Илья Тё - Евангелие от Ники

• Название: Евангелие от Ники
• Автор: Илья Тё
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Альтернативная история
• ISBN: 978-5-9942-0694-2

Только империя, единое планетарное правительство, спасёт человечество от бесконечных распрей в эпоху высоких технологий, ведущих к гибели цивилизации.

Об этом знает Каин — странное существо в обличье робота, оживившее последнего, чудом сохранившегося жителя Земли. Каин видел много миров, где жители упустили возможность создать планетарную империю до вступления в технологическую эру — и потому погибли в пожарах термоядерных войн.

Каин умеет открывать двери в прошлое. И с его помощью последний землянин Ники получает второй шанс для своей планеты. Он сможет попытаться ещё раз сделать то, что не смогли его предки — объединить планету и сохранить цивилизацию.

Мощной рукой императора… Всея Земли.

---

Этим недугом — полным бессилием в сопротивлениисвоим — русские офицеры страдали во все времена.

Именно так, сам царь Николай, его губернаторы и генералы до последнего не отдавали приказ стрелять «стрелять в свой народ» по демонстрантам в 1905 году — это же означало м. «стрелять в свой народ». И только когда в солдат начали палить из толпы, а московских жандармов развешали цветными гирляндами на деревьях, приказ «стрелять», наконец, отдавали — с чудовищным опозданием.

Именно так, красных комдивов брали сотрудники НКВД. Героев Мировой и Гражданской, бесстрашно кидавшихся с одной шашкой на пулеметы, имевших в своих квартирах именные маузеры и наганы, хватали и били молодчики из чернорабочих, едва умеющие стрелять. И не один из арестованных не сопротивлялся, и! Ибо такова была вера — в партию и народ!.

В вагоне-салоне сработало аналогичное правило.

Гучков и Рузской смогли бы сразить любого — но только не Императора, пусть глубоко презираемого, но абсолютно неприкосновенного, как неприкосновенны для них были русское знамя и крест.

В следующее мгновение, в царский салон ворвались солдаты Рузского, на ходу передергивая затворы. Но не успели они рассмотреть трупы, как узрели меня, космато громоздящегося на диване. Николай сидел чуть сутуло, уронив руку с пистолетом к бедру. Небольшого роста, худой и стройный, он казался сейчас широкоплечим гигантом, руки которого оплетали тугие жгуты мускулатуры, опускающиеся к земле под собственным весом. Чуть сгорбленная спина, провисшие длани, а главное — страшный взгляд … Лицо мое, вероятно, украшала нечеловеческая гримаса.

— Вон!!! — заорал я им, и стрелки, не успев даже раскрыть рта, вылетели обратно за дверь, как выброшенные ветром — инстинкты, впитанные с рождения с молоком матери, не позволили им ослушаться Царя-батьку.

Фредерикс и Воейков смотрели на меня с вытянутыми от ужаса лицами. Наверняка решили, что я тронулся умом прямо у них на глазах. Но я — не тронулся. С ума сошел Николай. Он не стал вдруг безумцем, однако ужасная мысль — о Семье, которую он любил больше жизни и которой остался предан до последней своей минуты, захлестывала его нечеловеческим — воистину Царским гневом.

Страшным усилием, загнав Николая обратно в глубину подсознания, я ткнул пальцем во Фредерикса, забыв о малейших правилах этикета.

— Позовите слуг, — услышал я собственный голос, — трупы сложите в тамбуре. Именно в тамбуре, граф, на улицу не выносить.

— Воейков! — Я обернулся к флигель-адъютанту. — Сейчас, мне понадобится вся ваша преданность. На поезде останется Фердерикс и прислуга. Всех остальных, способных носить оружие офицеров немедленно соберите здесь. Выдать винтовки, шашки, наганы — все что есть. На сборы — десять минут. И да простит Бог тех, кто встанет у меня на пути!

***

Медлить не стоило. Выстрелы из нагана наверняка уже засекли окружившие поезд изменники. Разоружив стрелков из сопровождения Рузского и депутатов, я выглянул из тамбура и помахал рукой одному из «местных» офицеров. Солдаты окружившие бронепоезд уже стояли, вскинув винтовки и, по всей видимости, готовы были спустя мгновения лезть на штурм, однако появление Императора, моя спокойная речь и «обычное» поведение заставили их стушеваться.

— У нас самоубийство, — воскликнул я, подзывая офицера к себе. — Генерал Рузский только что застрелился, а представители Думы повторно присягнули мне на верность. Командование фронтом с этого момента, я беру на себя. Немедленно сообщите об этом в Штаб фронта и известите командующего Алексеева.

С этими словами я лихо спрыгнул на землю, затем развернулся к маячившему в проеме графу Фредериксу и погрозил ему кулаком.

— А вы, — нарочито громко обратился я к нему, — пресекайте впредь подобные вещи. Никого в поезд не впускать!

Стукнув ошалевшего от неожиданности офицера Рузского по плечу, я вновь обратился к нему:

— Немедленно прикажите бойцам оцепить станцию. Орудия следует развернуть для охраны периметра. Пулеметы с платформы уберите, поставьте в улицах для пресечения возможной атаки со стороны города.

