Вилис Лацис - Семья Зитаров. Том 1

• Название: Семья Зитаров. Том 1
• Автор: Вилис Лацис
• Издательство: Зинатне
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1975

Семейная сага. События, о которых идет речь в книге, разворачиваются в начале прошлого века, когда в России революция уже произошла, а в буржуазной Латвии она только начиналась. Глава семейства — капитан парусника, на долгие месяцы оставляющий семью справляться с крестьянским хозяйством. Описываются судьбы каждого члена семьи, насколько они разные, хотя люди вышли из одного семейного гнезда. Действие разворачивается и в Латвии (в мирной жизни и на войне), и в дальних странах, куда отец, а за ним и сын попадают на торговых судах.

Роман очень автобиографичен. Чувства и переживания самого писателя в его юношеские годы, процесс становления его личности выражены в образе младшего сына Зитара Янки. Этот роман, наряду с «Сыном рыбака» является наиболее завершенным и совершенным в художественном отношении произведением Вилиса Лациса. Читатель узнает о жизни латышских моряков и рыбаков, которые в тяжелом труде и нелегкой борьбе смело поворачивались лицом к жизненным бурям и невзгодам.

---

— Жара, как в пекле, чертовская жара, — бормотал кок, отирая мокрый лоб.

Потом стук прекратился, и до самого обеда его не было слышно. Но в двенадцать часов, когда команда пришла в камбуз за обедом, он возобновился, и на этот раз на него обратил внимание даже кто-то из матросов.

— Кто там стучит?

«Тук… тук… тук…»

— Наверное, насос грохочет, — высказал предположение дункеман. — Сейчас как раз качают воду в котлы.

Это объяснение удовлетворило всех, за исключением Зирдзиня. Раздав людям обед, он, как обычно, пришел в каюту и лег на койку, но странный стук сразу же возобновился, и сон как рукой сняло. Кок встал, закрыл на ключ дверь и начал бормотать слова молитвы. Неизвестный продолжал стучать. Зачем он стучит, что предвещает его стук, несущийся из темноты? Что ему нужно?

Наконец, стук прекратился. Через некоторое время из кубрика пришел Матисон.

— Нет, Зирдзинь, я этого не вынесу! — пожаловался он. — В междупалубное пространство больше нельзя показываться. Мало того, что он царапается и вздыхает, — он начинает говорить.

— Что он сказал? — Зирдзинь повернул к Матисону страдальческое лицо. — Ты что-нибудь разобрал?

— Давеча, когда я перевозил в тачке уголь в боковой бункер, я вдруг почувствовал, что на меня кто-то дохнул холодом. Оглянулся — никого. Я крикнул: «Эй, кто тут, выходи, покажись!» И знаешь, что он сказал? «Не успеет кончиться сегодняшний день, как вы меня увидите. Близок роковой час одного человека». Да, и знаешь еще что, Зирдзинь?.. Наши кочегары рассказывают, что видели коричневый уголь, который я будто бы привез в тачке из междупалубного пространства. Некоторые куски, говорят, совсем мокрые. Самойлов котел даже один кусок показать чифу. Я кое-как отговорил его, но нельзя ручаться, что он все-таки не покажет. Что ты на это скажешь?

Зирдзинь сидел на краю койки, онемев от страха, тупым взглядом уставившись в пол. Не дождавшись ответа, Матисон ушел. В течение дня таинственный стук несколько раз возобновлялся, но потом прекратился. Зирдзинь совсем раскис и попросил стюарда дать ему порошки от головной боли. Уже под вечер, перед самым заходом солнца, его позвали в салон, чтобы посоветоваться насчет меню на следующий день. На палубе еще не были зажжены огни. В сумерках Зирдзинь заметил спускающегося с мостика капитана. Второй штурман был на вахте, а около ящика с золой, облокотившись на фальшборт, стояло несколько матросов. Зирдзинь хотел пройти мимо, но один из них задержал его.

— Зирдзинь, постой-ка, мне надо тебе кое-что сказать! — громко крикнул он, схватив кока за локоть.

— Говори скорей, мне некогда.

— Да мне только на пару слов… Что это? — матрос вдруг выпустил локоть Зирдзиня и, притворяясь испуганным, показал на открытый люк междупалубного пространства.

Зирдзинь повернулся. В люке показалось чье-то мертвенно-бледное лицо, затем плечи, туловище, закутанное в белый саван. Жуткая фигура медленно поднялась на палубу; придерживая одной рукой саван, другой словно нащупывая дорогу, она приблизилась к Зирдзиню.

— Верни мне жизнь, — послышался загробный голос, и вытянутая рука коснулась кока. — Верни мне жизнь!..

Зирдзинь закричал не своим голосом и с не свойственной его росту прытью метнулся в сторону. Широко раскрыв глаза, в ужасе смотрел он на привидение, медленно следующее за ним. Он крестился и отмахивался от него руками.

— Боже мой, помогите! Помогите, люди добрые!

— Что здесь происходит? — крикнул капитан.

Зирдзинь подбежал к капитану, дрожа, прижался к нему и, словно утопающий, вцепился в него обеими руками.

— Спасите, капитан, не дайте ему увести меня! Он явился за мной! Милый капитан, у вас есть револьвер, стреляйте в него, не отдавайте меня! Я вам все, все расскажу!

Привлеченные шумом, на палубу вышли любопытные. Странная белая фигура, причитающий кок и револьвер в руках капитана привели в смущение даже самых серьезных людей. Увидев, что инцидент может кончиться плачевно, Ингус спустился с мостика и что-то шепнул капитану. Озолинь спрятал оружие в карман и постарался освободиться от Зирдзиня.

