Ян Геббс - Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг.

• Название: Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг.
• Автор: Ян Геббс
• Издательство: НПЦ "Праксис"
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-901606-12-4

Книга посвящена малоизвестной истории российских левых коммунистов, ставших в оппозицию советскому партийно-государственному режиму еще при жизни Ленина и затем пытавшихся вести борьбу против сталинской диктатуры. Представители этого течения осуждали политику правящей коммунистической бюрократии как измену революции, видели в советском «социализме» государственный капитализм и внесли свой вклад в осмысление тоталитарной трансформации большевизма. В серии статей британских исследователей — членов Интернационального коммунистического течения рассматриваются идеи и деятельность различных левокоммунистических группировок — от фракции левых коммунистов в РКП(б) 1918 года до федерации левых коммунистов, созданной в 1933 г. в Верхнеуральской тюрьме для политзаключенных.

Книга включает основные программные тексты левых коммунистов 1918 — 1930-х гг., большая часть которых никогда прежде не публиковалась в России.

Для историков, политологов, всех, интересующихся историей XX века.

---

Кронштадтское движение было движением пролетарским. Понимание этого обстоятельства обуславливает вывод, которые делают итальянские левые: недопустимо отвечать насилием на недовольство внутри пролетарского лагеря, вызванное трудностями революции, поскольку этим ставится под вопрос само существование пролетарской власти. Недопустимо подавлять любые пролетарские движения, идет ли речь о спонтанных выступлениях в защиту своих интересов или о политическом меньшинстве. Прямо ссылаясь на уроки «дискуссии о профсоюзах» и кронштадтских событий, Итальянская фракция сформулировала и другое важное положение: пролетариат должен отстаивать независимость своих классовых органов (советы, вооруженные отряды и т. д.), препятствовать их поглощению государственным аппаратом и даже, в случае необходимости, противопоставлять их государству. Наконец, не отбрасывая понятие «диктатура пролетариата», Фракция особенно настаивала на необходимости отделения партии от государства в переходный период. Мы еще вернемся к этой теме в следующей статье.

Было бы лучше предоставить кронштадтских матросов и рабочих самим себе, чем подавлять пролетарское движение — это действие, которое лишало смысла революцию. Такое смелое суждение итальянских левых — лучший ответ Сержу, для которого подавление Кронштадта было единственной альтернативой установлению новой, «антипролетарской диктатуры» и последующей «резне» коммунистов. Сейчас мы можем уверенно сказать, что, несмотря на «победу» над Кронштадтом, антипролетарская диктатура, устроившая резню коммунистов, все-таки установилась в России: сталинская диктатура. Более того, расправа с повстанцами только ускорила процесс перерождения революции и объективно способствовала победе сталинской контрреволюции, оказавшейся более трагичной по своим последствиям, чем могла бы быть белогвардейская реставрация. Если бы в России пришли к власти белогвардейцы, то, по крайней мере, вопрос был бы ясен: революцию постигла участь Парижской коммуны. Буржуазия победила, пролетариат потерпел поражение. Самое ужасное, что в России контрреволюция победила, назвавшись именем социализма. Тяжелые последствия, которые это имело для международного рабочего движения, мы не изжили до сих пор.

Партия затягивает петлю на собственной шее

Открытый конфликт пролетариата и «пролетарского государства», о котором свидетельствовали события 1921 г., поставил большевиков перед историческим выбором. Изоляция русской революции на международной арене делала неизбежной трансформацию советской государственной машины в орган капиталистической эксплуатации и угнетения рабочего класса. Большевики могли выбрать одно из двух: пытаться продолжать управление этой машиной — а на деле стать ее функционерами — или «уйти в оппозицию», занять место среди рядовых рабочих с тем, чтобы бороться за их насущные интересы и помочь им перегруппировать силы перед возможным оживлением международной революции. КРПГ со всей серьезностью ставила проблему выбора осенью 1921 г., но большевикам в тот момент она казалась надуманной.[27] К тому времени партия буже основательно срослась с государственным аппаратом идо такой степени усвоила идеологию «замещения» пролетариата и соответствующие методы, что ее добровольный отказ от власти и переход в оппозицию был невозможен. Однако вполне реальной являлась борьба левых фракций РКП(б), противостоявших тенденции классового перерождения партой и отстаивавших пролетарские позиции.

К несчастью, из кронштадтских событий большевики сделали ошибочные выводы. Они объявили партию на осадном положении («партия взята в кольцо врагов») и запретили фракции. «Сейчас не время для оппозиций», — говорил Ленин. X съезд завершился принятием резолюции «О единстве партии», которая предписывала роспуск всех оппозиционных групп. Большевики видели в запрете фракций временную меру, которая к тому же не предполагала запрет на критику вообще: указанная резолюция постановляла сделать более регулярным выпуск внутрипартийного дискуссионного бюллетеня.

