Роберт Харрис - Призрак

• Название: Призрак
• Автор: Роберт Харрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44139-6

«В тот момент, когда я услышал, как погиб Макэра, мне нужно было встать и уйти. К сожалению, мой агент Рик прекрасно рассказывал истории. К тому времени, когда его повествование закончилось, я уже сидел на крючке и не дергался. Тем более что деньги он обещал фантастические, да и персонаж планировался весьма неординарный: не каждый день доводится общаться с бывшим премьер-министром. Короче, я согласился стать писателем-«призраком» Адама Лэнга и превратить его судьбу в легенду. Только вот не предполагал, что через несколько минут после подписания контракта на меня будет совершено жестокое нападение, цель которого совершенно ясна — отобрать рукопись мемуаров. Но кому нужны сухие записки отошедшего от дел политика и как нападавшие узнали, что именно я и стал новым «призраком»?»

Полный загадок и интриг «Призрак» — последний бестселлер Роберта Харриса, автора «Фатерланда», «Энигмы» и других знаменитых остросюжетных романов. Многие из его книг были экранизированы. Фильм «Призрак» Романа Полански с Юэном МакГрегором и Пирсом Броснаном в главных ролях стал одним из самых сильных конкурсантов на международном кинофестивале «Берлинале» в 2010 г.

---

— Через двести ярдов поворот направо, — проинструктировал меня женский голос.

— Через пятьдесят ярдов поворот направо.

И затем:

— Поворот направо.

Единственный демонстрант ежился в хижине и читал газету. Увидев мою машину на развилке дорог, он вскочил на ноги и вышел под снег. Я заметил неподалеку припаркованный автомобиль: большой и старый фургон марки «Фольксваген». Меня удивило, что мужчина не прятался в нем от непогоды. Свернув направо, я как следует рассмотрел его посеревшее от холода мрачное лицо. Он неподвижно стоял на обочине дороги, не обращая внимания на мокрый снег с дождем, как будто превратился в деревянную статую — наподобие тех, что прежде устанавливали рядом с аптеками. Я набрал скорость и направился в Эдгартаун, радуясь хрупкому предчувствию возможных приключений, которое всегда приходит при перемещении по незнакомой местности. Моя бестелесная проводница молчала четыре мили. Приближаясь к окраинам города, я уже успел забыть о ней, когда она вдруг снова пробудилась к жизни:

— Через двести ярдов поворот налево.

Этот голос заставил меня подпрыгнуть на сиденье.

— Через пятьдесят ярдов поворот налево.

— Поворот налево, — повторила она, когда машина достигла перекрестка.

Система навигации начинала действовать мне на нервы.

— Ну, извини! — проворчал я, сворачивая направо на Мейн-стрит.

— При первой возможности развернитесь.

— Ты меня уже достала! — произнес я вслух и остановился у обочины.

Решив отключить электронного гида, я склонился над консолью навигатора и начал нажимать на различные кнопки. Экран изменился, предлагая меню. Боюсь, мне не вспомнить всех опций. Одна называлась «Ввести новый адрес». Другая команда, кажется, помогала «Вернуться к домашнему адресу». Третья, подсвеченная, обещала «Запомнить предыдущий адрес».

Через некоторое время до меня начал доходить смысл происходящего. Процесс был медленным и постепенным. Я из любопытства нажал на кнопку «Выбрать». Экран погас. Судя по всему, устройство функционировало неправильно. Я отключил мотор и поискал в бардачке инструкцию. Несмотря на снег, я даже вышел из машины, открыл багажник и осмотрел лежавшие там вещи. Ничего полезного! Вернувшись с пустыми руками, я включил зажигание. Навигационная система вновь ожила. Экран засиял. После загрузочной процедуры устройство соединилось со спутником. К тому времени я уже проехал сотню ярдов, спускаясь вниз с холма.

— При первой возможности развернитесь.

Я забарабанил пальцами по пластику руля. Впервые в жизни мне пришлось столкнуться с истинным смыслом загадочного слова «предопределение». Я должен был проехать мимо викторианской церкви. Дальше холм спускался к гавани. Сквозь темную завесу дождя уже проступали белые мачты яхт. Я находился недалеко от старого отеля — от девушки в белом чепце, от древних гравюр, изображавших парусные корабли, и капитана Джона Коффина, мрачно смотревшего со стены на кровать. Время приближалось к восьми часам утра. Вдоль дороги, свободной от транспорта, тянулись пустые тротуары. Я медленно проезжал мимо заколоченных магазинов, пестревших веселыми объявлениями: «Закрыто на зиму!», «Увидимся в следующем году!!».

— При первой возможности развернитесь.

Я устало сдался судьбе, включил поворотник и, свернув на маленькую улочку, остановился. Улица называлась как-то не в лад с погодой — кажется, Саммер-стрит[36]. Дождь лупил по крыше машины. «Дворники» на ветровом стекле метались из стороны в сторону. Небольшой черно-белый терьер с медитативным выражением на умудренной опытом морде испражнялся в сточную канаву. Его владелец, в слишком толстом коконе одежды, чтобы судить о возрасте и половой принадлежности, неуклюже повернулся и посмотрел на мой «Форд». Он был похож на астронавта, совершавшего выход на лунную поверхность: в одной руке совок, в другой — белый пластиковый пакет для собачьего дерьма. Я быстро сдал назад на Мейн-стрит и так сильно выкрутил руль, что едва не выскочил на обочину. С вибрирующим визгом шин «Форд» помчался обратно к вершине холма. Стрелка навигатора дико заметалась на экране, а затем с ехидным удовлетворением успокоилась на желтой полосе дороги.

