Аврам Дэвидсон - Рорк!

• Название: Рорк!
• Автор: Аврам Дэвидсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Дэвидсон Аврам Рорк!

Автор хотел бы выразить признательность

Гране Дэвидсон и Дэймону Найту за помощь

в издании этой книги.

1

Рэнго, прирученный ток, обильно потел, работая в маленькой долине между Блики-Гот-Кот и Ласт Ридж. Долина лежала немного южнее, чем обычно осмеливались работать токи — намного южнее, чем работал Рэнго, но его вдохновляло удвоенное честолюбие. Никто еще не посещал эту долину, и она вся краснела от краснокрылок. Легче идти и выдергивать растения, не распрямляясь, пока он может, хотя позже ему придется расплачиваться за это. Но спина его все равно будет болеть, поэтому нужно успеть сделать побольше. Бутылка воды и несколько печеных тэйтов лежали в затененной ямке, там же находилась связка длинной травы. Почувствовав, что он не может больше наклоняться, Рэнго принялся перевязывать краснокрылки длинной травой. Поел. Отдохнул. Когда солнце начало свой долгий закат, наступило время уходить, идти домой, раньше чем заход солнца и бесконечный крик ночных крайбэби не обозначат конец безопасности. Завтра эти краснокрылки, сваленные у его дома, отправятся на токи-склад гильдейской станции, и вместо них будут получены расписки. Некоторые из этих расписок пойдут на покупку вещей и на добрую выпивку. Рэнго давно не выпивал и очень нуждался в выпивке.

Но другие расписки уйдут, как ушли до них многие, к этой хитрой ведьме, знахарке Исте. И когда — о! — скоро, уже скоро их будет сотня, Иста даст ему амулет, который он будет носить на длинной нитке вокруг шеи. С ним он будет в безопасности, в полной безопасности, здесь, на юге, и даже южнее, если посмеет, — в безопасности от рорков.

Это было третье поколение после третьей Галактической войны. Произошло всего лишь «крушение цивилизации», но человеческая раса — даже небольшая часть ее, окруженная негуманоидами и известная под названием «Свободные Миры», — человеческая раса устала. И все еще, три поколения спустя, оставалась уставшей. Говорят, древние наполеоновские войны уменьшили средний рост французов на дюймы; война Плато в том же столетии уничтожила 80 % взрослого мужского населения в забытом Парагвае — оно больше никогда не восстановилось. Что-то в этом роде произошло и здесь. Цена — в жизнях, энергии, деньгах, материалах — была слишком велика, чтобы усталое человечество позволило кому-то нарушать статус кво. Вы исполняете свою работу с минимумом усилий и делаете это осторожно, с бережливостью, ибо платят вам немного. «Сотня миров» — это обычное выражение, и никто не позволял напоминать, что до той Первой войны миров было 131, а после Третьей число их сократилось до 74.

Из этих 74 миров самым отдаленным была Пиа Зет. С долгим «и». В шутливом настроении ее называют Пиатьюд, официально же — Сотер Птоломея. Так вы назовете ее, если когда-нибудь о ней слышали; но, вероятно, не слышали никогда.

Эдран Ломар слышал, как слышали все на борту Ку-корабля, прилетавшего сюда каждые пять лет; но, вероятно, Ломар и был единственным, который радовался прибытию. Что касается остальных, то для них это был еще один отчаянно скучный полет к отчаянно скучной отдаленной колонии. Для Ломара же — спасение, сны сбывались наяву. Наконец-то. Теперь долгое путешествие от Трансфера-10 (а ему предшествовало долгое путешествие от Старой Земли) подходило к концу.

— ВЫ ПРОСИЛИСЬ СЮДА? — Как устал он слышать этот вопрос все в том же тоне крайнего недоверия. Даже больше устал, чем от спертого воздуха и тяжелого гудения в корабле.

Никто не отправлялся добровольно на Пиа-2, это не колония для ссыльных, как Трисмегистус, и не Адский мир. Но она бедна и очень далека и не только в пространстве. Есть еще несколько более удаленных планет. Туле. Уск. Гипертуле… Комфорт Конвея, одна сторона которого постоянно купалась в кроваво-красном свете его большого умирающего солнца, а другая, как слепой глаз, смотрела в мертвое черное небо, в котором видно не более трех звезд. Люки. Горго. И одинокий Гермес Трисмегистус.

