Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

• Название: Гладиатор, Маленький Лев и Капитан
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

Случилась революция и мир разделился пополам. Часть досталась женщинам часть мужчинам. О любви, в мире лишенном ее, о нежности моря и ласковом предательстве. О том, что только любовь может сотворить настоящую женщину и настоящего мужчину.

---

— Спасибо, сегодня получше, — ответила я.

— Марго, за чем пожаловала? — жестко спросил Максимус, он снова обладал собой полностью, но никак не мог расслабиться. Он усадил Маргариту ко мне на диван и ушел к противоположной стене скрестил руки на груди, и одной ногой накрыл другую. На фоне светлой стены он стал похож на черный восклицательный знак. В глазах его было что-то зловещее, хозяин был в бешенстве.

— Так-то ты встречаешь свою первую любовь, — усмехнулась старушка. Она была абсолютно в своей тарелке, наслаждалась реакцией Максимуса, любовалась ею, как когда-то хозяин любовался мной.

— Аиша, выйди, — приказал Максимус.

— Нет, девочка останется здесь.

— Аиша, выйди, — прорычал Максимус, испепелив меня взглядом.

Я поднялась, но тут же Маргарита вцепилась в мою руку с такой силой, какую я и предполагать не могла. Она сдернула меня обратно, от резкой перемены места мне стало дурно.

— Зачем ты пришла? — Максимус совладал с собой окончательно и сел в кресло напротив, расслабленно сложил руки на животе, фривольно закинул ногу на ногу. Знаем мы эту позу, знаем… Потом вскачет и начнет убивать. Косился на меня хозяин нехорошо. "Вот уйдет Маргарита и кончится моя жизнь", — обреченно думала я.

— Пришла предупредить, что ты слишком заигрался, мальчик мой. Я дружна с губернаторшей, так вот, она очень на тебя обижена за Ио, она жаждет заключить тебя под стражу, птичка моя. Если она придет к тебе сама (что вряд ли), будь любезен соблазнить ее. Она страшная баба, совершенно не в твоем вкусе, — быстро продолжила Маргарита, глядя, как морщится Максимус, — но так ты спасешь свою шкуру и свободу. Чем ты дорожишь больше? А лучше просто собирай вещи и улетай или уплывай, пока не закрыли выезды. Повторяю она очень зла.

Маргарита говорила, царственно растягивая слова, без жестов и почти без мимики. Только глаза меняли выражение. Она мастерски владела интонацией, ее глубокий голос меня усыплял, а каждое слово было ощутимо, до того красиво звучало, что хотелось погладить или потрогать руками эти круглые звуки-шарики.

— Спасибо за информацию, можешь идти, — сухо сказал Максимус и отошел к окну, засунув руки в карманы брюк.

— И все? Ты даже не хочешь узнать, как я живу?

— Тебя не волновало в течении двадцати пяти лет, как живу я. И что теперь? Ты рассчитываешь, что я буду интересоваться тобой, когда прошло столько времени? Когда ты уже старая карга, а я тоже скоро состарюсь.

Маргарита только усмехнулась на "старую каргу", и нежно посмотрела на спину Максимуса.

— За эти двадцать пять лет изменился только наш возраст, и немного наши лица. Внутри все осталось прежним. Ты все еще наивный пацан, который готов любую дрянь подобрать на улице и привести в дом, чтобы потом страдать от нее. Я все еще воспитываю молодых наследниц и берегу их от таких, как ты.

Максимус долго молчал.

— Ты относишься слишком серьезно, мальчик мой, к тому, что было, — улыбалась Маргарита.

— Послушай, Марго, — глухо начал Максимус. — Ты предупредила меня, спасибо. Теперь уходи, пожалуйста. Я все эти годы не хотел тебя видеть, и сейчас не горю желанием.

— Я читала письмо. Но зачем-то ты его написал? Не за тем ли, чтобы я пришла.

— Я написал, что не хочу тебя видеть и вообще слышать твоего имени.

— Ты знаешь, что я люблю поступать противоречиво. Ты сказал не приходить, а я пришла. Умолял бы прийти я бы и взглядом тебя не удостоила.

Бархатный, сладкий голос Маргариты смазывал ее слова ядом. Каждое травило меня, я не говорю про Максимуса, который теперь сел на подоконник и сверлил ее взглядом.

— Марго, смысл выяснять сейчас отношения. Прошло 25 лет. Это человеческая жизнь, это четверть века!

— Ты молод, если так говоришь. В молодости время идет по-другому. В молодости время идет медленнее, но оно идет. В старости оно останавливается. Ты видишь, как сменяются день и ночь, но не видишь, как меняется что-то в тебе. Для тебя 25 лет это четверть века, а для меня… это один день, который поменялся другим, — с достоинством ответила Маргарита, — выяснять отношения надо тогда, когда есть, что выяснять.

— Так вот, нам нечего выяснять, — отрезал Максимус.

