Игорь Рассоха - Прародина Русов

• Название: Прародина Русов
• Автор: Игорь Рассоха
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35702-4

В книге всесторонне обоснована концепция Восточной Европы как прародины всех индоевропейских народов и европейской цивилизации. Здесь началась всемирная история, здесь приручили коня и изобрели колесо. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!

---

В общеиндоевропейской фауне были представлены "волк", "медведь", "леопард", "лев", "рысь", "лиса", "кабан", "олень", "лось", "дикий бык" ("тур"), "заяц", "мышь", "рак", "муха", "змея", "орел", "журавль", "ворон", "тетерев", "дятел", "зяблик", "гусь", "лебедь". В этот список должны быть добавлены "ястреб", "дрозд", "воробей", "скворец", "удод", "утка", "лосось", "оса", "шершень", "червь", "насекомое", "муравей" [1, с. 537, 541, 536, 543, 534, 527]. Должны быть также внесены в этот список "белка" [342], "хорек", "ёж", "бобр", "выдра" (см. выше), а также "крот": «Особая культовая и ритуальная значимость "мыши" и "крота" как священного животного в индоевропейской традиции, связывающая их с погребальными обрядами и обрядами исцеления, уходит корнями в доисторическую древность» [1, с. 532]. Кроме того, относительно "змеи" известны две отличающиеся друг от друга формы *ang[h]oi- и *og[h]oi-. Причем форма *ang[h]oi- часто связана со значением "угорь" [1, с. 526]. Вполне допустимо считать, что одно из этих слов обозначало неядовитых "ужей" (и угрей), а другое — ядовитых "гадюк".

Также, по-видимому, были два разных названия для дикого быка "тура", вымершего в XVII веке родоначальника домашних коров, и для "зубра": «Общее название "дикого быка", "тура" *t[h]aŭro- засвидетельствовано по основным древнейшим индоевропейским диалектам. (…) Можно было бы связать с тем же древним словом особый вариант *st[h]eŭro-: авест. staora- "крупный рогатый скот", готское stiur "бык", др. — исл. stjorr "бык", др. — англ. stēor, нем. Stier… Та же основа с фонетическим преобразованием начала слова выступает в ряде индоевропейских диалектов в значении "зубра": литов. stumbras, латыш, stumbrs и с упрощением начального комлекса sumbrs "зубр"…Путем фонетического преобразования начального согласного того же слова образуется славянское название "зубра": древнtрус. зубръ, чешек, zubr, южнослав. *zombru, откуда румын, zimbru "зубр", среднегреческое ζόμβρος "зубр"» [1, с. 519–521]. Так же "зубр" фигурирует и в Википедии [342]. А в словаре на сайте Starling фигурирует еще одно индоевроепйское название: *wisan- "зубр" [343].

С. А. Старостин отнес к общеиндоевропейской лексике названия еще таких животных, как "жаба"/"лягушка", "ласка"/"хорек", а также привел три разных слова для обозначения "козы": *Haiĝ-, *kaĝo-, *dik-/*dig- [268, с. 114–117]. Выглядит вполне логичным предположение, что какое-то из этих трех слов обозначало и "дикую козу", т. е. "косулю". В словаре на сайте Starling фигурирует ещё одно индоевроепйское название: *rAik'- "косуля" [343]. Кроме того, О. Шрадер приводил названия птиц, которые тоже можно считать предположительно общеиндоевропейскими: цапля (латин. ardea, греч. ερωδιός), синица (древневерхненемецкое meisa, латин. merula), водяная курочка, т. е. камышница (древневерхненемецкое belihha, латин. fulica) [284, с. 51–52].

Еще целую группу индоевропейских названий птиц можно восстановить на основе Этимологического словаря М. Фасмера: грач (укр. гайворон, а также гай "крик галок", болг. гарван, польск. gawran, латин. gajus "сойка"), голубь (общеслав. голуб, латин. columba, персид. kabūd "голубой", kabutar "голубь"), дрофа (славян. *dŕopy, ср. — верхне-нем. trap, trappe, греч. διδράσκω "бегу", древ. — инд. drāti "бежит") [273, с. 383, 432–433, 542], иволга (польск. wilga, ср. — верх. — нем. witewal, латыш, vāluôdze, авест. vārə(n)gan "какая-то птица"), кулик (помимо славянских латыш, kulainis "кроншнеп", kuleinis "лысуха", древ. — инд. kulíkā "какая-то птица") [259, с. 114–115, 410]; сова (древ. — бретон. coanu, кимр. cuan, древ. — верх. — нем. hûwo, древ. — инд. kāuti "кричит"), сыч (латыш. sáukt "звать", "сова", древ. — инд. çukas "попугай"), сокол (лит. sãkalas, итал. sagro, фр., исп., португ. sacre, древ. — инд. çakunas, çakuntis), сорока (словен. sráka, полаб. svorkó, литов. šarke, древ. — прус. sarke, древ. — инд. çārikā "индийская сорока", албан. sorrë "ворона") [247, с. 704, 821, 708–709, 723].

