Джин Вулф - Солдат Сидона

• Название: Солдат Сидона
• Автор: Джин Вулф
• Жанр: Фэнтези

За ночь Латро забывает все. Лишь описывая вечером события дня и каждое утро читая заново свой дневник, он может узнать о себе. Зато его история приковывает к себе внимание читателя и уже не отпускает до самого конца. Два предыдущих романа, объединенные в цикл "Латро в Тумане" ("Солдат Тумана" и "Солдат Арете"), считаются классикой современного фэнтези. Наконец у нас есть следующая книга.

Латро обнаруживает себя в Египте, земле поющих девушек, жалких и коварных богов, и загадочных опасностей. Лишенный памяти он не уверен ни в чем, за исключением одного желания: освободиться от проклятия, заставляющего его забывать.

Мы увидим чудеса Египта и захватывающие приключения Латро и его товарищей во время опасного путешествия на юг по великому Нилу в неведомые мифические страны.

"Солдат Сидона", роман магии и приключений, очередной шедевр Джина Вулфа.

---

Я вспомнил совсем маленькую лошадку, и домашнего бога, стоявшего у очага, некрасивого и доброго. Отец приносит сухие виноградные лозы и кормит огонь, мать помешивает суп. Как маленький мальчик стал мужчиной, который скакал за красивой рыжеватой женщиной в черном парике? Когда мы повернули, чтобы сразиться с теми, кто догонял нас, она закричала: — Мит-сер'у! Я Кошечка! — и слишком долго оставалась на месте, прежде чем повернуться и убежать, как я приказал ей; я повернулся в седле и в последний раз помахал ей, такой изящной и такой красивой.

Я сказал солдатам из Парса защищать ее, но они меня не послушались. Какиа скакал со мной стремя в стремя, пока стрела не попала ему в горло. Я никогда не сомневался в его мужестве, вплоть до его смерти.

ЕСЛИ бы я был богом, я бы оживил моего коня и поговорил с ним. Я бы назвал его по имени, вскочил на него и поскакал как ветер. Мы бы умчались в небо и доскакали до другой, далекой и намного более лучшей страны.

Они приставили нож к горлу кошечки, и мне пришлось отдать им Фалькату.

Сейчас мой охранник перерезал путы на руках, чтобы я мог писать. Он видит, что я слишком слаб, чтобы встать. Как я могу быть опасен ему? Или кому-нибудь другому? Не думал, что найду столько доброты в этом суровом черном человеке, или в ком-нибудь другом. Не верю, что я сам был таким жестоким, кожу быть добрее.

Если бы я не отдал им Фалькату, они бы пронзили меня множеством стрел, длинных стрел с железными или каменными наконечниками. Ну и что? Разве лучше то, что я дрожу здесь и пишу при свете костра пером, смоченном в собственной крови?

НОЧЬ. Надо мной летят гуси, крича на все небо своим товарищам. Их крик чем-то похож на скрип новых сапог. Быть может это последний звук, который я слышу в жизни. Всякий человек слышал свой последний звук. Для многих это лязг оружия. Да, это хороший последний звук, но крик гусей лучше. Мы опускаемся в землю, спускаемся в тенистые страны мертвых, где я выпью из реки Смерти и забуду жизнь, которую не могу вспомнить.

МОЙ охранник говорил со мной. Язык, на котором он говорит, я почти не понимаю. Тогда он заговорил на том языке, на котором я разговариваю с Мит-сер'у, но, как мне кажется, не очень хорошо. Я спросил его, как зовут моего коня, но он не знал. Он сказал мне, что я должен лежать и спать, только так я смогу выжить. Он привязал мою руку к своей, для того, чтобы поспать самому. Веревка достаточная длинная, и дает мне подползти к костру и писать, что я и делаю. Сегодня ночью я скорее хочу писать, а не спать.

Что если я умру?

Солдаты сражаются, а добыча достается царям. Что есть у солдата? Немного монет, кольцо с пальца мертвого врага и много шрамов. Что есть у лошади? Только смерть. Мы скачем на них, а они — наши цари — на нас.

Я помню горячее яркое солнце и остальных, которых хотел спасти. Эти люди схватили Мит-сер'у. Когда я в последний раз видел ее, она была в кольце охранников.

Пламя костра освещает мой свиток, но не согревает меня.

Я сказал ей бежать. Я хотел, чтобы она скакала во весь опор, пока я сражаюсь, чтобы они все скакали во весь опор, пока я сражаюсь в своем последнем бою. Как так получилось, что они схватили ее? А остальных двух Кошечек? Я помню ее улыбку и глаза, расширенные от ужаса. Конь держал мои ноги, его бока ходили ходуном.

Если заревет лев, все будет в порядке, мои раны исцелятся. Я сказал это моему охраннику. Но здесь нет льва, только еще одна стая гусей, освещенная светом луны; они летят к далекой реке через горячий неподвижный воздух. В Царстве Смерти темно и холодно — так говорила мне мама. Смерть зовут Dis Pater, он самый богатый из всех богов, у него больше подданных, чем у любого другого, и хотя каждый день к нему прибывают все новые и новые подданные, его темная мокрая страна так велика, что никогда не наполняется.

Кто будет приветствовать меня там? Я забыл все имена, даже имя моего коня. Я вспотел, и испугался, что пот помешает чернилам течь. Разве это не моя кровь? Почему она перестала течь?

