Коллектив авторов - Сборник хайку и танка разных авторов

• Название: Сборник хайку и танка разных авторов
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Поэзия

Японская поэзия основана на чередовании определенного количества слогов. Рифмы нет, но большое внимание уделяется звуковой и ритмической организации стихотворения.

Хокку, или хайку (начальные стихи), — жанр японской поэзии: нерифмованное трехстишие из 17 слогов (5+7+5). Искусство писать хокку — это прежде всего умение сказать многое в немногих словах. Генетически этот жанр связан с танка.

Танка (короткая песня) — древнейший жанр японской поэзии (первые записи — 8-й век). Нерифмованные пятистишия из 31 слога (5+7+5+7+7). Выражает мимолетное настроение, полно недосказанности, отличается поэтическим изяществом, зачастую — сложной ассоциативностью, словесной игрой.

---

Сборник хайку и танка разных авторов

Из классики: Башо, Бусон, Исса, Шики

Мацуо Башо (Басе) 1644–1694

Башо прежде всего был мастером «сцепленных строф» — рэнга, и его трехстишия назывались по-старому «хокку» («начальная строфа» рэнги). Термин «хайку» появился позднее, однако именно Башо считается Первым Великим Мастером Хайку, так как именно он был первым, кто писал в жанре «отдельных трехстиший». Согласно Башо, процесс написания стихотворения начинается с проникновения поэта во «внутреннюю жизнь», в «душу» предмета или явления, с последующей передачей этого «внутреннего состояния» в простой и немногословной хокку. Такое умение Башо связывал с принципом-состоянием «саби» («печаль одиночества», или «просветленное одиночество»), что позволяет видеть «внутреннюю красоту», выраженную в простых, даже скупых формах. Это прежде всего означало особый тип всей жизни — Башо жил скромно и уединенно, не имел почти никакой собственности (хотя был неплохого происхождения), много странствовал. Кроме хокку и рэнга, он оставил после себя несколько поэтических дневников (смесь прозы и стихов), из которых самый известный — «Тропа на Север».

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.

Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках,
По колено в воде.

Что глупей темноты!
Хотел светлячка поймать я —
и напоролся на шип.

Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.

С треском лопнул кувшин:
Вода в нем замёрзла.
Я пробудился вдруг.

Чистый родник!
Вверх побежал по ноге
Маленький краб.

А ну скорее, друзья!
Пойдем по первому снегу бродить,
Пока не свалимся с ног.

В ловушке осьминог.
Он видит сон — такой короткий!
Под летнею луной.

пер. В. Марковой

Еса Бусон 1716–1784

Среди своих современников Бусон славился больше как художник, чем как поэт. Он превосходно владел китайской тушью и был одним из крупнейших художников, благодаря которым методы китайской живописи получили распространение в Японии. Он знал китайскую философию и поэзию, и сам неплохо писал стихи в классической китайской манере, а также особые стихи на «смешанном» японско-китайском языке. Бусон очень любил творчество Башо и даже сделал иллюстрации к его «Тропе на Север». В собственных хайку Бусона прежде всего чувствуется художник многие из них выглядят как настоящие наброски тушью с натуры (в отличие, скажем, от трехстиший Башо, у которого чаще, чем у Бусона, встречаются хайку-«суждения»).

Зал для заморских гостей
Тушью благоухает…
Белые сливы в цвету.

Коротконосая кукла…
Верно, в детстве мама е?
Мало за нос тянула!

Грузный колокол.
А на самом его краю
Дремлет бабочка.

Прорезал прямой чертой
Небеса над Хэйанской столицей
Кукушки кочующей крик.

Я поднялся на холм,
Полон грусти — и что же:
Там шиповник в цвету!

Хорошо по воде брести
Через тихий летний ручей
С сандалиями в руке.

Два или три лепестка
Друг на друга упали…
Облетает пион.

Зеленую сливу
Красавица надкусила…
Нахмурила брови.

«Буря началась!» —
Грабитель на дороге
Предостерег меня.

пер. В. Марковой

Кобаяши Исса 1762–1826

Исса, в отличие от Башо и Бусона, происходил из бедной крестьянской семьи. Он тоже много странствовал, но в его жизни было больше страданий и борьбы, чем созерцания. Жизнь с мачехой в детстве, нищета, смерть двух жен и нескольких детей — все это сильно сказалось на его поэзии. У Иссы много стихов о самых мелких и незначительных существах — мухах, улитках, вшах. Тем не менее, в его стихах об этих «братьях меньших» не просто патетическая жалость, но симпатия и воодушевление, переходящее в призыв к протесту против жизненных тягот и отчаяния.

Стаяли снега, —
И полна вокруг вся деревня
Шумной детворой.

Ах, не топчи траву!
Там светлячки сияли
Вчера ночной порой.

Вот выплыла луна,
И самый мелкий кустик
На праздник приглашен.

О, с какой тоской
Птица из клетки глядит
На полет мотылька!

Наша жизнь — росинка.
Пусть лишь капелька росы
Наша жизнь — и все же…

Тихо-тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!

Будда в вышине!
Вылетела ласточка
Из его ноздри.

Ой, не бейте муху!
Руки у нее дрожат…
Ноги у нее дрожат…

О, до чего мне стыдно
Слушать, лежа в тени
Песню посадки риса!