Молодой капитан впрочем, уже пришел в себя, Рузский не зря на него полагался:.

— Генерал Рузский не мог застрелиться.…

— Что?

— Я должен охранять периметр, но не от внешней угрозы. Мне велено окружить бронепоезд и никого отсюда не выпускать.

— Фамилия?! — заорал я, брызнув в лицо слюной.

— Ротмистр Лавиновский! — на автомате выпалил офицер, на которого впервые в жизни орал его Император.

— Бронепоезд оцепить для защиты от внешнего нападения, Лавиновский! Орудия развернуть! Два раза повторять не буду. Исполняйте!!!

Офицер убежал к стрелкам, словно подстегнутый кнутом. А я, немного подумав, вернулся обратно в вагон. Ситуация выглядела неудачно. Рузский оказался не плох, и подобрал для исполнения задуманного надежных людей. Либо лично преданных ему, либо испытывавших нелюбовь к «прогнившему» монархическому режиму. Молодого ротного Лавиновского, как подсказывала память Императора, Николай Второй лично не знал. Следовательно — ротный или очень близок к Рузскому (вернее, был близок, усмехнулся я), либо анархист, социалист или приверженец иной разъедающей мозг отравы.

Как бы там ни было, фактический расклад удурчал. Рузский оказался не одинок и хотя, пристрелив его, я обезглавил Северный фронт, в окружении мятежника наверняка находилось достаточно офицеров, посвященных в подробности переворота. Со смертью дДумскумской делегации также ничего не менялось. Лавиновскому, например, достаточно сейчас пристрелить меня, и дело сделано — очередным самодержцем, автоматически становится цесаревич Алексей. Баста, как говориться, партия сыграна.

Самое смешное, что при столь значительном количестве противостоящих царю людей — сановников, генералов, думцев, — отсутствовала центральная фигура, со смертью которой я мог бы рассчитывать на распад заговора. Все участвующие лица являлись одновременно всем и ничем. Возможно поэтому, команда изменников не смогла удержать власть в реальной истории, позволив пламени «русского бунта» безнаказанно расширятся. Плюс «бБессмысленно» и, разумеется, «беспощадно».

Потерев лоб, я попробовал просчитать варианты. Что сейчас делает Лавиновский или любой другой из вовлеченных в заговор офицеров? Убить меня сразу по собственной инициативе у этих бесхребетных кишка тонка — вон Рузский даже револьвер не достал, пока я расстреливал его сотоварищи. Следовательно, Лавиновскому наверняка потребуется моральная поддержка перед цареубиством — уж это как уводится. Всякий русский террорист, бомбист или заговорщик перед своей акцией нуждается в подкачке мозгов. Дабы знать, что он делает мерзость не потому, что подонок, а из служения высшему идеалу!

У ротмистра сейчас кипит мозг — от усиленного поиска способа разрешить ситуацию. Он немного подумает, велит своим изготовиться к штурму поезда, затем бросится в штаб — за поддержкой. Там свяжется, допустим, с Алексеевым или кем-то из прочих, втянутых в заговор генералов. Да хоть с Брусиловым! Наверняка, все изменники дежурят у телеграфа, ожидая известий об отречении и исходя испариной от волнений. Далее ротмистр возвращается, и императорский бронепоезд долбят из всех орудий. Потом прут на штурм, и нанизывают оставшихся в живых на штыки. Достоверно?

Пожалуй. Иной вариант один — Лавиновский ни с кем не советуется и рвет меня в клочья прямо сейчас. Учитывая, что пушки и пулеметы пока молчат, первая версия «с задержкой» выглядит более натурально.

Хмуря брови, я вернулся в салон-вагон-салон, достал папиросу и закурил. Затем, хлопая соединяющими вагоны дверями, прошел к машинисту через весь поезд, к. Краем глаза фиксируя результаты усилий, которые предпринимал Воейков. У флигель-адъютанта оказался своего рода талант в организации людей в критической ситуации. Придворные вельможи выглядели немного нелепо с шашками, наганами и с винтовками за спиной, но мне было дела до их военной выправки. Ведь дворяне, все до единого! И стрелять, безусловно, могут. Внешние двери поезда запирались наглухо. Моя светская горе-пехота рассаживалась вдоль окон.

На станции Дно нам ловить больше нечего, размышлял я. Необходимо спешно прорываться. Вот только куда? Следовавший за мной Фредерикс предложил дать бой прямо здесь, пришедший в себя адмирал Нилов уговаривал прорваться в автомобиле. Великолепная машина с отделкой золотом и кожаными сиденьями стояла в одном из вагонов — ее специально возили в поезде, на случай если Его Величеству царю Николаю вздумается покататься по окрестностям — в Могилеве или в Царском Селе. Прищурив глаз, я представил, как улепетываю под огнем пулеметов на шикарном двухтонном кабриолете, держась за ручку из дорогого орехового дерева и отстреливаясь из нагана. Усмехнувшись, покачал головой.