— Ну, говори же, почему я должен тебя спасать? Что ты натворил? Что он хочет от тебя?

— Мою жизнь, капитан! — простонал Зирдзинь. — Не уходите, не оставляйте меня. Все расскажу, только не подпускайте его ко мне.

«Привидение» остановилось посреди палубы и пристально следило за коком.

— Даю тебе минуту времени. Расскажи, что ты со мной сделал, иначе я заберу тебя с собой.

Воцарилась глубокая тишина, нарушаемая только тяжелым сопением Зирдзиня. Наконец послышался бессвязный, полубезумный бред:

— В междупалубном пространстве, в самой глубине, у стены машинного отделения… Я его спрятал… Матисон и я… Ночью носил еду… У него было много денег, целый чемодан… Он напился и заснул. И я взял лопату… Он был убит на месте… Но ведь я его бросил в море еще там, у Нордкапа. Почему он не остался у Нордкапа? Капитан, скажите же ему, чтобы он уходил.

— Куда девал деньги? — спросил капитан, опять нащупывая револьвер.

— В каюте, в мешке — все до копейки целы! Я ничего не тронул.

— Позовите Матисона, — приказал капитан.

Матисон уже явился сам.

— Это правда, что рассказывает Зирдзинь?

— Да, господин капитан, мы везли «зайца». Но потом он вдруг бесследно исчез.

— Значит, ты его убил? — спросил Озолинь у Зирдзиня.

— Выходит, так, господин капитан. Он скончался на месте. Деньги, маленький чемодан, в моем морском мешке.

— Принесите мешок Зирдзиня!

Мешок принесли. В самом низу, завернутый в простыни и старую спецовку, лежал маленький чемодан. Замок был сломан.

— Люди! — обратился капитан к присутствующим. — Запомните, что вы сейчас слышали и видели. Вам придется быть свидетелями на суде. А теперь, боцман Зирнис, наденьте Зирдзиню наручники и заприте его. Вы арестованы, Зирдзинь! А вам, господин призрак, я весьма признателен за остроумную услугу. Прошу вас перевоплотиться в обыкновенного смертного.

— Слушаюсь, господин капитан, — «привидение» сбросило простыню и вытерло лицо. Задыхаясь от злобы и стыда, Зирдзинь увидел перед собой первого штурмана.

— Проклятый, так это ты меня разыгрывал! — заревел кок, порываясь к Волдису. — Я из тебя сделаю настоящее привидение!

Но ему не пришлось осуществить своей угрозы, его крепко держали три пары железных рук.

— Не брыкайся, Зирдзинь, твоя песенка спета!

Так кончилась эта история. Кока заперли, и до самого прибытия в Англию у его темницы дежурил вооруженный матрос. В маленьком чемодане лежала расчетная книжка Английского банка на десять тысяч фунтов стерлингов и несколько тысяч наличными деньгами. Убитый оказался широко известным уголовным преступником, которого давно разыскивала русская полиция. Зирдзиня привезли в Россию и судили в Архангельске. Его приговорили к восьми годам каторжных работ. Матисона оправдали, но на «Таганроге» он не остался. В бункер, где произошло убийство, ему было страшно спускаться. О маскарадном трюке Волдиса Гандриса в свое время было очень много разговоров среди моряков, об этом писали даже в газетах, но мальчишеская выходка нисколько не поколебала установившейся за ним доброй славы.

Глава пятая

1

Вечером в пятницу «Таганрог» пришвартовался в манчестерском доке. Капитан сообщил в соответствующие органы о Зирдзине, и на пароход немедленно явился полицейский комиссар. После допроса экипажа Зирдзиня отвезли на берег и заключили в тюрьму, чтобы несколькими днями позже с попутным русским судном отправить в Россию.

По ряду причин Ингус в тот вечер не пошел на берег. Во-первых, идти к Мод было уже поздно, во-вторых, еще не получены деньги, а он по опыту знал, что к этой девушке нельзя являться с пустым карманом. О последнем обстоятельстве он избегал думать и рассердился бы, если б кто-нибудь ему об этом намекнул. Мод и деньги! Она была Мод, прекрасная, милая, самая нежная, и если даже после каждой встречи с ней в кармане делалось просторнее, то в этом нельзя обвинять ее. Ведь она ничего не требует. Просто самому хочется тратиться, доставить ей приятное. И если у тебя нет денег и потому ты после шести месяцев разлуки торчишь весь вечер на судне, то это просто твой каприз.

Торговый агент принес почту. Ингус получил два письма — от Лилии и от Янки.

Лилия писала:

«В этом году хороший улов. И на рыбу такие цены, просто страшно. Мама считает, что нужно было бы купить хутор нашего соседа Клуги. Ты уже, вероятно, забыл — это старый дом с черепичной крышей, большой сарай, хлев и несколько пурвиет земли. Его можно довольно дешево купить. Но Фриц на военной службе, и я не знаю, как мы сможем справиться с двумя хуторами. Из тебя ведь тоже хозяина не выйдет. Но если ты считаешь, что иметь собственность не мешает, я скажу отцу, пусть покупает. У Клуги хороший яблоневый сад и рядом море — довольно приятный уголок. У меня дома много работы, я ведь теперь почти хозяйка: мать больше занимается рыбой и рынком. Да так оно и лучше — мало свободного времени и некогда скучать. Хорошо бы получать от тебя письма подлиннее, если, конечно, у тебя на это есть время и желание. И пришли свою фотографию, хочется посмотреть, каким ты теперь стал англичанином…»