Михаил Ляшенко - Человек - Луч

• Название: Человек - Луч
• Автор: Михаил Ляшенко
• Издательство: Детская литература (1933-1963 Детгиз)
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1962

Мог ли когда-нибудь ученик четвертого класса «Б» Третьей майской средней школы Леонид Бубырин, или попросту Бубырь, страстный любитель хоккея и непробиваемый вратарь дворовой команды, даже в мыслях представить, что станет не только свидетелем, но и одним из участников изумительного научного эксперимента — превращения человека в пучок квантовой энергии и воссоздания его вновь на расстоянии десятков тысяч километров! А началась эта история всего-навсего с… обыкновенной картофелины, неожиданно появившейся на Лёнькином столе, когда тот самым будничным образом решал простую арифметическую задачу…

---

Снарядам с «Атлантиды» и «Колумба» надо было всего десять секунд, чтобы преодолеть расстояние до Фароо-Маро. Однако прошло десять, двенадцать, пятнадцать минут после залпа, а на острове не наблюдалось никаких последствий этого страшного огневого удара. Ни рушащихся зданий, ни гибнущих пальм. Ни языков пламени, сливающихся в один грандиозный пожар. Ни мечущихся, еще уцелевших жителей. Ничего. Не было слышно даже взрыва… На берег лагуны не торопясь вышли туземные женщины, видно не знавшие ничего о том, что крейсеры начали обстрел, и, мирно зубоскаля, расположились полоскать белье.

Впервые радиограмма Крэгса была принята, выслушана и изучена на «Атлантиде» с должным вниманием и тревогой:

«Крейсеры произвели обстрел ядерной артиллерией. Одного залпа было более чем достаточно, чтобы полностью уничтожить Фароо-Маро. Как видите, вы бессильны. Я предупреждаю в последний раз. Предупреждаю командующих флотом и эскадрой, их офицеров и матросов. Прекратите безумие. Еще один залп — и эскадра будет превращена в ничто. Крэгс».

— Мне кажется, к этому следует отнестись серьезно, — заявил командующему эскадрой капитан «Атлантиды». — Видимо, там, — он показал через плечо на остров, где, словно издеваясь над крейсерами, уже с десяток туземных женщин, хохоча, полоскали белье, — действительно имеется оружие, нам совершенно неизвестное. Залп двух крейсеров — и никаких последствий! Это знаете… — Капитан ежеминутно вытирал пот. — Если залп «Атлантиды» и «Колумба» глохнет, как удар кулаком в подушку, войне действительно конец! Мы не можем рисковать бессмысленной гибелью трех первоклассных боевых кораблей.

Адмирал стоял в боевой рубке; у ног его, тяжело дыша и высунув багровые языки, лежали два огромных дога. В пестрой легкой куртке, распахнутой на поросшей седой щетиной груди, в белых штанишках по колено, из-под которых торчали сизые, в склеротических жилках, толстые ноги, адмирал походил на заурядного забулдыгу. Из широких ноздрей высовывались густые пучки черных и седых волосиков. Адмирал дергал носом, принюхиваясь к запахам, плывущим с острова.

Пахло вареньем, и это особенно раздражало адмирала.

— Трех кораблей! — Адмирал усмехнулся с выражением такого гнева, что капитан отступил. — Здесь — я! Понятно вам это? А где я, там наша страна! И я, рискуя собой, капитан, рискуя всем, приказываю вам: Огонь! Огонь!

Капитан, опустив голову, не решался ослушаться и не мог заставить себя приказать продолжать обстрел.

— Да вы трус, капитан! — Адмирал медленно вытер дрожащие пальцы, которыми только что коснулся было кителя капитана. — Вы паскудный трусишка, полагающий, что вместе со своими тридцатью или сорока тысячами молодцов действительно очень нужны нашей стране! Если я рискую своей жизнью, то какая цена вашей?

Капитан, бледный как мертвец, шагнул навстречу адмиралу:

— Вы не смеете меня оскорблять!

— Тогда стреляйте! — ответил адмирал.

Крейсеры дали второй залп. На острове это снова не произвело никакого Впечатления. Женщины, как будто они и не слышали ничего, горланя по-прежнему, полоскали белье.

— Еще залп! Еще! — Адмирал тряс кулаками перед лицом капитана. — Пока мы не найдем щель…

Бледный от ужаса радист, заглянув в рубку, молча сунул капитану радиограмму.

— Что там? — крикнул адмирал, вырывая послание. — Опять угрозы?

Он прочел: «Всем, всем, всем. Сообщаю, что эскадра, атаковавшая Биссу, выброшена из района островов. Крэгс».

— Пропаганда… — выговорил адмирал, бросая бумажку, но это было его последним словом и последним жестом.

