Сергей Лукьяненко - Осенние визиты

• Название: Осенние визиты
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-15-000833-8, 5-320-00173-8

Странные события происходят в наши дни… К самым обычным людям вдруг приходят их двойники. Предстоит смертельная схватка, от исхода которой зависит судьба мироздания. Но это не просто вечная битва сил Добра и Зла, головоломно запутанная ситуация не позволяет героям сразу же разобраться, с кем и на чьей стороне им предстоит вести бой…

---

Свой дом он узнал сразу. Это был горячий выпуск новостей – той популярной бригады, что носится по городу, прослушивая милицейскую волну и успевая на место преступления едва ли не самыми первыми.

– Нет, – прошептал Кирилл.

Звук в телевизоре был отключен, наверное, чтобы не заглушать голос певца с другого аппарата. Под нервный гитарный перебор Кирилл смотрел на покачивающиеся в такт шагам оператора стены подъезда. Наплыв – на шрам в стене, и так отпечатавшийся в памяти. Кирилл зажмурился. Когда он открыл глаза оператор стоял у открытой двери – у его квартиры. Молодой парень в форме что-то говорил, виновато улыбаясь. Не пускал внутрь?

Потом оператор отступил на шаг, и Кирилл увидел, как выносят носилки, прикрытые белой простыней. Простыня была в бурых пятнах.

Он не заплакал. Словно окаменел, глядя, как уносят его маму.

Лицо репортера, опять – неслышная скороговорка… На несколько секунд

– фотография во весь экран. Его фотография.

Кирилл отступил на шаг.

Голос певца, скользивший где-то по краю сознания, внезапно стал отчетливым, почти материальным. Кирилл схватился за него, как за спасательный круг, жесткий, холодный, но дающий хоть какую-то надежду удержаться.

Плачь! Мы уходим отсюда – плачь,
Небеса в ледяной круговерти…
Только ветер сияния – плачь!
Ничего нет прекраснее смерти…

Кирилл Корсаков, потерявший все, что составляло его жизнь, вышел из магазина. Нет, он так и не заплакал. Плакать – это порой слишком мало. Он встал к таксофону у входа. Телефон милиции – бесплатно… Кирилл опустил руку в карман. Если у него не осталось жетонов, то он наберет «ноль два».

Жетон льдинкой коснулся пальцев.

Кирилл набрал номер. Единственный, что смог вспомнить.

– Алло…

Слышно было очень плохо.

– Валя, это ты?

На мгновение Кириллу захотелось, чтобы Валентина Веснина, которого он, как и всех взрослых из клуба «Штурман» звал просто по имени, не оказалось дома.

– Да. Кирилл?

– Привет, Валь…

Пауза.

– Кирилл, у тебя что-то случилось?

Как сказать? Что можно сказать?

– У меня все случилось.

Снова тишина.

– Кирилл, ты где? Мне приехать?

– Я… я сам приеду, – он проглотил возникший в горле комок. – Валя, не говори никому, что я звонил. Ладно?

– Ты с мамой поссорился? – осторожно спросил Веснин.

Кирилл повесил трубку. Быстро, чтобы не услышать больше ничего. Чтобы не захотелось ответить, крикнуть – «у меня больше нет мамы!»

Еще секунда и он бы не выдержал.

Плачь! Мы уходим отсюда – плачь…

Он все-таки не заплакал.

14

Визирь дождался, пока стихли вежливые аплодисменты и покивал, глядя в зал. В зале было почти две сотни идиотов. Но, по мнению психолога, выступление во Всероссийской Лиге Любителей Шашек было чем-то полезно для предвыборной компании.

– Я признателен за приглашение в ваш дружеский круг… или квадрат? – Рашид Гулямович улыбнулся. – Признаюсь, первая игра, в которую я научился играть – это были шашки…

Идиоты в зале терпеливо слушали. Они были разного возраста, даже молодых хватало. Мелькали и женские лица, несколько, как ни странно, показались в полумраке симпатичными.

– Знаете, вот шахматы – прекрасная игра, – продолжал Визирь. – И ее очень любят поддерживать и политики, и бизнесмены. Считается, что шахматы

– и есть вершина интеллектуальных игр. А так ли это? Мы, политики, порой спешим. Хватаемся за что-то одно, хорошее, а про остальное забываем. Стремимся к развитому, демократическому государству – а все завоевания наших отцов оставляем в тени. Так и с вашим искусством. Оно сейчас в тени

– незаслуженно…

Парочка корреспондентов (наверняка из какого-нибудь «Вестника Русских Шашистов») задумчиво бродила вокруг сцены, поглядывая на Визиря через видоискатели.

– Как-то у нас, в России, – продолжал Рашид Гулямович, – принято считать шашки упрощенными шахматами. Такая же доска, что ли, влияет? А про стоклеточные – международные – шашки многие и не знают. Мне это кажется какой-то аналогией, что ли… Придумали русские шашки на шахматной доске – и сразу словно расписались в подражании. Так вот слепое копирование порой губит все наши начинания. А ведь если разобраться, нет иной такой игры, что сочетала бы простоту и пир интеллектуальной мысли, как шашки. В школах обучают играть в шахматы – о шашках все забыли!

