Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

• Название: Фельдмаршал Борис Шереметев
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012771-5, 5-271-04042-9

Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).

Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.

---

— А если уйдут?

— Вряд ли. У них пополнение для крепости и провиант.

Им край выгружаться надо.

— М-да… — вздохнул Шереметев, — а у нас здесь ни одного корабля, в лодках не навоюешь.

— Ничего. Дай срок, Борис Петрович, будет и здесь флот не хуже воронежского. Теперь мы за море Балтийское зацепились, никто уж нас отсюда не сможет выгнать. Никто. Все силы к тому приложу.

— Дай Бог, дай Бог.

— На всякий случай, Борис Петрович, распорядись, чтоб по фасу, что к Неве обращен, пушек добавили и припасу к ним. Чтоб, если сюда гости сунутся, было чем встретить.

Однако «гости» не спешили входить в Неву, стояли на взморье. Наконец с флагманского корабля спустили шлюпку-«шестерку», и она подошла к берегу. Солдаты вышли из нее, и тут со сторожевого поста выскочили русские, шведы кинулись к шлюпке, но одного из них все же удалось поймать.

Щепотьеву при допросе пленного удалось выяснить, что эскадрой командует вице-адмирал Нуммерс. Он тут же отправил солдата с донесением к Петру.

— Ах, черти! — поморщился царь, выслушав донесение. — Кабы не испортили все дело. Ступай и передай Щепотьеву, чтобы более не высовывались, только чтоб наблюдали и сообщали мне о движении шведов. Да не вздумали б стрелять.

Эскадра стояла день-другой, лишь на третий день от нее отделились шнява [11] и большой бот и уже на склоне дня направились в устье Невы. Однако, войдя в реку, плыть дальше не решились, стали на якоря, видимо, чтобы переждать ночь.

Щепотьев тут же отправил об этом донесение Петру. Тот распорядился немедленно готовить тридцать лодок с экипажами из гвардейцев. Призвав к себе Меншикова, сказал:

— Значит, так, Данилыч, ты берешь половину лодок и заходишь отсюда, я пройду у берега и отрежу им отход в море. Берем их в клещи — и на абордаж. Всем помимо пистолетов иметь шпаги. И чтоб в лодках никаких разговоров. Делаем все тихо. С Богом!

Лодки отчалили и поплыли по течению вниз, держась у берега, ближе к кустам. Шведские корабли, стоявшие на якорях, были окружены и атакованы на рассвете. Всполошившиеся команды их пытались отстреливаться, бросать гранаты, но русские лодки буквально облепили корабли, и из них на палубу полезли солдаты во главе с долговязым капитаном, размахивавшим длинной шпагой.

Началась рукопашная, как обычно сопровождаемая звоном стали, криками, стонами и даже рычанием озверевших людей. Одолели, конечно, русские, взявшие не только числом и внезапностью, но и готовностью к драке, чего нельзя было сказать о шведах, пред тем досматривавших зоревые сны.

Из восьмидесяти шведов уцелела десятая часть их, остальные заколоты шпагами. Трупы убитых были сброшены за борт, пленные заперты в кубрике. И под командой торжествующего Петра шнява и бот двинулись к крепости. Бот волочили на буксире несколько лодок. Шнява шла под парусами, на ее капитанском мостике возвышался Петр.

На берегу густо толпился народ, громкими криками приветствуя победителей. Впереди стоял фельдмаршал и рядом с ним царевич Алексей.

Шнява причалила, паруса убрали, улыбающийся Петр сбежал по трапу, приблизился к Шереметеву, бросив к виску правую ладонь, громко доложил:

— Господин фельдмаршал, первый морской бой нами выигран. У врага отбито два судна. Прошу отметить смелость и отвагу поручика Меншикова. Докладывает капитан-бомбардир Михайлов.

— Господин капитан, — отвечал серьезно фельдмаршал, — за сию славную первую викторию на море представляю вас и поручика Меншикова к награждению орденом Андрея Первозванного, а всех остальных участников — к золотым медалям. Извольте представить список отличившихся.

— Есть! — козырнул Петр.

В честь столь удивительной победы Петр приказал палить из всех пушек и тут же отправил письмо в Москву с повелением, чтобы и там была достойно отпразднована эта победа, чтоб в честь ее была выбита медаль со словами «Небываемое бывает», которые придумал Петр и, мало того, сам нарисовал то, что на ней должно быть изображено. Раз фельдмаршал заикнулся о медалях, не желая обижать никого из участников боя, надо их заказать.

Вечером в доме коменданта собрался совет. Решался вопрос: что делать с крепостью? После недолгих споров было решено крепость Ниеншанц срыть, а выстроить новую ближе к морю на острове Заячьем, положив этим начало городу Санкт-Петербургу. Губернатором царь назначил графа Меншикова Александра Даниловича, предоставив ему беспредельные полномочия и в строительстве, и в наборе рабочей силы.

