Сидор Ковпак - Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944

• Название: Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944
• Автор: Сидор Ковпак
• Издательство: ЗАО Издательство Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02146-5

В настоящем издании впервые публикуются полные версии дневников знаменитых партизанских командиров, действовавших в годы Великой Отечественной войны на Украине: генералов С.А. Ковпака, С.В. Руднева, М.И. Наумова и др. Дневники позволяют глубже оценить состояние и тактику боевых действий партизанских отрядов, проливают свет на взаимоотношения партизан между собой и с местным населением, содержат ценные сведения о полководческих качествах и моральном облике партизанских командиров.

Это уникальное издание снабжено полноценным научно-справочным аппаратом, подготовленным сотрудниками Центрального государственного архива общественных объединений Украины (ЦДАГО).

---

20 января 1944 г.

Получил задание подготовить один взвод для сопровождения всех документов на Большую землю. С документами должны ехать тт. Герасименко и Федчук. Стали готовить письма своим знакомым и родным. За всю партизанскую жизнь и борьбу я также решил написать письмо тов. Тарасовой С., а также послал свою фотокарточку. Сима — очень хорошая, так что написать письмо такой Симе, кроме удовольствия, ничего больше не получишь. Вспомнишь только одно, как Лидочка[410] ухаживала за мной, когда я был ранен, и то можно для такого человека отдать все. Когда лежал в госпитале, то Лидочка для меня отдавала все свое дорогое время, несмотря на то что Лида училась заочно, на что требовалось много времени. Но, несмотря на все это, она максимум внимания уделяла мне, как раненому. Что говорить, Лида — человек очень хороший.

21 января 1944 г.

В 9.00 тов. Федоров позвал меня к себе и сказал, что вместе с начальником штаба тов. Рвановым нужно поехать к тов. Карасеву, так как он просит тебя как друга. Через полчаса я вместе с Дмитрием Ивановичем выехал к тов. Карасеву. Соединение тов. Карасева дислоцируется в с[еле] Седлище — 18–20 км от нашего лагеря. Прибыли на место в 15.00, встреча была очень теплая — мы поцеловались с Карасевым Виктором Александровичем (командир соединения партизанских отрядов), с Филоненко Михаилом Ивановичем (комиссар), с Козловым Яковом Александровичем (полковник) и другими друзьями. Тов. Карасев, Филоненко и Козлов рассказывали о том, как они со своим отрядом выполнили серьезное задание правительства юго-западнее Житомира — поймали из глав[ной] ставки Гитлера генерала-полковника и доставили его в г[ород] Киев. При этом было потеряно 150 человек партизан. Карасевцы вели бой с 15-ю танками и бронемашинами. Несмотря на тяжелые бои, карасевцы выполнили свое боевое задание. Они также рассказывают, как их встречали тов. Ватутин[411] и тов. Хрущев.

22 января 1944 г.

В 4.00 утра прибыл в расположение своего лагеря. По дороге случилась небольшая беда — обломались санки, не доезжая с[ела] Угриничи. Санки с боеприпасами пришлось оставить, а самому, вместе с Дмитрием Ивановичем, уехать в лагерь. По дороге было много происшествий, чуть не выдрал себе глаз.

Сегодня прибыла диверсионная группа с железной дороги Минск — Брест, группой командовал тов. Широков и политрук взвода, тов. Кравченко. Группой пущено под откос два вражеских эшелона. Один из них 13 января 1944 г. в 23.00 восточнее ст[анции] Нагоры. Подорван эшелон с военным грузом: разбит паровоз и 3 платформы с грузом. Второй эшелон — 18 января 1944 г. восточнее ст[анции] Янов — с вооружением. Разбит один паровоз, 20 крытых вагонов и 8 платформ с пушками.

Сегодня получил информацию от тт. Зубко и Ганжи, которая ничего не стоит, поэтому пишу письмо следующего содержания:

«Тов. Зубко и Ганжа! И на сегодняшний день вы не сделали настоящего большевистского вывода из моих указаний и предупреждений. Самый главный недостаток в вашей работе — это отсутствие оперативности, повторяю — отсутствие оперативности, отсутствие настоящей агентуры, отсутствие связи с нашими действующими диверсионными группами и т. д. Короче говоря, не умеете или не хотите использовать все то, что имеется в вашем районе действия. Полученная от вас информация [от] 22 января 1944 г. говорит о том, что вы не знаете, что делается в районе вашего обслуживания.

[С] 22 января 1944 г. немецко-фашистская гадина по железной дороге района вашего обслуживания через каждые 200–300 метров подбрасывает лесоматериал и другие материалы для сооружения разного рода укреплений, кроме этого — по железной дороге на восток идут танки, мотоциклы, движется живая сила. Несколько танков было в дер[евне] Маневичи — обстреливали деревню; есть убитые и раненые из мирного населения.

Почему вы об этих серьезных фактах ничего не сообщаете? Вы об этом не сообщаете лишь потому, что вы, по-видимому, ни хрена не знаете, что делается в районе вашего обслуживания. Что же вы, наконец, делаете? Чем же вы занимаетесь? Когда же вы, наконец, поймете свою основную задачу? Мне кажется, что вы и на сегодняшний день большой серьезности всех тех задач, которые возложены на вас командованием части, не поняли.

