Лана Тихомирова - Легенда о Красном Снеге

• Название: Легенда о Красном Снеге
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

Они такие же как мы, но у них есть крылья и они могут летать. Для каждого героя этой повести есть свой путь, и они его выбрали и пройдут до конца. Автор лишь посредник между тем, что происходит и тобой, читатель! Это книга обо мне и о многих из нас.

---

— Будете что-нибудь кушать, барин? — спросила она.

— Нет, спасибо, — бросил Сорокамос и отвернулся к окну. Он торопил солнце, которое лениво ползло к закату.

Внезапно перед Сорокамосом возникла кружка.

— Что это? — поднял глаза принц.

— Эль, барин. Самый лучший Эолисский эль. Говорят, мессир герцог Эолисский очень любит его.

— А вы его знаете? — со странной улыбкой спросил Сорокамос.

— Нет, барин, — улыбнулась официантка.

Сорокамос смотрел то на нее, то на кружку эля. Но вдруг остановился на ее лице. Красное лицо ее напоминало лисицу, узкое лицо, чуть вздернутый нос, тонкие губы,

раскосые глаза, глаза цвета осенней листвы. На них Сорокамос и остановился. Где-то он уже видел такие глаза, и похожее лицо, столь же тревожные черты.

— Как тебя зовут? — спросил Сорокамос, знаком приглашая ее сесть.

— Маргия.

— Да сядь же ты! — махнул рукой герцог.

Маргия села напротив него с покорством и удивлением. В голове Сорокамоса вдруг отчетливо закричал детский голосок: "Окосу не можно!". Принц вздрогнул, руки его

похолодели.

— У тебя есть братья или сестры? — спросил Сорокамос.

— Нет, барин. Сын есть… Был… — она смешалась и замолчала.

— Он пропал? — удивился Сорокамос. Трактирщице на вид не было и двадцати.

— Да, барин, — удивилась Маргия.

Сорокамос побелел. Он все понимал, но не верил в такое совпадение.

— Когда он пропал?

— А вот когда у Северных ворот палить начали. Он у меня юродивый, а двоюродный его дядя в штабе служит, приютил бедолагу, при себе держал. Окос с ним был в то время.

Голова Сорокамоса кружилась, сказать ей, что мальчик умер? Но как?

— Я был с ним тогда, — против воли заговорил герцог.

Маргия подалась вперед и вцепилась в него взглядом.

— Я пытался спасти его, но, к сожалению…

Маргия встала и поклонилась ему.

— Спасибо вам, барин, я не знаю вашего имени…. Но, если вы сможете указать, где я могу поплакать о нем, — говорила Маргия деревянным голосом, в глазах стояли слезы.

Однако Сорокамос отметил некоторые нотки облегчения.

— Пойдите в мэрию, на главную конюшню, скажите, что вы мать мальчика, и вам отдадут его тело, — Сорокамос поднялся, не в силах далее оставаться в трактире. Он отцепил

брошь с изумрудом, скреплявшую плащ, и завязал его на простой шнурок.

— Это тебе, Маргия. И прошу тебя, помолись за меня.

Маргия стояла, открыв рот:

— За кого помолиться? — прошептала она, не сводя глаз с изумруда.

— За принца, пока у нас один принц, — стесняясь себя, пробормотал Сорокамос, — помолись, но молчи, что видела меня когда-либо, — вкрадчиво сказал он и поцеловал Маргию в лоб. Сорокамос вышел, и долго гулял вдоль крепостной стены, достаточно далеко, впрочем, чтобы не привлекать излишнего внимания. Он все никак не мог придумать, как можно

нарушить собственный запрет, не называя своего имени. В сумерках, Сорокамос заскочил в какую-то забегаловку, написал записку, поставил на нее свою личную печать и довольный самим собой направился к крепостной стене.

— Гонец от принца, — постучал Сорокамос в дверь, при небольшом флигеле.

Открылось маленькое окошко.

— Почему без лошади, гонец! Куда донесение? Как звать?

— В Сорос, — без запинки отвечал Сорокамос, — По указанию принца до Сороса вынужден идти пешком. Гонец Окос Маргиан к вашим услугам.

За дверью помолчали.

— Почему я тебя не знаю? — недоверчиво спросили, наконец.

— Я местный слуга его светлости. Гонцов не хватает, и герцог поручил это дело мне.

— Почему не военной почте?

— Дело личного характера, оно касается поисков невесты его светлости.

— Хорошо, — засовы заскрепели.

— Его высочество советовали мне просить вас выделить двух самых лучших солдат с вашей стены, гвардейцев или собственных охранников он выделить мне не смог.

— Есть только лучник, — отрезали из-за двери. Дверь раскрылась. Сорокамос вошел в маленькое помещение, где его встретил усатый сержант.

— Глебас! — гаркнул он.

Откуда-то в комнате появился высокий человек в форме принятой для разведывательных отрядов. Лицо его было скрыто за капюшоном. Все стояли, молча, пока сержант читал

записку.