Однако, всецело сосредоточившись на «внешней» угрозе, большевики не оценили в должной степени угрозы «внутренней» — роста оппортунизма и бюрократизма в самой партии. Для того чтобы бороться с этой угрозой необходимо было существование организованной внутрипартийной оппозиции. Запрещая фракции, партия фактически затягивала петлю на собственной шее: в последующие годы, когда ее бюрократическое вырождение становилось все более явным, резолюции X съезда предстояло сыграть роль важного инструмента удушения любой критики и оппозиции этому вырождению.

1922–1923 гг.: БОРЬБА КОММУНИСТИЧЕСКИХ ФРАКЦИЙ ПРОТИВ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ

Поколению революционеров, сформировавшемуся в ходе подъема классовой борьбы в конце 1960-х гг., довольно трудно было согласиться с утверждением, что в октябре 1917 года произошло пролетарское восстание, а большевистская партия, руководившая им, представляла собой авангард рабочего класса. В качестве реакции на травматические последствия сталинской контрреволюции широкое распространение получили легковесные взгляды «коммунистов советов», считавших большевизм проводником чисто буржуазной революции в России. И даже когда после долгих и тяжелых дискуссий некоторые группы и элементы все-таки признали за Октябрем право называться «красным», отношение к этому событию, имевшему огромное политическое значение, оставалось крайне сдержанным: «Да, большевистская партия была пролетарской, но учиться мы можем, главным образом, на ее недостатках — и только». В карикатурном виде такая высокомерная оценка нашего собственного прошлого была представлена в 1975 г. Коммунистической рабочей организацией (КРО): она настаивала на том, что после подавления Кронштадтского восстания в 1921 г. русская революция умерла, все партии Коминтерна превратились в агентов капитализма, — и более того, все те современные группы, которые не согласны с такой периодизацией, сами являются контрреволюционными.[28] Следует сказать, что подобный подход не был чужд и группам, которые в указанный период входили в Интернациональное коммунистическое течение (ИКТ). Так, британская секция ИКТ, «Мировая революция», отвергла первоначальную позицию, согласно которой большевики являлись агентами государственно-капиталистической контрреволюции, но как только речь заходила об истории большевистской партии после 1921 г., в журнале секции появлялись такие суждения:

«Троцкизм в не меньшей степени, чем сталинизм, был продуктом поражения пролетарской революции в России. Левая оппозиция была сформирована только в 1923 г., а до этого Троцкий долгое время был одним из самых беспощадных сторонников и исполнителей антирабочих мероприятий большевиков (подавление забастовочного движения в Петрограде и Кронштадтского восстания, милитаризация труда, роспуск рабочей милиции и т. д.). Его спор с другими фракциями бюрократии был спором о лучших методах эксплуатации русских рабочих и распространения „советской“ модели государственного капитализма на другие части света» (World Revolution, № 2).

Поэтому далеко не случайно, что в то время почти не предпринималось серьезных исследований периода между 1921 г. и окончательной победой сталинизма в конце 1920-х гг. Однако с тех пор революционное движение, в частности ИКТ, ушло далеко вперед. И сегодня мы уделяем значительное внимание дискуссиям, раздиравшим большевистскую партию в указанный период, потому что пришли к пониманию настоящей природы политической борьбы 1920-х гг. Эта борьба не была буржуазной междоусобицей — напротив, за ней стояло героическое сопротивление пролетарских течений в РКП(б) попыткам контрреволюции окончательно захватить партию. Рассматриваемый исторический период дает нам бесценные уроки относительно задач коммунистической фракции — органа, главная задача которого состоит в политической борьбе против перерождения пролетарской революции.

1922–1923 гг.: Ленин готовится перейти в оппозицию

По определению Ленина, «новая экономическая политика», принятая в 1921 г. на X съезде партии, являлась стратегическим отступлением, вынужденным ввиду изоляции и слабости российского пролетариата. Внутри России пролетариат был изолирован от крестьян, которые в годы гражданской войны согласились поддержать борьбу большевиков против помещиков, но теперь требовали за это материальной компенсации. Большевистское руководство действительно видело в Кронштадтском восстание знак надвигающейся крестьянской контрреволюции и поэтому безжалостно подавило его (см. International Review, № 100). Но лидеры РКП(б) также понимали, что «пролетарское государство» — а большевики видели себя в роли его защитников — не может опираться исключительно на силу. Для того, чтобы обезопасить существующий политический режим, необходимы были уступки крестьянам на экономическом фронте. Эти уступки, воплощенные в НЭПе, включали замену принудительной продразверстки «натуральным налогом»; для средних крестьян открывалась возможность торговать своей продукцией на рынке; устанавливалась система «смешанной экономики», в которой государственная промышленность существует бок о бок с частнокапиталистическими предприятиями и даже конкурирует с ними.