Женщины, весело полоскавшие у берега лагуны белье, заметили, как словно молния сверкнула там, где только что стояли грозные корабли, полыхавшие огнем… Вспышка, затмившая солнце, мелькнула над океаном и исчезла. И кораблей не стало. Глядя на океан, свободно, до горизонта, кативший свои лазоревые волны, женщины с еще большим оживлением принялись за стирку…

В этот яркий, солнечный день все золотистые пляжи Великой песчаной косы были усеяны отдыхающими, пловцами и любителями подводной охоты. Веселый гомон развлекающейся толпы заглушал не только насмешливые крики чаек, но даже могучий рев океана. Гремели импровизированные оркестры; стонали банджо и гитары; шутливо покрикивали продавцы мороженого, соков и горячих сосисок; целая компания подводных охотников в причудливых ластах и аквалангах пыталась на кромке берега у воды изобразить только что изобретенный ими танец Нептуна…

Все шло как в обычное воскресенье. Поэтому, когда странный солнечный зайчик остро резанул всех по глазам мгновенной ярчайшей вспышкой, это восприняли как чью-то шутку. Но тотчас многокилометровый пляж, буйно гудевший весельем, оцепенел; люди застыли в самых неожиданных позах. В следующую секунду все шумно ринулись бежать, но остановились, задержанные не то страхом, не то любопытством.

Всего в нескольких десятках метров от берега, там, где только что лишь солнечные блики сверкали на гребнях волн, где на ослепительно синем небе мелькали ярко-оранжевые клювы чаек, стрелой падавших на летучих рыбок, теперь лежали огромные корабли. Они были несуразны и страшны… На берегу не сразу поняли, что это военные корабли — два крейсера и авианосец — и что корабли находятся в самом неестественном состоянии: стоят на песке, медленно, но неотвратимо заваливаясь набок… Не сразу увидели с берега и людей, моряков. Похоже было, что моряки не то долго спали, не то перенесли какое-то потрясение, от которого не могут оправиться. Люди на берегу и люди на кораблях пришли в себя примерно в одно и то же время. Пока на берегу знатоки флота и политических событий, прочитав название кораблей — «Океан», «Атлантида», «Колумб», — обменивались недоуменными репликами о том, что эти суда входят в состав Седьмого флота и крейсируют где-то между Австралией и Индонезией, на кораблях послышались нервные, торопливые команды…

Первые репортеры — кто захватив у берега лодки, кто просто вплавь — уже вертелись около стальных громад, силясь жалкими человеческими голосами в самодельные рупоры прокричать свои вопросы… Но еще до этого пришедшие в себя радисты кораблей поторопились, пока связь работала, передать в эфир сенсационные сообщения.

В это невозможно было поверить! Как! Три первоклассных военных корабля общим водоизмещением едва не в сто тысяч тонн, вооруженные атомной артиллерией, имея на борту почти тридцать тысяч человек и пятьдесят реактивных самолетов, были, словно ничтожные пылинки, брошены в воздух и перенесены за тысячи километров! Все они оказались аккуратно посаженными на песчаные отмели Великой косы. И это сделал какой-то ничтожный король Биссы!

Мир был потрясен. Злодейское нападение на Сергеева, которого уже газеты всех континентов называли «Человек-луч», вооруженная агрессия Седьмого флота против беззащитной Биссы и научного судна, не имевших никакого вооружения, и, наконец, чудесное и загадочное поражение Седьмого флота, выброшенного на людные пляжи, за много тысяч километров от берегов Биссы, — все это повергло людей в необычайное волнение.

В газетах промелькнуло интервью с академиком Андрюхиным, который, вылетев после первых же радиограмм с сообщениями о судьбе Сергеева, находился в тот момент в районе Сингапура.

«Война невозможна. Можно погубить весь флот, всю авиацию у берегов Биссы, но ни один снаряд и ни один солдат не достигнут этих берегов. Король Биссы не нападает. Он защищается».

В специальных выпусках газет, посвященных этому заявлению, наиболее храбрые корреспонденты ядовито намекали, что некоторые страны претендовали на мировое господство, но не могут справиться с королевством Бисса, где постоянно проживает всего двести человек белых, весь флот которых состоит из нескольких туземных лодок, авиация — из змеев, а артиллерия — из фейерверков: ими премьер-министр Хеджес любит отмечать знаменательные события…

Все эти тревожные часы Юра находился между жизнью и смертью. События развивались с такой стремительностью, что невозможно было поверить, будто с момента появления Юры над океаном и до настоящего времени прошло менее четырех часов.

В лазарет «Ильича», где лежал Юра, не доносилось ничего из бурного потока событий. Юра все еще не приходил в сознание. Ни врачебные советы, которые шли теперь со всех концов мира, ни молитвы простых людей — итальянцев и индийцев, англичан и тибетцев, — кажется, уже не могли его спасти.

Лицо врача становилось все более мрачным: он опасался даже того, что не сумеет поддержать едва тлевшую в Юре жизнь до прибытия Андрюхина.

— Вы можете умереть сами, убить любого из нас, променять наше судно и Фароо-Маро в придачу на нужное вам лекарство, — заявил профессор Паверман, сверкая глазами и колотя сухоньким кулачком по столу, — но Сергеев должен жить до приезда Андрюхина!