Георгий Старков - Тихий холм

• Название: Тихий холм
• Автор: Георгий Старков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Обычная семнадцатилетняя девушка в мгновение ока оказывается вовлечённой в страшные, не поддающиеся объяснению человеческим разумом события. Воскресный день оборачивается для неё адом, взорвавшись липкой тьмой, населённой лишь ужасными созданиями, которым нет места на земле... Ей остаётся только выжить - и идти вперёд, в эту молчаливую темноту, где, возможно, таятся ответы на все вопросы... Роман по мотивам видеоигр Silent Hill 3 и Silent Hill

---

- Дорогая, какая разница, какой город рядом?.. Нам бы просто доехать до любого населённого пункта.

- Наверное, придётся там заночевать?

- Боюсь, что да, - вздохнул я. – Уже достаточно поздно. Но обещаю, что завтра же с утра мы выедем на шоссе и на этот раз не будем де...

- Гарри, смотри!

Джоанна вдруг выпрямилась на кресле и вскинула руку, указывая вперёд. Я резко перевёл взгляд на дорогу, готовый вжать тормоз. Мэн – не место для автолюбителей-самоучек, на здешних дорогах каждый год происходят десятки и сотни аварий. В самых захолустных тропах тут и там можно различить у дороги маленькие пирамидообразные памятники с высеченными на них именами. Я был готов к самому худшему («жук», несущийся по встречной, оленёнок перед бампером), но дорога была пуста, над ней вилась только раскалённая серая пыль. Я шумно выдохнул. Плохая шутка... и опасная. Это я собирался сказать Джоанне, но увидел, что она нисколько не шутила. Её взгляд сместился чуть вправо к обочине, но был по-прежнему напряжённым.

- Ты видишь? – спросила Джоанна так тихо, что я едва её расслышал. Я сбросил газ и посмотрел на небольшую открытую поляну у дороги. Сначала я там ничего не видел, кроме густых травянистых зарослей, ходящих волнами под лёгким ветром. Но затем...

Продолговатый белый свёрток лежал у самой дороги – на кромке травы и пыли, почти невидимый из-за слепящих лучей солнца. Я подался вперёд в кресле, но так и не смог различить, что это такое – всё ж не зря меня в армию не забрали, да. Какое-то время мне казалось, что на обочине большой пустой кокон, сплетённый каким-то насекомым. Потом – что это обычный мусорный пакет, выброшенный проезжавшими мимо путниками. Потом - ...

- Гарри, останови.

Голос Джоанны был взволнованным и дрожащим. Я беспрекословно подчинился ей, притормозив у странного свертка. Поворачивая ключ в замке зажигания, я заметил краем глаза, что сверток шевельнулся. Это... что-то живое?

- Боже мой, Гарри, это же...

Не докончив, Джоанна распахнула дверцу и выскочила наружу. Я поспешил за ней, ощущая странное опустошение внутри себя. Волшебство летнего заката и зелёных крон деревьев сошло на нет, померкло в пучине этого отвратительного ощущения. Я недоумевал – что случилось, почему у меня растёт дурное предчувствие? Ответа не было. То есть... возможно, ответ лежал на траве у дороги, завернутый в белую ткань, но мне, хоть убей, не хотелось обходить капот и взглянуть на это. Была бы моя воля, я бы ехал дальше.

- Гарри, ну иди сюда!

В голосе Джоанны звенели счастливые нотки. Я вздохнул и двинулся к обочине. Моя жена склонилась над свертком и бережно брала его на руки. Я чуть не закричал во весь голос: «Остановись!». В свертке лежало неизвестно что, оно могло быть опасным, а она так просто прикасалась к этому. Пусть мне суждено потерять её... но я хотел терять её сейчас, в жарких лучах вечернего солнца.

- Смотри...

Джоанна проворно повернулась ко мне; лицо её было осветлено безмерным счастьем. Я некоторое время смотрел на сверток, не думая ни о чём. Мысли не текли. В свертке лежал младенец – крошечное существо, судя по всему, увидевшее свет всего несколько дней, если не часов, назад. Лицо было тёмным и морщинистым, как у старика. Ребёнок мирно спал, подёргивая веками.

Джоанна ждала моей реакции. Я оторвал взгляд от карапуза и посмотрел на её лицо, купающееся в лучах солнца. Она выглядела красивой, как никогда... я снова ощутил укол острой булавой прямо в сердце. Не вовремя.

- Это ребёнок? – спросил я, чтобы что-то сказать.

- Да, - кажется, она была обескуражена моим равнодушием. – Откуда он здесь?

- Не знаю...

Джоанна была безумно рада странной находке. Я знал, что она всегда винила себя в том, что у нас не будет детей. Что и говорить... я, в своей безмерной глупости, тоже иногда долгими холодными ночами косился на неё. Я старался задушить эти злобные поползновения своей тёмной половины, но они всё равно вылезали из плохо заделанных щелей. Я ничего ей не говорил, но с моим-то умением скрывать свои чувства Джоанна, конечно же, всё поняла. И теперь, держа на руках младенца, она была почти счастлива. Младенец спал и почмокивал губками.