Я все еще не знал, что буду делать. У меня даже не было уверенности в том, что именно Макэра вводил в навигатор последний адрес. Его могли оставить другие гости Райнхарта или Деп и Дак, или один из охранников. Несмотря на обилие вариантов, я в глубине души предполагал, что могу в любой момент остановиться, если ситуация станет тревожной. Наверное, подобные мысли успокоили меня и создали ложное чувство безопасности.

Как только я выехал из Эдгартауна и помчался по дороге в Виньярд-Хейвен, мой небесный гид замолк на несколько минут. Я проезжал мимо темных рощ и небольших белых домиков. Несколько встречных машин осветили меня лучами фар и проводили шелестом шин на скользкой и мокрой дороге. Мне приходилось склоняться вперед и вглядываться в мрачное утро. За окнами промелькнула школа, только начинавшая заполняться детьми. Рядом с ней сияли разноцветные огни. То был отмеченный на карте туристический аттракцион, не прекращавший работу даже в зимний сезон. Дорога резко свернула. Стена деревьев приблизились к обочине. На экране мелькали названия, заложенные в память навигатора: Охотничья тропа к оленям, Просека до ялика.

— Через двести ярдов поворот направо.

— Через пятьдесят ярдов поворот направо.

— Поворот направо.

Забравшись на холм, я послушно свернул к Виньярд-Хейвену и разминулся со школьным автобусом, который тащился наверх. Слева от меня промелькнула пустынная улица с рядами магазинов, затем показалась заваленная мусором пустошь, примыкавшая к порту. Я свернул за угол, промчался мимо кафе и выехал на большую автостоянку. Через пару сотен ярдов от омытого дождем шоссе виднелась очередь машин, въезжавших на паром по рампе. Красная стрелка указывала в этом направлении.

В уютном тепле салона небольшой экран навигатора предлагал манящий маршрут, похожий на детский рисунок — желтая пристань упиралась в ярко — синюю гавань Виньярд-Хейвена. Прямо праздник какой-то! Но реальный мир за ветровым стеклом выглядел не очень привлекательно: изогнутая черная пасть парома, испачканная в углах ржавыми пятнами; за ней вздымавшиеся серые волны и завихрения мокрого снега. Кто-то постучал по капоту, и я, нажав на кнопку, опустил стекло. Ко мне склонился мужчина, одетый в непромокаемый темно-синий плащ. Ему приходилось придерживать рукой натянутый на голову капюшон, который все время норовил слететь под порывами ветра. Очки были забрызганы каплями дождя. Судя по бляхе, он работал в судоходной компании.

— Вы должны поспешить! — прокричал мужчина, поворачиваясь спиной к ветру. — Паром уходит в восемь пятнадцать. Погода становится все хуже. Другого рейса может и не быть.

Он открыл дверь и указал рукой на кассу.

— Бегите и купите билет. Я скажу парням, что вы сейчас подъедете.

Не став глушить двигатель, я направился к маленькому зданию. Даже у стойки кассы у меня еще не было определенного решения. Через окно я видел, как последние машины поднимались на борт парома. Мужчина, стоявший у моего «Форда», переминался от холода. Заметив, что я смотрю на него, он настойчиво взмахнул рукой, побуждая меня поторопиться. Пожилая кассирша взглянула на окно и поморщилась, словно тоже мечтала оказаться в другом месте в это пятничное утро.

— Вы уплываете или как? — спросила она.

Я со вздохом вытащил бумажник, выложил на стойку пять десятидолларовых банкнот и получил билет с небольшой горсткой сдачи.

* * *

Как только я въехал по звенящим металлическим сходням в темное брюхо корабля, какой-то человек в толстом свитере направил меня на парковку. Я по дюймам продвигался вперед, пока он не поднял руку, приказывая мне остановиться. Другие водители выходили из машин и исчезали в узких проемах, ведущих к лестничным пролетам. Я хотел задержаться и понять, как работала система навигации. Но через минуту один из матросов постучал в окно и жестами велел мне отключить зажигание. Когда я сделал это, экран погас. Позади меня закрылся задний створ парома. Заработали двигатели, корпус судна накренился, раздался неприятный металлический скрежет, и мы отправились в путь.

Оказавшись в промозглом полумраке трюма, провонявшем дизельным топливом и выхлопными газами, я почувствовал себя в западне. Причиной тому была не клаустрофобия и не боязнь быть запертым на нижней палубе. Меня преследовал Макэра. Я чувствовал его присутствие рядом с собой. Тяжелые и навязчивые идеи Майка сплелись каким-то образом с моими мыслями. Он походил на грузного полоумного незнакомца, который во время путешествия спутал меня с другим человеком, заговорил о своих проблемах, а затем пристал ко мне как банный лист. Я вышел из машины, запер ее и отправился на поиски кофе. В баре на верхней палубе образовалась очередь. Я занял место позади мужчины, который читал газету «США сегодня». Через его плечо я увидел фотографию, на которой Лэнг встречался с государственным секретарем. Заголовок статьи гласил: «Вашингтон поддерживает Лэнга, хотя тот должен предстать перед судом по военным преступлениям». На снимке он вновь усмехался.