Столь стремительное возвышение поручика было не по душе фельдмаршалу, но он смолчал. И даже когда они остались наедине с адъютантом и тот, чувствуя настроение Шереметева, заметил:

— Надо же! Еще и вы не граф, а он…

Борис Петрович осадил резко:

— Не твоего ума дело!

Хотя, конечно, в душе был согласен с Савеловым: фельдмаршал не имел графского достоинства, а вот какой-то безродный поручик…

Впрочем, приходилось мириться, мало того, еще и поздравлять «дорогого Александра Даниловича», да еще и величать «его сиятельством». Тьфу, прости, Господи!

Десятого мая граф Федор Алексеевич Головин — первый кавалер ордена — торжественно наградил Петра I и Меншикова орденом Андрея Первозванного, обвязав их лично голубыми лентами кавалерии. И в этом отчасти была «вина» и Бориса Петровича. Ведь он первый провозгласил им это награждение. Знал бы, что за этим последует графство и губернаторство фавориту!

А уж 16 мая, в день Святой Троицы, Петр I собственноручно заложил основание Петропавловской крепости на Заячьем острове. Именно этот остров, кругом окруженный глубокими невскими рукавами, заменявшими искусственные рвы, был, по мнению царя, наиболее подходящ для крепости. Он сам составил план крепости, расположение бастионов, давая каждому имя — Государев, Нарышкина, Трубецкого, Зотова, Головина и Меншикова. И поручил надзор за строительством тому, чье имя носил бастион.

Призвав Шереметева, приказал ему:

— Борис Петрович, дабы обеспечить спокойствие Петербургу, надо взять Копорье {165} и Ям. После этого изволь пройтись по Лифляндии и Эстляндии и запустошить их так, чтоб шведам никакой от них пользы не было. Если встретишь Шлиппенбаха, поищи с ним баталии. Ну а на зимние квартиры отправляйся в Псков и Печоры.

Глава девятая ПОХОД ФЕЛЬДМАРШАЛА

Денщик Гаврила Ермолаев, балагуря, чистил Воронка, тут же Донцов орудовал шилом и дратвой над седлом, пришивая тебеньки.

— Надысь купил-таки дом барин на Москве, — хвастал Гаврила, словно это он купил. — А то ведь это как? Фельдмаршал, а дома свово нет, все по чужим дворам проживал.

— Как? Совсем не было? — дивился Авдей.

— Ну как же не было? Когда воеводствовал в Белгороде, там были добрые хоромы, да и в Борисовке евоной тоже дворец, считай. А когда в Москву государь нас востребовал, тут ж наймовал фатеры. Не до домов было. Сам-то все в походах, а супруге евоной не ндравилось по чужим углам обретаться. И вот купил, когда сама-то померла, царствие ей небесное. Хороший домино, в длину девятнадцать сажен {166}, в ширину двенадцать, а в вышину пять.

— Ого! — воскликнул Донцов. — Это ж дворец почти. Сколько ж отдал за него? Тыщи две, поди?

— Князь Воротынский за него три тыщи просил с хвостиком. За скоко, думаешь, отдал? А? Вовек не угадаешь.

— За скоко?

— За пять тыщ.

— Как так? Просил три, а отдал за пять?

— Вот так. Дом-от больно хорош, да на месте добром по Никольской улке в Китай-городе {167}. На него много покупников сыскалось. Они цену-те и подняли. Но Борис Петрович всех перешиб, дал пять и купил.

— Да, — крутил головой Донцов в удивлении, и это подстегивало Гаврилу на похвальбу:

— На новоселье у нас, брат, сам царь приезжал с царевнами. Да, было пито-перепито зелена вина! Гульнули. Государь молвил, дому, мол, сносу не будет, потому как обмыли хорошо.

— Да-а, видно, царю глянется фельдмаршал.

— Еще как глянется. Он ведь один на всю Русь-то. Ему и государь говорит: ты, грит, да я, грит.

Они и не заметили, как в конюшне появился сам фельдмаршал. Услыхав последние слова денщика, молвил:

— Ну и язык у тебя, Гаврила. Без костей.

— Почему, Борис Петрович? — обиделся Ермолаев — Рази я не правду говорю?

— Правду, правду. Почему у Буланой стойло не чищено.

— Так я вот с Воронком занялся. Вы, чаю я, на нем поедете?

— Конечно, на нем.

— Ну вот дочищу вашего любимца и Буланкой займусь.

— Авдей, пришьешь тебеньки, проверь укладку на моих возах.

— Я уже проверил, Борис Петрович. Все на месте.

— Проверь еще раз. На походе хватишься: забыл чего, получишь на орехи.

— А куда пойдем-то?

— На Копорье.

К Копорью подошли в полдень. Крепость оказалась окруженной рвом, наполненным водой.