Надежда Крупская - Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

• Название: Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР
• Автор: Надежда Крупская
• Издательство: ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ АПН РСФСР
• Жанр: Публицистика
• Год: 1958

Подготовка текста и примечания П. И. КУЛИКОВА

---

«Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» состояла из трех тетрадок, они печатались на гектографе, их отобрали при обыске; с трудом удалось разыскать в Берлинском архиве 1-й и 3-й выпуски. Выпуск же 2-й — о Южакове — до сих пор не разыскан.

Статья «Перлы народнического прожектерства» как нельзя лучше дополняет «Что такое «друзья народа», органически связана с этой книжкой.

В томе II мы не имеем никаких других статей по народному образованию, кроме «Перлов народнического прожектерства».

В томе III также нет какой-либо специальной статьи по народному образованию, весь том посвящен вопросу «Развитие капитализма в России».

Таким образом, мы имеем за период 1893–1900 гг. лишь три специальные статьи Владимира Ильича по вопросам народного образования. Самая значимая из них — это «Перлы народнического прожектерства». Остановимся подробнее на этой статье.

В статье «Перлы народнического прожектерства» Ленин останавливается прежде всего на вопросе о различии между школой сословной и школой классовой. Приведя ряд путаных высказываний Южакова, Владимир Ильич пишет: «Тут верно указано одно из отличий класса от сословия, именно что классы отличаются один от другого не юридическими привилегиями, а фактическими условиями, что, следовательно, классы современного общества предполагают юридическое равенство. И другое различие между сословиями и классами г. Южаков как будто бы не игнорирует: «…Мы… отказались тогда (т. е. после отмены крепостного права)… от крепостного и сословного строя национальной жизни, в том числе и от системы сословной закрытой школы. В настоящее время внедрение капиталистического процесса дробит русскую нацию не столько на сословия, сколько на экономические классы…» (8). Тут верно указан и другой признак, отличающий сословия от классов в истории Европы и России, именно что сословия — принадлежность крепостного, а классы — капиталистического общества»[70]. В примечании Владимир Ильич добавляет: «Сословия предполагают деление общества на классы, будучи одной из форм классовых различий. Говоря о классах просто, мы разумеем всегда бессословные классы капиталистического общества»[71]. Приведя ряд цитат из Южакова, Ильич пишет: «Все это яснее ясного показывает, что, несмотря на многообещающее заглавие, несмотря на велеречивые фразы, г. Южаков совершенно не понял, в чем сущность классовой школы. Сущность эта, почтеннейший г. народник, состоит в том, что образование одинаково организовано и одинаково доступно для всех имущих. Только в этом последнем слове и заключается сущность классовой школы в отличие от школы сословной. Поэтому чистейший вздор сказал г. Южаков в вышецитированной тираде, будто при классовых интересах школы «не может быть и речи об одном общем типе государственной средней школы». Как раз наоборот: классовая школа — если она проведена последовательно, т. е. если она освободилась от всех и всяких остатков сословности — необходимо предполагает один общий тип школы. Сущность классового общества (и классового образования, следовательно) состоит в полном юридическом равенстве, в полной равноправности всех граждан, в полной равноправности и доступности образования для имущих. Сословная школа требует от ученика принадлежности к известному сословию. Классовая школа не знает сословий, она знает только граждан. Она требует от всех и всяких учеников только одного: чтобы он заплатил за свое обучение. Различие программ для богатых и для бедных вовсе не нужно классовой школе, ибо тех, у кого нет средств для оплаты обучения, расходов на учебные пособия, на содержание ученика в течение всего учебного периода, — тех классовая школа просто не допускает к среднему образованию. Классовой замкнутости вовсе не предполагает классовая школа (разрядка моя. — Н. К.): напротив, в противоположность сословиям, классы оставляют всегда совершенно свободным переход отдельных личностей из одного класса в другой. Классовая школа не замыкается ни от кого, имеющего средства учиться… Ввиду той невероятной путаницы понятий, которую обнаруживает г. Южаков, мы считаем даже не лишним сделать для него еще следующее добавочное разъяснение: в современном обществе и та средняя школа, которая не берет никакой платы за обучение, нисколько не перестает быть классовой школой, ибо расходы на содержание ученика в течение 7–8 лет неизмеримо выше, чем плата за учение, а доступны эти расходы лишь для ничтожного меньшинства»[72].

И далее Ленин пишет, что Южаков «неосторожно выразился… сказав, будто мы сразу и решительно (??) «отказались от сословной школы», и приводит данные о сословном составе гимназий и реальных училищ. «Само собою разумеется, — продолжает Ленин, — что мы вовсе не хотим сказать этим, чтобы вопрос о замене сословной школы классового и об улучшении последней был вопрос неважный или безразличный для тех классов, которые не пользуются и не могут пользоваться средней школой: напротив, и для них это не безразличный вопрос, ибо сословность и в жизни, и в школе ложится на них особенно тяжело, ибо смена сословной школы классового есть лишь одно из звеньев в процессе общей и всесторонней европеизации России»[73].

