Сергей Кучеренко - Звери у себя дома

• Название: Звери у себя дома
• Автор: Сергей Кучеренко
• Издательство: Хабаровское книжное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1973

Книга ученого-охотоведа С. П. Кучеренко «Звери у себя дома» — его первый опыт разговора с широкой читательской аудиторией.

В книге описываются в основном охотничье-промысловые звери Приморья и Приамурья, собран большой материал об их современном распространении и численности, даются конкретные рекомендации работникам охотничьего хозяйства.

Вместе с тем книга написана живо, богата личными наблюдениями и размышлениями автора и, несомненно, заинтересует не только специалистов, но всех, кто хочет лучше познакомиться со своеобразным миром уссурийской тайги.

---

Испокон веков соболь заселял горные леса Приморья и необозримые просторы Приамурья. В середине XIX столетия соболиные шкурки у местного населения имели весьма невысокую ценность. По свидетельствам Л. И. Шренка и В. К. Арсеньева, они ценились ниже шкур выдры, рыси, росомахи и даже собаки. Но уже во второй половине столетия промысел соболя многократно усилился. Обилие этого зверя позволяло опытному охотнику добывать в те времена за сезон 100–150 шкурок. Еще в конце века сезонная добыча местного охотника иногда достигала 100 соболей. В начале XX века промысел велся чрезвычайно интенсивно, особенно в Приморье, где звероловные избушки стояли через 8–10 километров и вокруг каждой настораживалось до трех тысяч ловушек.

Понятно, что численность соболя стала неуклонно падать. В. К. Арсеньев писал, что уже в 1904 году средняя сезонная добыча охотника сократилась до 14 соболей, а в 1909 — до 9 и менее. В 1912 году промысел соболя пришлось запретить на три года, однако запрет не соблюдался, катастрофа казалась неотвратимой.

В 20-е годы были очень высокие цены на меха. В край прибыли сибирские охотники с ружьями, лайками, капканами и обметами. Промысел достиг напряжения азартной игры, причем сезонная добыча сократилась до единичных шкурок. Однако громадные цены на них делали промысел выгодным.

Катастрофа разразилась, несмотря на двухгодичный запрет добычи, принятый в 1927 году. Уже к 1932 году соболь стал чрезвычайно редким и был объявлен повторный запрет охоты, но браконьерство продолжалось, и шкурки поступали на «черный рынок». Только в 1937 году, благодаря общесоюзному запрету добычи соболя, удалось пресечь эту оргию истребления. В 30-х годах соболь в Приморье и Приамурье сохранялся в наиболее недоступных местах, чаще всего по отдаленным горным вершинам с каменистыми россыпями. Запрет охоты на этот раз оказался спасительным для ценного зверька, хотя в ряде мест его численность продолжала падать, а некоторые очаги на юге Приморья исчезли совсем.

Восстановление ареала и численности соболя началось в 40-х годах. Разрозненные очаги расширялись, сливались, соболь постепенно вновь завоевывал леса Приамурья и Приморья.

С 1950 по 1962 год сюда завезли и выпустили около 3000 зверьков, в основном баргузинских и якутских, из бассейна Бурей и Иркутской области. Но попытка облагородить расу амурского соболя не увенчалась успехом. Выпущенные зверьки в течение первого же года разбежались, стали добычей браконьеров и почти все погибли. Отдельные особи еще встречались в течение двух-трех лет, затем и они исчезли.

Гораздо больше результатов принесло естественное восстановление, достигнутое строгим запретом добычи, а впоследствии — системой лицензий. Расширение ареала соболя происходило как бы «рывками», повторяющимися через несколько лет. Особенно мощные «волны» расселения были отмечены в 1957/58, 1963/64 и 1968/69 годах. Как это ни парадоксально, а основную роль здесь сыграли неурожаи кормов, принуждавшие соболя расселяться более широко и осваивать новые районы. То есть опять-таки естественные причины дали тот результат, которого не могли добиться искусственными мерами.

Большая подвижность соболей в 1963 и 1968 годах была заметна уже в октябре — начале ноября. С выпадением снега соболь массами «стекал» с гор в долины ключей и рек и двигался вниз по течению. Зверьки часто появлялись в местах, где их не встречали десятилетиями, подходили к околицам селений, охотно шли в самоловы на любые приманки. Отловленные зверьки были необычно худы. К весне началось возвращение мигрантов в обжитую часть ареала, однако его площадь в целом заметно увеличилась. Вполне возможно, что при этих массовых миграциях действовали какие-то другие популяционные механизмы, наукой еще не раскрытые.

Соболь — представитель таежной фауны; в Амуро-Уссурийском крае проходит южная граница его распространения. В настоящее время на восточных склонах Сихотэ-Алиня соболь полностью заселяет бассейны Тумнина, Коппи, Ботчи, Нельмы и Самарги. Южнее устья реки Максимовки граница отодвигается от моря, затем отклоняется на юго-запад, огибает бассейн Пещерной и уходит на север. Вдоль западных предгорий Сихотэ-Алиня она, поднимается до села Шелихово на Амуре.

По левобережью Амура не заселены соболем только лиственничные мари и травяные луга с редкостойными ивами, березой, осиной и лиственницей на Удыль-Кизинской, Эворон-Чукчагирской и Симминской низменностях, а также обезлесенное междуречье от Тунгуски и Урми до Амура.