Но даже самые дальние из них имели ежегодный транспорт. К Пиа-2 транспорт — один корабль, всего один — приходил раз в пять лет. В этом веке наименьших усилий и наименьшего сопротивления ничто не заставило бы организовать более частое сообщение. Гильдсмены не летали туда, их отправляли… И вовсе не лучшие гильдсмены — это было напрасной тратой. Легкомысленные, неисправимые, хотя и не преступники. Те, кто плохо проявил себя в более молодые годы. Это не Земля Ван Даймана или Могила Белого Человека.

Однако сходство с ними есть. Если вы хотите уйти прочь, не окончательно, но так далеко, чтобы никто не мог последовать за вами, трудно найти (так казалось Ломару), трудно найти лучшее место.

Он мечтал об этом с шестнадцати лет. И теперь, когда он сидел в Овале — помещении Ку-корабля, служившем одновременно библиотекой, кают-компанией, комнатой тихих игр, а иногда и часовней, — эти мечты не казались ему такими яркими и убедительными. Он пытался не обращать внимания на болтовню сидевшего рядом свободного от дежурства инженера, на спертый, слишком много раз отфильтрованный воздуха и дребезжание др-др-др, как больной зуб, древних машин Ку-корабля. С 16 лет мечтал он об этом… мечтал оставить сделавшуюся невыносимой тесную, враждебную, закостенелую Старую Землю… ему казалось, что она всегда была такой… а когда он понял, что возможно улететь далеко-далеко от нее…

Ран попробовал завербоваться для службы на Пиа-2, как только ему стукнуло 21. Но его совершеннолетие случилось слишком незадолго до отправления очередного Ку-корабля. Все занято, сказали ему чиновники, с любопытными взглядами, к которым ему предстояло привыкнуть. Все занято, придется подождать. Он ждал пять лет, пять раздражающих, волнующих, заставляющих кусать ногти лет. Он не очень задумывался о том, какие обязанности ему поручат: день на Пиа-2 продолжался 30 часов, а рабочий только пять. Станция им предоставляла частые отпуска — это то, что ему нужно.

Внезапное срочное поручение передали ему просто потому (как ему объяснили), что он уже был в списке пассажиров Ку-корабля и нового человека добавить было невозможно. Поручение ответственное и возложено на Рана Ломара, поскольку он единственный во всем списке не провинился раньше. Вряд ли комплимент. Но об этой стороне Ран не заботился: поручение вполне определенное и важное или кажется таковым по торопливой скудной информации, которую передал ему помощник клерка делегата Директората (ох, как они на Старой Земле, любят титулы — чем длиннее, тем лучше) Гильдии Второй Академии Науки и Торговли. А делало — должно было сделать — все совершенно другим. Насколько другим, Ран не знал. И никто на Ку не знал. И, конечно, не заботился…

Неудивительно, что у него начала болеть голова.

Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскивая офицера по торговле Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидал встретить его в его рабочем помещении, но почти всеобщая невозможность отличить реальную деятельность от видимой и была вероятной причиной пребывания Арлана на Пиа-2.

Релдон тщательно разгладил свои причудливо завитые длинные усы и поднял стакан.

— Смерть роркам! — сказал он.

— Ваши записи готовы? — как всегда нервно спросил Арлан. — Вы знаете, Ку приближается.

— Выпьем.

— Но Ку…

— Может, он опоздает. — Выражение удивления, близкого к ужасу, появилось на лице второго офицера Станции.

— Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет, о нет, он не опоздает.

— Выпьем. Вот. Смерть роркам! — С нервным хихиканьем Арлан поднял стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было так рано, рано, рано), которого никто не мог выразить.

— Гм… ну… ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!

Хихиканье… хихиканье…

— Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро. Ах, кончайте это. Берите еще. Смерть роркам!

— Смерть роркам!

— Смерть роркам!

Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан. Он был разгневан больше, чем обычно, каждая щетинка на его лице торчала, как игла дикобраза. В такие минуты только древняя мать осмеливалась называть его «Флорус». Но сейчас он был особенно разгневан. Его старший сын и наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гости молчали, а жена говорила коротко и только о деле — и то, и другое было совершенно необычно для нее.

— Где, во имя ада, еда? — кричал он.

— У них не хватает кишок сказать, — ответила жена, ее бледная нижняя губа еле заметно дрожала. — Но у меня их хватит. Еда? Вот еда. — Она тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел. — Хорошая еда, — с горечью добавила она ритуальные слова.

Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пули со звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков рыбьего жира от ламп.