. Горе ее неподдельно, она по-своему очень привязалась к Сергею и с ужасом понимала, что их отношениям в любом случае пришел конец. Сергей смотрел на нее с сочувствием и интересом. Для него такие беседы — откровение.

— Я тебя правда понимаю. Вот мне сразу стало интересно, а где она тряпки берет? Даже если захотеть так одеться, то в магазинах не купишь. С ног собьешься все это выбегать…

— Это называется стиль, — мягко пояснил Колганов.

— А уж тебе как должно быть интересно. Я же чувствую, как ты в нее влюбляешься. Как гриппом заболеваешь. Сначала насморк, потом голова болеть начинает, потом температура, бред, а потом все — обвал. Только, Сереженька, она тебя оставит. Ты-то ей, свободной и красивой, зачем? Ее свобода — это прекрасно и вызывает зависть у любой бабы, но кто-то же должен терпеть, прощать, закрывать глаза на то, на что, в принципе, закрывать глаза нельзя. Вот она не станет. Подумай об этом, любимый.

— Хорошо, подумаю, — пообещал Сергей. — Так ты едешь?

— Нет, конечно.

— Ну все, я побежал. Пока. — В дверях он обернулся и искренне произнес: — Спасибо тебе, что ты так честно со мной поговорила. Честное слово, спасибо. Для меня это очень важно.

Жанна, внезапно повзрослевшая и помудревшая, кивнула ему, улыбнувшись сквозь слезы:

— Иди, иди уже. Удачного дня.

* * *

Удобно устроившись в кресле за журнальным столиком, Марина считала что-то на калькуляторе, мешая Андрею и Михаилу разбираться с накопившимися делами.

— Андрюша, ты подумай про свадьбу. Надо будет пригласить людей, стол накрыть в каком-нибудь приличном ресторане. Правда, Миша?

— Вообще-то, наверное, да. Я в этом не силен. — Он внимательно, словно впервые видит, разглядывал Марину, и, кажется, ему вовсе не нравилось это зрелище.

— Потом путешествие свадебное. Мы же не будем торчать тут как какие-нибудь недоделанные. Надо в круиз поехать.

— Ага, — откликнулся Трояновский. — В круиз. За семь дней — пять стран. После этой экскурсии будешь узнавать в лицо сфинкса и твердо знать, что в мире есть две башни — Эйфелева и Останкинская. Причем какая-то из них все время падает. Наверное, все-таки Останкинская. Но ее со временем снова начнешь путать с колбасой. А! Как же я забыл? Еще этот, стеной обнесенный церковный участок, — щелкнул пальцами, — Ватикан! Туда тоже завезут на пару минут, чтобы сказать, что Папу мы все равно не увидим. Будто это нельзя сказать в гостинице. И коррида в Испании: лучшее зрелище для людей с тонкой психикой. Особенно для беременных женщин.

— Он все время так, — пожаловалась счастливая невеста Касатонову. — Мне нельзя волноваться, так будто нарочно.

— А ты чего волнуешься? — удивился Андрей. — Гребешь, и греби себе. Это мне думать, как дальше жить.

— Давай поговорим серьезно, — строго сказала она. — Нужно будет купить приличную квартиру, обустроить там детскую. Мебель новую завести, а не твой антиквариат бабушкин. Ну, мне колечко обручальное с брилликами.

— С чем, дорогая? Прости, не понял.

— Все ты понял. С камушками.

— А конгломерат не подойдет? — переспросил Андрей. — Или как Муму? Тоже собственный камушек заимела.

И вышел, громко хлопнув дверью. Марина разразилась слезами. Михаил подошел, присел на ручку кресла, успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Ты, Мариш, как-то тормози вовремя, что ли, — сказал он, когда она немного успокоилась. — Потому что даже у меня скулы сводит, а ведь это не мне на тебе жениться. Тебе разве нужен сумасшедший муж?

* * *

— Позвольте выразить вам свое самое искреннее восхищение. Я немного разбираюсь в живописи и могу честно сказать, что это весьма талантливые и интересные работы. Еще не шедевры, но я не удивлюсь, если вы когда-нибудь создадите шедевр, — обратился к Татьяне высокий седой господин неопределенного возраста. От него веяло богатством и властью, как от иных веет ароматом духов. Он улыбался ей, и сердце нашей героини екнуло.

— Приятно слышать, — отвечала она, — но такие надежды всегда трудно оправдывать. Посему сделайте милость — не возлагайте на меня столь тяжкую ношу. Сойдемся на том, что эти работы вам понравились.

— Понравились, — поклонился господин. — Особенно портрет пожилой дамы в синем. Он особенно хорош. А вот скажите, что у нее во взгляде? Что вы хотели передать? Мне очень важно ваше собственное толкование.

— Проще простого. Это тоска по сильному и надежному, когда-то потерянному любимому. Горькое осознание; и мечта о тишине и покое.

— Она прекрасна, — прошептал господин. — Я бы хотел приобрести этот портрет. Цена значения не имеет.

— Простите, — виновато склонила голову Тото. — Он не продается. Цена значения не имеет.

— Очень жаль, — молвил господин. — А могу ли я заказать у вас копию?