Мы увидели как они появились на сухой равнине, как поскакали вслед за нами и быстрее нас. Дул ветер, в воздух взлетала пыль, маленькие белые облака мчались по блестящему синему небу, горячие облака, которые никогда не затмевают солнце. Бывает ли небо, более синее, чем это? А более злое солнце? Еще больше ослепляющее? Такое небо никогда не протягивалось над нашим маленьким домом. У меня дома другое солнце и другое небо.

— Скачите! — крикнул я солдатам из Парса. — Скачите! Охраняйте ее. Я убью их предводителя и они остановятся, чтобы убить меня.

Я вытащил Фалькату. О, как ее клинок сверкнул на солнце! Кто этот человек с серебряным мечом? Если мои враги не скажут, то это я.

Я осадил коня и повернул его, моего сильного жеребца с черной челкой, лицом к ним. Как храбро он подчинился поводьям, как яростно поскакал к смерти!

Он махнул в воздухе сверкающими копытами, когда я поднял его на дыбы. Я высоко взмахнул Фалькатой и напал на них. Если он насадил себя на копье, то прожил еще достаточно долго. Сколько времени нужно, что срезать человека, как колос пшеницы? Дюжину вздохов? Сто?

Но сначала, о, сначала мы неслись по равнине, Багину с одной стороны, Какиа с другой, и я видел, как Какиа умер. Был ли у меня щит? Я не помню никакого, только у Багину.

Когда упал мой конь, я взял щит у мертвого. Я помню, как нагибался и подныривал под удары. Фальката глубоко кусала за ноги, красная кровь текла по черной коже, Фальката укусила через попону и ранила лошадь.

Они все отступили, кроме одного хромого человека, который похромал ко мне. Я ударил его руку обратной стороной моего меча и его длинный кинжал улетел в сторону.

Тогда они привели Мит-сер'у с ножом у горла.

Я ОЧЕНЬ слаб и болен, мне холодно. Очень холодно. Появился огонь. Я так много рассказал другим, вороне, корове, с телом женщины и орлу на посохе. — Иди за мной, — сказал орел. — Иди за мной! — Но он улетел, и я не сумел пойти за ним. Как я хочу пить, как дрожу в этом холоде!

Этот огонь не согревает. Нет. Только жжет.

Мои раны болят и кровоточат. Скоро я умру. Скажите Маме, что я не убежал из битвы. Скажите тем, на Форуме, я не убежал. Я пришел и ушел. Я…

Меня зовут…

ЧАСТЬ II

28

СТРАННОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

МЕНЯ разбудил шепот в ухо "Прочитай это…" Несомненно я просыпался очень медленно; к тому времени, когда я сел, рядом не было никого. Я поискал взглядом того, кто говорил, и увидел этот футляр, он лежал рядом со мной. Он из толстой коричневой кожи, но уже потрепанной и поцарапанной. Начал ломаться. Будь у меня масло, я бы его смазал. В нем оказался этот свиток, камышовые перья для письма, чернила и маленький кинжал с глазом на рукоятке. Вокруг по-прежнему никого, слева и справа от меня лежат люди и спокойно спят, если про таких больных людей можно сказать, что они спят.

Человек слева точно умрет. Сначала я решил, что он уже умер, но нет, он только спит. О вы, милостивые боги, дайте ему поспать, закашляться и опять уснуть, чтобы уже не проснуться. Это будет самое милосердное.

Стало светлее и я могу читать. Здесь сказано, что "Л" забывает. Я не могу вспомнить, кто я такой. "Л" — это я? Я пишу, и он тоже писал, и наши почерки очень похожи. Может быть причина в том, что именно я написал все это.

Здесь все больны. Кое-кто не может даже сидеть — я уверен, что тот, кто слева от меня, не может. У него идет кровь каждый раз, когда он кашляет. На моей голове есть старый шрам, над ухом. Я могу пощупать его через волосы, но он не может быть причиной, почему я здесь. Я очень худ; мне даже трудно стоять и я опять сажусь, как только встаю.

Хотел бы я посмотреть в окно. Но моя цепь слишком коротка для этого. На моей правой лодыжке есть железное кольцо. Цепь кончается на другом кольце, вделанном в пол. Мы все здесь прикованы.

Я ПОПЫТАЛСЯ поговорить с человеком, справа от меня. Я могу понять несколько слов на его языке, но очень мало. Он показал мне свою рану, которая далеко не вылечена. Он скакал (развел два пальца). Он сражался (руками сделал вид, что стреляет из лука). Его ранило под ребра, я думаю вражеской стрелой. Я спросил, не я ли пустил эту стрелу. Он засмеялся и покачал головой.

Он показал мне, как я лежал на тюфяке, бормотал и метался в жару, иногда вставал и кричал — и все пантомимой. И как я был сумасшедшим. Я думаю, что сегодня утром я исцелился. Но если я исцелился, почему я ничего не помню? Я же не мог быть сумасшедшим всю жизнь. Я могу читать и писать. Никто не может научить сумасшедшего читать и…

ЧЕЛОВЕК справа схватил меня за руку и сказал мне спрятать свиток. Я так и сделал, и через несколько мгновений вошел человек с копьем и женщина, которая направилась прямо к моему тюфяку. Она мала ростом и молода. На ее спине и руках следы, как от палки, и я с удовольствием бы побил человека, который это сделал.