Аудитория сидела как каменная. Мертвая аудитория. Не раскачать. Визирь мимолетно подумал, что с психологом надо будет серьезно обсудить следующие пункты выступлений.

– Я, конечно, пока не президент… – наконец-то вялые улыбки в зале.

– Но немного помочь могу. Корпорация «Волжский мазут» оказала мне честь передать вашей Лиге чек на… э… некоторую сумму. Думаю, это поможет в ремонте вашего замечательного игрового зала, где вы полчаса назад разгромили меня в пух и прах… А в хорошем помещении и играть веселее. Молодежь заинтересуется вашей прекрасной игрой. И в московских школах дети, наше будущее, узнают красоту гамбитов Гаральского и защиты Шохина…

За спиной Визиря, в маленьком президиуме, вице-президент Лиги крякнул и вполголоса произнес:

– А потом Нью-Васюки станут центром Вселенной…

Рашид Гулямович мысленно отметил, что надо будет выяснить смысл аналогии. Что-то она ему напоминала, но он так и не мог вспомнить, что.

Под аплодисменты зала – гораздо более искренние – Визирь передал чек предводителю идиотов.

В трех километрах от Визиря, заполняющего очередную клеточку на доске собственной предвыборной игры, мальчик, о чьем будущем так трогательно заботились политик и корпорация «Волжский мазут», выпрыгнул из троллейбуса. Секунду постоял, озираясь в вечернем сумраке. У Веснина он был дважды, но оба раза не один, и дорогу помнил плохо.

Под вечер ряды новостроек утрачивали последние остатки индивидуальности. Кирилл неуверенно двинулся вслед основному потоку прохожих.

…Среди его друзей всегда было много взрослых. И в театральной студии, где он занимался дважды в неделю, и в молодежном литературном клубе, где Кирилл являлся признанной маленькой звездочкой. Клуб «Штурман», который его мама считала чем-то вроде скаутской организации с литературным уклоном, исключением не являлся. Самое смешное было в том, что детей в «Штурмане» никогда и не было. Кирилл был, пожалуй, единственным ребенком, периодически появляющимся на посиделках среди двух десятков парней и девушек. Члены клуба интересовались в основном детской литературой – а общение с реальными детьми приводило их в смущение. Порой Корсакову казалось, что эти ребята то ли сильно недоиграли в детстве, то ли так и не сумели вырасти по-настоящему. В мире детских книг – который даже Кириллу порой казался ненатурально-розовым – они чувствовали себя куда увереннее.

Поплутав среди домов минут пять, Кирилл наконец-то вышел к девятиэтажке, длинной и гнутой, словно упавший на землю небоскреб. Веснин жил то ли во втором, то ли в третьем подъезде.

Валя Веснин был программистом. Причем таким, как их обычно изображают в американских боевиках – слегка сутулым и тощим очкариком. Как правило, он молчал на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо ожесточенных спорах. Зато с Кириллом он общался совершенно легко, мог часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке, и, казалось, абсолютно не интересовался – пишет ли Кирилл стихи, ходит в театральную студию или просто изо дня в день валяет дурака.

…Кирилл поднялся на третий этаж пешком, дожидаться лифта не хотелось. Ему сейчас просто необходимо было двигаться – безостановочно, как автомат. Это позволяло забыться, впасть в легкое оцепенение.

У него всегда была хорошая «механическая» память. Он чувствовал, что подошел к нужной двери, направо от лифта – вот только не знал, в том ли подъезде. Кажется, у Веснина дверь была немного другой…

Кирилл позвонил.

Через мгновение послышались шаги, и он почувствовал, что ошибся. Но уходить уже было глупо.

Дверь открыли сразу, ничего не спрашивая. Кирилл Корсаков увидел мальчишку, своего ровесника, взлохмаченного, в застиранном трико. Тот явно ожидал увидеть кого-то другого.

– Я ошибся, – сказал Кирилл. – Извини.

– Тебе кого? – с каким-то смешным вызовом спросил мальчишка. За его спиной в коридор вышла женщина в халате, вытирая полотенцем мокрые руки. Окинула Кирилла подозрительным взглядом, спросила:

– Это к тебе, Рома?

– Я… ошибся… – повторил Кирилл, отступая. Дверь захлопнулась. Он услышал приглушенный голос женщины:

– Сколько раз я тебе говорила, не открывай…

Всхлипнув, Кирилл бросился вниз. Это было слишком нечестно. Слишком.

Валентин Веснин зафиксировал программу, откинулся на стуле, глядя в экран. Имиджевый ролик оптового рынка… если бы ему сказали пару лет назад, что он будет заниматься рекламой базара, он бы засмеялся. Ну да ладно. Работа несложная, но хорошо оплачиваемая. Он потянулся к «мышке» и включил просмотр.