— Мессир Глебас, к вашим услугам, — сказал человек в капюшоне, как только сержант положил записку к другим документам.

— Мессир, этот человек, гонец его высочества, его надо препроводить до Сороса лесом, я понимаю? — сказал сержант.

Сорокамос кивнул.

— Есть, — Глебас вытянулся и отдал честь.

Глава двенадцатая. Ночная прогулка вникуда

Как только Сорокамос и его спутник вышли за крепостную стену, принц спросил:

— Снимите, пожалуйста, капюшон. Мне необходимо видеть ваше лицо.

— Вы видите форму на мне, ваша светлость? — Сорокамоса дернуло, — я узнал вас, сир, и буду защищать вашу жизнь, раз уж судьба столкнула нас. Но лица своего я показать не могу.

— Тогда я приказываю, — твердо сказал Сорокамос, он начинал нервничать, разговаривая с глухим капюшоном.

— Хорошо. Ваша светлость, только на несколько мгновений.

— Ну же.

Капюшон откинулся.

На принца смотрели пытливые и чуть лукавые серые глаза с тонким вертикальным зрачком. Сорокамос рассматривал своего спутника, стараясь запомнить его лицо. Лицо,

впрочем, было очень приметным: аристократические, крупные, красивые (по отдельности) черты лица, вместе создавали ужасно неприятное впечатление. Так же создавалось

впечатление, что голова как-то несоразмерно больше, чем надо. Тонкие губы сложились в недобрую ухмылку. Сорокамос подумал, что так, наверное, мог бы ухмыляться сокол,

задумавший своровать чужих цыплят.

— Вы налюбовались, мессир? — спросил этот странный человек.

Сорокамос отметил острые зубы хищника.

"А если он любит свежую кровь, не удивлюсь", — подумал принц, а проводнику ничего не ответил, только кивнул.

Глебас надел капюшон.

Они короткими перебежками стали продвигаться к опушке леса. Глебас, между прочим, очень высокий человек, вдруг как-то по особенному сложился и стал едва различимым

пятном движущейся плотной тьмы. Сорокамос знал этот прием, но на нем не было ни маскировочной формы, ни специально заготовленных амулетов. Поэтому он, согнувшись в три погибели, полуприсев, бежал за своим спутником. Лагерь разбойников был пуст, ни одного огня не горело, это было странно, но чрезвычайно на руку принцу.

— Ну, вот мы и на опушке, — с удовольствием и облегчением выдохнул Сорокамос.

Глебас поднес к его губам свой тонкий, чуть узловатый палец. Сорокамос адресовал ему вопросительный взгляд. Проводник начал свистящим шепотом, очень неохотно:

— Разбойников здесь нет. Но я чую других. Похоже на людей. У них особый запах, так ни от одной твари больше не воняет.

— Ты нюхач? — удивился Сорокамос.

— Да, сир, моя семья состоит из егерей в основном. С каждым поколением наш нюх все совершеннее. Мой старший брат наследовал работу от отца, а я пошел в армию. Меня

взяли лишь потому, что я различаю, все запахи в пятистах шагах. А в сорока шагах от нас определенно люди, их много, сир, полсотни. Нам не справиться. Возвращаемся

обратно.

— Нет, — отрезал Сорокамос, — их мне и надо.

— Это ваше дело, мое дело защищать вас. Но я не могу защитить вас от полусотни людей, если они нападут на нас. Здесь мы еще в безопасности.

Сорокамос решительно пошел вглубь леса. Глебас стоял на месте, лишь, когда Сорокамос отошел достаточно далеко, лучник сплюнул на землю и прошептал:

— Мальчишка, — и бросился следом за принцем, благо догнать принца ему не составляло особого труда.

Они плутали по лесу около четверти часа пока не вышли на какую-то поляну.

— Дальше идти никак нельзя, сир, уже темно, мы попросту заблудимся, а то и угодим к какой-нибудь капкан.

На этот раз Сорокамосу пришлось прислушаться к голосу разума. Они с Глебасом уселись возле большого дуба и даже успели задремать, как случилось нечто невообразимое. Нападение произошло внезапно, как и положено. Глебас проснулся за несколько секунд до столкновения и успел достать оружие. В первую минуту люди потеряли троих своих

братьев. Пока Глебас разбирался с одним очень упорным, невысоким и очень сильным человеком, сзади на него обрушилось бревно. Сорокамос, которого разбудил шум и сдавленные хрипы, не отбивался, он чувствовал, что эти люди не причинят ему никакого вреда. Принц ждал. Ждать пришлось не долго, как только люди закончили разбираться с Глебасом, они схватили Сорокамоса. Неприятным сюрпризом был тот факт, что люди не оказывали ему никакого почтения. Принца связали, заткнули рот кляпом и потащили куда-то в лес. Сорокамос было начал протестовать против такого с ним обращения и начал брыкаться, но люди не стали разбираться, аккуратно ударили принца по голове и потащили дальше. Свет для Сорокамоса померк на время, почти так же, как и для Глебаса, который этот мир потерял навсегда.