Вопрос о том, что классовая школа представляет собой шаг вперед по отношению к школе сословной, мало освещался в нашей печати. Мало кто знает вышеприведенные высказывания Ленина. А между тем они и по сию пору не потеряли своей актуальности, ибо современная наша школа очень часто в своей практике соскальзывает на путь сословной школы, что совершенно недопустимо. Поскольку не отмерли еще до конца в нашей стране классы, советская школа остается и должна оставаться классовой, как это отметил Ленин в своей речи па I Всероссийском съезде по народному образованию 28 августа 1918 г. Весь вопрос в том, в руках какого класса находится школа. Буржуазия делает школу орудием классовой борьбы, направленным против рабочих и крестьян. «Наша школа будет классовой, — говорил Ленин, — но преследующей интересы исключительно трудовых слоев населения». «Классовая школа не предполагает классовой замкнутости», — писал Владимир Ильич в 1897 г. в «Перлах народнического прожектерства». Вот почему в программе группы «Освобождение труда» в 1884 г. уже фигурирует пункт о том, что должно быть введено «всеобщее, светское, даровое и обязательное образование, причем государство должно снабжать бедных детей пищей, одеждой и учебными пособиями». Это требование «всеобщего, дарового и обязательного образования и снабжения бедных детей пищей, одеждой и учебными пособиями за счет государства» на II съезде партии было дополнено словами «для детей обоего пола до 16 лет», а слово «образование» дополнено словами «общее и профессиональное». Всеобщность и обязательность образования не изменяют еще классового характера школы, но исключают классовую замкнутость школы.

О всеобщем, бесплатном и обязательном образовании для детей обоего пола до 17 лет говорит и теперешняя программа нашей партии, принятая на VIII съезде, причем в вводной части раскрывается смысл требований этой всеобщности: «Школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм»[74]. Школа должна быть классово-выдержанной по содержанию, по установкам, но не должна быть классово-замкнутой.

Южаков, строя планы волостных гимназий, которые охватили бы всех детей и подростков от 8 до 20 лет, вовсе не собирался менять классового содержания обучения. Он предлагал даже не менять «установившихся учебных планов», предлагал. только заменить древние языки новыми. Инородцы и сектанты, по его плану, не смогут воспользоваться благами всенародного среднего образования. Южаков предполагал сохранить систему двух гимназий, мужской и женской, из уважения к «предубеждению на континенте Европы против совместного обучения обоих полов». Отметив это, Владимир Ильич подробно останавливается на основной мысли Южакова — на проекте «окупить» гимназии трудом учеников, в силу чего гимназия должна быть вместе с тем и земледельческим хозяйством.

«…Тут есть действительно правильная мысль, — пишет Ленин. — …Эта правильная мысль заключается в том, что нельзя себе представить идеала будущего общества без соединения обучения с производительным трудом молодого поколения: ни обучение и образование без производительного труда, ни производительный труд без параллельного обучения и образования не могли бы быть поставлены на ту высоту, которая требуется современным уровнем техники и состоянием научного знания. Эту мысль высказали еще старые великие утописты (Владимир Ильич имеет в виду Оуэна. — Н. К..); ее вполне разделяют и «ученики» (Маркса. — Н. К.), которые именно по этой причине, между прочими, не восстают принципиально против промышленного труда женщин и подростков, считают реакционными попытки запретить совершенно этот труд и настаивают лишь на постановке его в условия вполне гигиенические»[75]. Это не значит, что Ленин считал, что допустима на фабриках и заводах работа детей любого возраста. В проекте программы, написанной им в тюрьме в 1896 г., в разделе Г, пункте 3, выставлено требование: «Законодательного запрещения ночной работы и смен. Запрещение работы детей до 15 лет» (разрядка моя. — H. K.). В программе, принятой на II съезде партии, этот пункт формулирован так: «Воспрещение предпринимателям пользоваться трудом детей в школьном возрасте (до 16 лет) и ограничение рабочего времени подростков (16–18 лет) шестью часами». Такая формулировка требовала охраны детского труда до 16 лет от эксплуатации предпринимателей, но это не значило, что запрещается производственный труд детей вообще. В программе партии, принятой на VIII съезде, сказано: «Запрещение пользоваться трудом детей и подростков в возрасте до 16 лет» — и предлагается «окончательно снять с работы малолетних и провести дальнейшее сокращение рабочего дня для подростков». И лишь ввиду крайнего разорения, вызванного войной, временно разрешался труд подростков от 14 до 16 лет, причем их рабочий день — ограничивался четырьмя часами.