— Тогда почему ты боишься меня? Почему ты не открывал дверь, почему ты стараешься занять самый дальний от меня угол? — вдруг перешла в нападение Маргарита, глаза ее сверкнули, а губы искривила гадкая усмешка.

— Да, потому, безжалостная ты женщина, потому, что ты просто испугалась и сбежала. Я ли не знаю, как это бывает. Ты просто испугалась и сбежала однажды. Я проснулся одинокий, без смысла жизни, бессмысленный, ненужный, скомканный. Ты высморкалась и выбросила меня, как грязный платок, ты же их не стираешь, зачем? А на меня тебе плевать. Подумаешь, какой-то там мальчик, которого бросил отец. Единственное, за что я действительно должен сказать тебе спасибо: это за место в жизни. Ты дала мне мое направление, но это все, что мне дала твоя любовь!

— Разве этого мало? — удивилась Маргарита.

— Ты дала мне направление, а не любовь. Лучше уметь любить, чем идти своим особым путем.

Маргарита выслушивала это все спокойно, затем она царственно встала и уничтожающе посмотрела на Максимуса. Он встретил взгляд достойно и выдержал до последнего мгновения.

— Сопляк. Мне жаль, что ты взял только самое плохое из того, что я тебе давала. Да, я ушла. Но на то были причины.

Максимус злобно усмехнулся и язвительно сказал:

— Ну, да, скажи еще, что ты от меня понесла, родила прехорошенького мальчика, а он взял и умер в возрасте трех лет.

— Примерно так и было, — спокойно ответила Маргарита, — Так и было. Только он умер в двенадцать от гемофилии.

Максимус спокойно и проницательно смотрел на Маргариту.

— Знаешь что, королева ты моя французская, — тихо начал он, — я не верю ни единому твоему слову больше. Можешь принести тест ДНК, где было бы сказано, что я на 99,9 его отец, а он мой сын, я тебе не поверю. Ты была жестока ко мне, я отвечу тебе тем же.

— Твое дело, мальчик, — равнодушно ответила Маргарита.

— Слаба стала хватка, — констатировал Максимус.

— Я старею и умираю, друг мой. И это будет совсем скоро. Я узнала у Игоры, что ты каждый год приезжаешь сюда, захотела увидеть тебя.

— Прекрасно! То-то я ехать не хотел в этом году. Случайно попал, — хохотнул Максимус.

— Ты так и не простишь меня?

— Что тебе прощать? То, что ты изменила мою жизнь к лучшему? То, что в семнадцать лет, я стал мудрее и опытнее иного мужчины? То, что в моей жизни было столько женщин, сколько не снилось и героям-любовникам древности? Мне не за что тебя прощать, я благодарен тебе за это. Но я ненавижу тебя с тех пор, и не считаю, что делаю что-то плохо. Ты выбросила меня, не надо подбирать. Иди своей дорогой, Марго, эта встреча никому не была нужна.

Он помог Маргарите выйти за дверь. Две минуты было тихо.

— Стерва! — донеслось из коридорчика, грохот мебели последовал за этим.

Я испугалась, что сейчас-то меня и станут убивать, поднялась. Голова кружилась от любопытства в первую очередь. Максимус вошел быстрыми деревянными шагами, почти не сгибая ноги, сел в кресло, долго и напряженно молчал, потом схватился за телефон.

— Водку, томатный сок, соль, перец. Нет, сразу не надо. Вы не умеете ее делать.

Он посмотрел на меня. Теперь мне действительно стало страшно за свою жизнь. Максимус заметил, что сильно пугает меня и усилием воли погасил свой взгляд. Его трясло, то ли от бешенства, то ли от волнения, он не мог успокоиться и то и дело метался по комнате, то садился в кресло, то подходил к окну и едва заглянув в него тут же отбегал к стене. Он сжимал кулаки так, что руки белели, он курил и заполнял вонючим дымом все вокруг. Меня стало тошнить настойчивей, я встала, чтобы выйти.

Максимус в последний раз сел в кресло и поставил локти на колени, а подбородок на кулаки. Он хаотично топал ногой, играл желваками. Большой сильный Гладиатор сидел, изнывая от бешенства, которое не мог выразить, от воспоминаний, которых, видимо, не мог вынести. Мне стало обидно за него. Я не совсем понимала, о чем говорили они с Маргаритой, но она была еще хуже Максимуса. А этот человек теперь совсем один.

Я подошла к нему и неловко положила руку ему на плечо. Он ничего не замечал. Когда я посчитала, что знак сочувствия исчерпан, я убрала руку, но Максимус вовремя ее перехватил и положил обратно на плечо.

— Не уходи. Мне нужно хоть какое-то человеческое общество, иначе я разнесу весь отель.

"Вот так, Аиша, оказывается тебя и ценит хозяин, как "хоть какое-то человеческое общество". Хам", — сочувственно подумала я.

Глава 38. Мэри

Пришла девушка, на ее подносе был Максимусов заказ. Он молча кивнул и даже не посмотрел на девушку.

— Тебе не предлагаю, — бросил хозяин, — сядь, упадешь опять.