«Откуда ты здесь взялся, малыш?».

Если бы дело происходило в городе, я бы ни в чём сомневаться не стал. Стремящихся быстро и легко избавиться от нежелательных последствий, пусть даже ценой только что начавшейся жизни, хватало всегда. Как это ни ужасно. Но здесь, в этом лесу?.. Только самый изощрённый безумец мог бы оставить новорождённого на пустынной дороге.

Джоанна пощупала пелёнку, в которую был завёрнут малыш.

- Сухо, - в голосе читалось удивление. – Его оставили здесь только что.

- Давай зайдём в машину, - предложил я.

Джоанна испытующе посмотрела на меня, словно гадая: что это на меня вдруг нашло? Потом кивнула:

- Хорошо.

Но прежде чем зайти в кабину, я опять задержался у дверцы, глядя на солнце. Большая половина дневного светила успела скрыться под линией горизонта; на лес надвигалась синяя тьма, нагоняя на сердце тоску и нечёткий страх. В это мгновение я понял, что дело не во мне, не в Джоанне и даже не в найдёныше; дело было в окружающем пейзаже - в этой местности, которая с первого взгляда казалась воплощённой идиллией. Нечто недоброе и непонятное таилось в лесах и высоких перистых облаках, перекидывалось с одного солнечного блика на другой. Я почти физически почувствовал грозную опасность, нависшую над чёрным «Фордом». Нужно было уезжать, чем скорее, тем лучше.

Я сел в машину и завёл мотор. Джоанна укачивала ребёнка на руках, тихо напевая под нос колыбельную. Вообще-то, ребёнок и так крепко спал, но я не стал ей мешать – просто тронул «Форд» с места и поехал дальше. Я не знал, чувствует ли Джоанна то, что чувствую я - скорее всего, нет, до того она была поглощена найдёнышем. Мили через две странная тяжесть, давящая на плечи, начала исчезать. Я мысленно перекрестился и снизил скорость, теряясь в догадках, что это было. Джоанна перестала петь и теперь неотрывно смотрела на сморщённое личико ребёнка, и я догадывался, о чём она сейчас думает. Она сама не могла иметь детей, и это было проклятием, глодавшим её всё время. Как часто по ночам я слышал её приглушённые всхлипы в подушку и как часто плакал сам из-за того, что не в силах хоть что-либо сделать... Правда, я знал больше – я знал, что она смертельно больна. Теперь она держала в руках ребёнка, о котором она всегда мечтала... не её ребёнка. Его просто выкинули на дорогу, как мусор, как пылинку, путающуюся под ногами.

Я протянул руку к ребёнку и осторожно коснулся лица. Кожа была горячей и мокрой. Малыш шевельнулся во сне, и я замер. Джоанна посмотрела на меня с наделанной строгостью и улыбнулась. Через полчаса лес расступился, и мы увидели первые дома городка Брамс.

Ребёнок, как оказалось, был девочкой. Мы с Джоанной удочерили её через месяц, уладив все формальности. Немного поспорили насчёт имени – я хотел назвать девочку Мэгги, а Джоанна настаивала на варианте Шерил. Бросили жребий... и наша дочь получила имя Шерил.

Шерил скрасила последние месяцы жизни Джоанны. Она отдавалась ей вся, пеклась о ней с утра до вечера, словно знала, что им не суждено долго побыть вместе. В последний год её здоровье резко ухудшилось, она едва могла перемещаться по дому и большую часть дня проводила на кровати. Скрывать всё далее не было смысла, она давно обо всём догадалась сама. Днём я играл с Шерил, подбрасывал её к потолку, учил складывать красивые узоры из красных квадратиков, а по вечерам хмуро смотрел на чистый лист бумаги, процеживая слова через силу. После «Невинной луны» и ещё пары-тройки небольших удачных повестей моё творчество пошло на спад. Следующий роман – «Письмо с потерянных дней» - не имел успеха у публики. Жизнь внесла необходимые коррективы в планы будущего Великого Писателя, и Гарольд Мейсон стал обычным средним ремесленником, выдающим по книге в год.

Странной была весна, когда не стало Джоанны. За месяц до последнего дня её жизни я проснулся с чувством, будто у меня из груди вырвали что-то жизненное важное... Я встал с постели, прошёл в ванную и принял холодный душ, но ощущение не прошло. Так и жил все тридцать дней. А потом светлым апрельским вечером я зашёл в нашу комнату с чашкой горячего чая, приготовленного для неё, и увидел, что рука Джоанны свисает вниз с края кровати. Шерил сидела в детской, я слышал через стену, как она возится со своими куклами. Часы на стене показывали восемь двадцать. Я медленно подошёл к кровати и поставил чашку на тумбочку у изголовья. Потом долго сидел, прижав к губам её холодеющие пальцы, и ни о чём не думал. Я не мог даже заплакать... Наверное, именно в тот вечер я осознал, что как бы я ни пытался скрыться за тоннами исписанных бумаг в вымышленном мире, действительность всегда с хлопком выдернет меня оттуда, как только захочет. Выдернет и бросит в грязь, растоптав тяжёлыми подошвами сапог...