Кроме того, можно утверждать индоевропейское происхождение названий таких животных, как куница (русск., укр. куна́, литов. kiáune, латыш, caûna, древнефриз. сопа, др. — греч. καυνάκης "меховое одеяние варваров", латин. cunnus = vulva), крыса (ново-перс. gerzu "мышь", албан. gerth "крыса", а также тохарское — karśa в слове arśakarśa "летучая мышь"), болотная черепаха (русск. желвак, желвь, церковносл. желы, чешек, želva, греч. χέλυς) [259, с. 417, 389, 41], а также, вероятно, хомяк [248, с. 260–261].

О вероятных общеиндоевропейских названиях таких рыб, как сом, карп, карась, осетр, линь, белуга, см. более подробно раздел 5.3.

Более влажный климат означал в то же время и более снежную зиму. Вероятно, именно этим объясняется и наличие среди фауны более северных, таежных видов: лося, тетерева и рыси. Однако эти виды для Центральной Украины — не такая уж экзотика: «Известны забеги лося в степные районы Полтавской области, а также найдены остатки лося в Донецкой и Запорожской областях» [48, с. 80]. «Со среднего течения Днестра южная граница исторического ареала рыси направляется к Виннице, затем к Киеву, проходя несколько южнее города, идет на Харьков и Белгород, далее на Острогожск (южнее Воронежа). (…) Граница, возможно, проходила и несколько южнее. (…) Во всяком случае, в европейской части страны в XVIII, частью еще в XIX вв. рысь занимала всю область лесостепи» [49, с. 398]. «Видовой состав птиц из плейстоценовых и голоценовых отложений нижнего Днепра почти не отличается от современного. Однако следует обратить внимание на некоторые интересные моменты, например, факт находки костных остатков тетерева далеко за пределами его современного ареала» [50, с. 53].

Осталось объяснить наличие в индоевропейской лексике названий для "льва" и "леопарда" (он же "барс"). «В четвертичное время барсы вне современного ареала жили во Франции, Италии, Англии, Германии, Бельгии, Испании, Португалии, Швейцарии, Югославии, Венгрии, Румынии. Некоторые находки указывают на обитание этого вида в Европе до неолита включительно» [49, с. 174]. «В Ольвии, в слоях V–II вв. до н. э. были найдены остатки барса (…). Наличие барса на европейских неолитических памятниках делает излишним отрицание европейской прародины индоевропейцев» [34, с. 52]. Т. е. в историческое время леопарды обитали как минимум на юге Украины.

То, что львы в историческое время обитали на территории Украины — доказанный факт. «Показательно наличие в Усатове костей льва, на которого, видимо, охотились в то время» [18, с. 237]. «Высказывалось предположение об обитании или, по крайней мере, появлении льва на юге европейской части страны. Оно связано с толкованием древнерусского термина «лютый зверь». Наиболее известная цитата, которая всегда комментируется, это слова великого князя киевского Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125) из его «Поучения детям» (1117 г.). Описывая свои охоты в годы княжения в Турове и Чернигове (1073–1094), он между прочим пишет: «Лютый зверь вскочил мне на бедры, и конь со мною поверже». Традиционное старое толкование, подразумевавшее в «лютом звере» волка или рысь, очевидно, неприемлемо: вряд ли эти звери могли метнуться «на бедры» всаднику и, тем более, опрокинуть коня. Сейчас одни в «лютом звере» видят барса, другие — льва. (…) В плейстоцене и голоцене львы в Европе были распространены гораздо шире, чем в историческое время» [49, с. 79–80].

«Еще в VIII–X вв. н. э. львы водились даже на юге Европы, в частности на Кавказе, но ареал этого замечательного зверя неуклонно сокращался» [42, с. 322]. «В р. Десне возле Чернигова найден полный череп льва совершенно недавнего (два-три тысячелетия) возраста. (…) Кроме того, имеется ряд литературных и этнографических указаний на то, что лев был знаком русскому и другим народам Европы не понаслышке, а реально, что хорошо видно по содержанию русских, украинских, башкирских и других сказок, а также по так называемому звериному стилю скифского искусства [рис. 6]. В сообщении Антона Шнееберга о турах Мазовии говорится, что «на них не нападают даже львы» [48, с. 175, 176].

Между прочим, и современные африканские львы могут прекрасно жить в нашем климате. Вот фрагмент из книги о дрессировщице львов И. Н. Бугримовой: «В рижском зоопарке львы жили на огромной территории, почти в природных, первобытных условиях…Была зима, лежал глубокий снег, речушка замерзла, изгородь покрылась инеем. На снегу отпечатались следы огромных львиных лап: их зимнее помещение оставалось открытым, и при желании хищники выходили на прогулку. Когда дрессировщица увидела за изгородью трех очень красивых, могучих, обросших длиннющими гривами и шерстью хищников, то даже не поверила, что это львы, приняла их за каких-то диковинных, особой породы медведей» [311, с. 135–136].