пер. В. Марковой

Масаока Шики (Сики) 1867–1902

Именно Шики ввел термин «хайку», там самым «официально» отделив искусство одиночных трехстиший от искусства рэнги (последнее уже не было так популярно, как во времена Башо). В поэзии хайку Шики основал новую школу (считается, что он просто возродил этот жанр, который уже тоже начал приходить в упадок). Шики провозгласил принцип «объективности» как основополагающий: образы для хайку следовало брать из реального жизненного опыта, а не из собственного воображения; фигура самого наблюдателя-поэта, его суждения, лично придуманные эпитеты — все это по возможности удалялось теперь из кадра. Именно Шики прославил Бусона как поэта, противопоставив «более объективного» Бусона-художника «субъективному» Башо-монаху. Почти всю жизнь Шики страдал от болезней, и последние семь лет он был прикован к постели. Он и умер довольно рано, в 35 лет (от туберкулеза), однако оставил после себя новую школу хайку и новую школу танка, что в общем не так мало…

убил паука,
и так одиноко стало
в холоде ночи

горная деревня
из-под сугробов доносится
журчанье воды

горы весной
глядят одна из-за другой
со всех сторон

груши в цвету…
а от дома после битвы
лишь руины

цветок ириса
почти завял
весенние сумерки

летом на реке
рядом мост, но мой конь
переходит вброд

чищу грушу
капли сладкого сока
ползут по лезвию ножа

ты остаешься,
я ухожу — две разные
осени для нас

пер. А. Андреева

Еще из Шики:

Весенний дождь.
Зонтами со всех сторон
Покрыта лодка.

Так быстро-быстро
Смывает лето прочь
Река Могами!

Местечко Сага.
Могилы многих красавиц
В летней сокрыты траве.

Молодая листва…
Ах! Три тысячи воинов
Спрятаны в ней!

Стих гром.
В лучах заката на ветке
Поет цикада.

Прозрачный пруд.
От взгляда зимородка
Рыбы уходят на дно.

Прохладно у ворот!
Звезд имена называет
Незнакомый мне человек.

Внезапный ливень!
На голове у карпа
Он отбивает дробь.

Высоко в облаках
Жаворонки парят,
Вдыхают туман.

Сердита как красавица!
Она проиграла
Игру в волан.

Поет цикада.
Но мой старый отец
Глухой…

Засуха.
В деревню набрать воды
Заходят пираты.

В город крестьянин
Пришел любоваться вишней,
А его обокрали!

Увяла ипомея
Пока я рисовал
С нее картину…

Долгий день.
Лодка и берег ведут
Друг с другом разговор.

Жаркая ночь.
Не спится в клетке
Перепелам.

На землю
Телеграфные столбы —
Осенняя буря!

Цветы ипомеи.
Сегодня они не такие
Какими были вчера.

На лодке, на мостах,
У рам для сушки белья,
Везде глядят на луну!

Полдень.
В облака поднимаясь,
Жаворонки поют.

В руке — ветка сливы.
Я поздравляю людей
С Новым Годом.

Весенний день.
Облака лежат на коленях
Большого Будды.

Совсем старухой
Стала камышовка…
Голос кукушки.

Ах! Как распустил
На весеннем ветру
Свой хвост павлин!

Умирает цикада,
Но как все еще громок
Голос ее!

Много людей
Разлеглось на палубе:
Летняя луна!

Летний отпуск.
Гуляя, встречаешь везде
Знакомые лица.

Летняя река.
Есть мост, но кони
Идут водой.

Зимние горы.
Перевалили их,
Волка не повстречав.

Улетела канарейка…
Весенний денек
Подошел к концу.

Весенней ночью
Мимо кто-то прошел,
На свирели играя…

Снег растаял
Лишь с одной стороны
Большого Будды!

Умер священник,
Рисовавший картины…
Осенний храм.

О всех заботах забыв,
Я любуюсь
Летней луной.

Какой грустный вид!
Бабочки висят
На паутине…

Оглянулся
Прошедший мимо человек
Уже исчез в тумане.

Выплыли из тумана.
Какое широкое море
Лежит перед нами!

Тихий Океан.
Ласточки смело летят
В сторону его.

В забытом горшке
Расцвели вдруг цветы.
Весенний денек.

Этот рассвет
Подарили мне
Путешествие и весна!

Сколько хлопот
Стоило мне повесить
Лампу на ветку вишни!

Какой грустный вид!
Всадник на скачках остался
Далеко позади…

Люди разошлись.
После фейерверка
Стало так темно!

Уходя,
Не забудь взять с собою
Унылую осень…

В храме топчут
Картины с ликом Христа.
Цветут пионы.

Млечный Путь!
Вражеский лагерь
Виден внизу.

Поймали вора
И привязали к столбу.
Холодная ночь…

Осенний вечер.
На другом берегу
Глухой паромщик.

Замер крик оленя.
Раздался выстрел
Вскоре после него.

Сразу весь свой «серп»
Трусы-богомолы
Поднимают вверх!

Бледная луна.
Мне вдруг захотелось
Украсть арбуз.

Вечер. На уток
В старом пруду
Падает снег.

Перевод © 1997 Илья Плеханов.

Малоизвестные японские хайку