На юге Приморского края в верховьях Уссури и Партизанской, в среднем и верхнем течении Киевки, Милоградовки, Маргаритовки и Аввакумовки обособленно расположен южноприморский очаг обитания соболя площадью 16,5 тысячи квадратных километров. Небольшой изолированный очаг еще с 30-х годов сохраняется в вершинах рек Малиновки, Ореховки, Наумовки и по хребту Первый Перевал. Численность соболя в этом очаге заметно увеличивается, зимой 1968/69 года он соединялся с основным ареалом по бассейнам левобережных притоков Большой Уссурки, Приманки и Перевальной, однако к весне 1969 года здесь вновь образовался разрыв.

Лучшими местами обитания амурского соболя являются широколиственно-кедрово-еловые леса по сухим речным террасам и предгорьям до 500–600 метров над уровнем моря. Таких лесов в Амуро-Уссурийском крае много. В них соболь в изобилии находит свой основной корм: мышевидных грызунов, кедровые орехи, ягоды амурского винограда, коломикты, брусники, черемухи, рябины, шиповника. Вряд ли где еще соболь имеет так много пищи.

Плотность соболя в этих лесах — от 4 до 12 особей на 10 квадратных километров. На отдельных участках с особо благоприятными кормовыми и защитными условиями встречается до 12–16 зверьков на такой же площади. Охотники в таких местах добывают иногда за зиму до 60–80 зверьков каждый.

Много соболя держится в холодный период года и в пихтово-еловых лесах по долинам рек, особенно если смежные склоны гор покрыты лиственничниками, березняками или незаросшими гарями. В долинные темно-хвойные леса соболя привлекает обилие грызунов, рябчика, различных ягод и очень хорошие защитные условия. Численность соболя осенью и зимой здесь достигает в среднем 6–8 и даже 10–12 особей на 10 квадратных километров.

В горных пихтово-еловых и кедровых лесах соболь также встречается часто: в среднем 5–6, а то и 8–10 зверьков на 10 квадратных километров.

В лиственничниках по левобережью Амура, верхнему течению Бикина, в бассейне Сукпая и на восточных склонах Сихотэ-Алиня севернее 47° с. ш. условия для соболя хуже. Его совсем мало в багульниковых и ерниковых лиственничниках, несколько больше — в брусничниковых и горных. Но в Верхне-Буреинских лиственничниках численность соболя опять возрастает.

В типичных кедрово-широколиственных лесах, где мало ели, соболя примерно в два раза меньше, чем в широколиственно-кедрово-еловых. Чисто широколиственные леса, расположенные, как правило, по границе ареала, заселены соболем очень редко. Осинники и березняки, занимающие гари и лесосеки 30–50-летней давности, тоже не особенно привлекают его.

В Амуро-Уссурийском крае соболь обыкновенно ведет оседлый образ жизни. Однако неодинаковая глубина снежного покрова на горах и в долинах вызывает сезонные перекочевки зверька: зимой с гор вниз в долины, весной — обратно в горы. Особенно заметны эти перемещения, когда в горах выпадает много снега и в то же время мало грызунов, брусники и кедрового ореха.

Постоянных гнезд на своем участке соболь обычно не имеет, укрывается в первом попавшемся дупле, норе или какой-нибудь нише. Врагов и конкурентов у него довольно много, но опасных среди них нет. Жертвой хищника соболь становится весьма редко: от голода и неблагоприятных погодных условий гибнет гораздо больше соболей. Широко распространено мнение, что харза — злейший враг соболя. Однако наблюдения опытных охотников-соболятников этого не подтверждают, да и харза в настоящее время довольно редка. Конкуренция между соболем и харзой может возникнуть лишь в неурожайные годы, когда мало грызунов, и соболь начинает гоняться за более крупной добычей (зайцем, кабаргой), которую преследует и харза.

По-видимому, врагом соболя является рысь. В 1969 году в желудках двух убитых рысей было обнаружено по соболю. Но рысь малочисленна, и вряд ли соболь сильно страдает от нее. Пожалуй, опаснее для него крупные хищные птицы: ястреб-тетеревятник, белая сова, уссурийский филин, длиннохвостая неясыть и другие.

Интересны взаимоотношения соболя и норки. Конкурируют они главным образом в пойменных лесах зимою, когда норка усиленно ловит мышей и полевок, а соболь, спускается с гор к рекам. Неоднократно наблюдались драки между этими зверьками, причем в большинстве случаев соболь убивал и поедал норку.

В последние годы многие специалисты охотничьего хозяйства высказывают мнение, что соболь, уничтожает белок и что это едва ли не главная причина упадка беличьего промысла. Вообще говоря, соболь — хищник, а белка — грызун; наблюдения показывают, что она довольно часто становится жертвой соболя. Но вряд ли это серьезно влияет на ее поголовье. Численность белки зависит от урожая кедровых орехов, После хороших урожаев белки много повсюду, в том числе в типичных местах обитания соболя. В бескормное же время ее численность падает тоже повсюду, даже там, где соболя нет. Разве что в лиственничниках, где кормовые условия плохи и для соболя и для белки, хищник становится серьезным врагом грызуна.