Тов. Зубко! Поймите вы одно, что сейчас обстановка требует в работе исключительной оперативности, поворотливости, приложения своего умения и знания, хитрости и находчивости. Все это, вместе взятое, дает вам возможность выполнить те задачи, которые возложены на вас.

С 24 января 1944 г., по-видимому, будут лететь в воздух танки, мотоциклы и живая сила по этой дороге, по которой двинутся, а поэтому вы должны подготовиться к этому с таким расчетом, чтобы вы могли правдиво, подробно ответить на все, что будет делаться на этом участке. Одновременно, не забывая о других вопросах, которыми должны заниматься (а для вас ясно, чем вы должны заниматься). Необходимо связаться и держать тесную связь со всеми диверсионными группами, а в первую очередь — с тов. Клоковым. Мне кажется, что для вас станет ясным и понятным из вышесказанного в данном письме. Надеюсь, что вы сделаете настоящий вывод из данного письма и будете работать так, как требует сегодняшняя обстановка, которая повсечасно корректирует и требует упорной большевистской работы.

Вам необходимо провести глубоко-разъяснительную работу среди всех разведчиков с таким расчетом, чтобы каждый разведчик был озадачен конкретно тем, чем он должен заниматься, исходя из данной обстановки. Если тот или иной разведчик не поспит сутки, которые будут связаны с выполнением боевого задания, так в этом никакой беды не будет. Вести решительную борьбу с нытиками (я, мол, не спал, не отдыхал, не кушал, я сам не поеду и т. д.).

Поймите, тов. Зубко, и пусть поймут все разведчики о такой истине — что разведка является глазами и ушами, а поэтому вы должны добиться такой гордости. Командир 1-го батальона Балицкий, 22.01.1944 г.».

Тов. Клоков прислал обстоятельную информацию, в которой подробно изложил всю обстановку далеко яснее, чем мой заместитель по разведке. В своей информации тов. Клоков изложил свои мероприятия по уничтожению вражеских эшелонов и танков, а также живой силы. Ему дал ответ:

«Тов. Клоков! Вы в своей информации от 22.01.1944 г. [дали] исключительно ценные разведданные и правильно подняли вопрос о том, как в дальнейшем нужно вести борьбу с озверелым врагом. Согласно Вашей информации и разведданным командование части приняло конкретное решение [относительно] действий, о которых подробно написал Вам тов. Егоров.

Тов. Клоков! Продолжайте действовать храбро, смело, нахально. Пусть враг помнит федоровских партизан. Надеюсь, что Вы со своими диверсионными группами сыграете большую роль в оказании помощи нашей любимой Красной армии. Ежедневно информируйте о своих делах — о всех тех мероприятиях, которые Вы думаете делать. Кроме этого, пишите, что необходимо для того, чтобы нанести удар по озверелому фашизму. Передайте мой боевой привет всем товарищам, которые находятся и действуют в районе Вашего действия. С приветом, командир 1-го батальона Балицкий, 22.01.1944 г.».

23 января 1944 г.

С утра вызвали в штаб части по вопросу разведки. Петро Федорович [Солоид][412] сильно ругал тов. Зубко, который плохо занимается агентурной и военной разведкой. Мне предложили отозвать тов. Зубко и послать временно вместо него тов. Бочкарева, который хорошо знает район нашего обслуживания. В 18.00 послал письмо тов. Ганже, в котором предупредил, что, если он не сделает настоящего большевистского вывода из этих указаний, к нему будут применены самые строгие меры наказания. Вместе с моей разведкой поехал П.Ф. Солоид. Позже получил донесение от тов. Клокова.

В своей информации тов. Клоков излагает обстановку, а также вносит свое предложение о том, что необходимо для того, чтобы лучше громить немецко-фашистскую гадину. Для подрыва танков, мотоциклов и живой силы послал группу диверсантов с самодельными минами, сделанными с мин ротного миномета. Возвратилась группа с первой стрелковой группы, которая сопровождала разведку Красной армии. Тов. Стригунов принес три автомата и два ящика патронов. Тов. Стригунов рассказывает, как всю группу встречали штаб полка и штаб дивизии. Командиры Красной армии интересовались партизанской жизнью, работой и т. д.

Вечером получил донесение от командира диверсионной группы тов. Медяного, который в донесении пишет:

«19 января 1944 г. в 13.00 на ж[елезной] д[ороге] Ковель — Сарны, в районе Череваха — Маневичи, на ВПФ подорван вражеский эшелон, состоящий из 1 паровоза и 2-х вагонов с продовольствием. В результате крушения уничтожено 1 паровоз и 2 вагона с продовольствием. Минировали ж[елезно]д[орожное] полотно тт. Петрушин и Мошовец».

Поздно вечером приехал тов. Зубко. После нескольких минут был с ним крупный разговор. Крепко ругал я его за безделье и неактивность в разведке; тов. Зубко все молчал и только потел. Зубко докатился до такого положения, что стал ставить свою «шмоньку» Марию выше общественности. После 2-х часового разговора с ним я решил увеличить разведку — добавил еще 6 разведчиков, следующих товарищей: Белов Николай, Леоненко Петро, Миксюк Савелий, Дьяков Иван, Карасевич Петро, Бобранев Халик. Народ — боевой, способный выполнять любое задание. Всех разведчиков вооружил лошадьми и седлами, этой шестерке дал 3 автомата, а 3-х вооружил винтовками и гранатами. Со всеми разведчиками лично разговаривал, напомнил товарищам о том, что разведка является глазами и ушами.