Владимир Колышкин - Троянский конь

• Название: Троянский конь
• Автор: Владимир Колышкин
• Жанр: Научная Фантастика

Идет битва за Трою. В эту узловую точку Истории прибывает машина времени...

---

   ===========================

   Владимир Евгеньевич КОЛЫШКИН,

   "Троянский конь", роман

   ============================

Владимир КОЛЫШКИН

ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

Посвящаю моей сестре

   В качестве предисловия:

   Европейская история начинается с Троянской войны, с великой победы греков-ахейцев в конце XIII века до нашей эры. Этот исторический факт был зафиксирован в греческих источниках. Особенно ярко об этом написал в своей "Илиаде" Гомер, живший как будто в VIII веке до н. э. в Малой Азии. Основу сюжета его бессмертного поэтического произведения составляет повествование об осаде Илиона. Это лишь с византийского времени война называется Троянской - у других авторов и у Гомера она именовалась Илионской.

   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   Глава 1

   Свистопляска хаоса оборвалась. Включилась система ориентации в реальном пространстве. Автоматика вывела хроноджет из опасного крена, и пилот взял управление на себя.

   Он провел снижение в стиле "падающего листа". Тормозные импульсы не до конца погасили инерцию. Аппарат грубо коснулся земли. Тяжко ухнули амортизаторы, гася кинетическую энергию многотонной громадины, и все замерло, обретя наконец устойчивое равновесие.

   Техник-пилот Илар Кирке отстегнул ремни безопасности, снял с головы шлем и убрал со лба мокрые от пота волосы. Приехали, облегченно выдохнул он. В подтверждение этому контрольно-аналитический блок, помигивая сигнальным огоньком, красивым женским голосом известил: "Полет закончен. Все системы корабля в норме. Температура в кабине + 33С, за бортом + 18С. Уровень флуктуации виджл-поля нормальный".

   В наступившей тишине слышалось лишь шипение кондиционера. Илар подставил лицо под струю воздуха и расслабился. Надо же, как иногда выматывают эти броски. Особенно, когда испытываешь это странное чувство выворачиваемого наизнанку сознания.

   В этот раз они попали в особо нестабильную зону пространственно-временного континуума.

   Тишина давила в уши и чудилось, будто до сих пор слышны треск и улюлюканье проламываемого пространства-времени, когда МВ прорывалась сквозь барьер причинности, а темпоральный флаттер испытывал на прочность каждую клеточку тела убийственной вибрацией, от которой, казалось, вот-вот разлетишься на атомы. Впрочем, тренированный пилот без последствий переносит такие испытания. Он уже полностью пришел в себя. Чего не скажешь о другом, менее стойком члене экипажа.

   Илар посмотрел на профессора и испугался. Лицо Хейца было мертвенно-зеленым, неподвижным, с оскаленными зубами. Его глаза, без пенсне, обнаженные, слепые, не мигали. Как говаривал некогда Виктор Гюго: "Всякий ученый немного напоминает труп", в данном случае это сходство казалось в высшей степени определенным.

   - Эй, Лекарь! Сделай что-нибудь, кажется, профессор концы отдает! - выпалил техник-пилот, впадая в состояние близкое к панике.

   - Меры принимаются, - бесстрастно ответила бортовая медицинская система.

   И действительно, из кресла выползло щупальце с инъектором на конце.

   - Обеспечьте доступ к телу, - попросил кибердок.

   Илар помог освободить начальственную голову от шлема, а сухонькое тело - от противоперегрузочной сбруи. Редкие седые волосы шефа прилипли к вискам и лысине.

   Кольчатое щупальце приставило к виску профессора ствол инъектора и с чмокающим звуком ввело дозу виталина в набрякшую вену. Вскоре экстраординарный профессор ЦИТИ, доктор наук, почетный и действительный член многих научных и околонаучных обществ, автор целого ряда значительных трудов по истории, философии истории и темпоральной археологии - Манфред Фердинанд фон Хейц с всхрипом втянул в себя воздух. Это был не просто вдох, а чудеснейшее наслаждение, от которого сразу оживились его черты. Он повернул голову, и лицо его приобрело естественную окраску. Теперь он не казался таким дряхлым. На вид ему было слегка за шестьдесят, как и в действительности. Илар знал об этом и о том, что его нынешний шеф диссиденствовал помаленьку и был "отказником". Техник-пилот не понимал таких людей, но уважал их за смелость.

   Они сразу сдружись в центрах подготовки в Оклахоме, на Луне и на рекогносцировке в Турции. Будущий шеф экспедиции не был заносчив и чванлив, как некоторые ученые, и Илар сразу проникся к Хейцу доверием. А тот, кажется, полюбил юношу. Полюбил той старческой запоздалой любовью, какую иногда испытывают люди, которые слишком много времени отдавали любимой работе, не помышляя о полноценной семье, о детях, а когда спохватятся...

   Небольшие карие глаза его приобрели осмысленное выражение и обычную свою живость.

   - Ergo sum [Я существую (лат.)], - прохрипел Хейц и, озираясь по сторонам, спросил: - Где мы?

   - На месте, - ответил Илар и взглянул на черный матовый пульт. В хаосе индикаторов, экранов, кнопок и датчиков он быстро отыскал нужную шкалу. - Если приборы не врут, мы находимся где-то в середине ХIII века до рождества Христова. На счетчике - 1243 год до нашей эры.

   - Gott Sie Dank! Glucklihe Raise [Слава Богу! Со счастливым прибытием (нем)] - облегченно выдохнул Хейц и сделал попытку встать, что удалось ему только с третьего раза. - Значит, работаем по штатной программе, - сказал он, чувствуя себя далеко не штатно.

   Если профессор был мозгом экспедиции, то техник-пилот - ее руками. В полевых условиях на молодые плечи Илара Кирке ложились все тяготы технического обслуживания. Плюс меры по обеспечению ее безопасности. Ведь ученые так беспечны. А потому, первым делом он задействовал охранно-защитные системы. Затем с помощью сканирующего прибора, убедился в отсутствии туземного населения в радиусе двух километров. После чего - открыл люк и вышел наружу.

   Было раннее утро, но чувствовалось, что к полудню начнет жарить. Хроноджет "Аврора S-P" приземлился на небольшой возвышенности, в сотне метрах от обрывистого берега Эгейского моря. Легкий бриз приятно холодил разгоряченное тело. Горизонт со стороны морской шири тонул в белесой дымке - благородный аквамарин, завернутый в вату. Илар повернулся в сторону суши и оглядел холмистую местность в электронный бинокль.

   Он увидел слегка размытые очертания города-крепости с высокими стенами и башнями. Город занимал господствующую высоту на местности, центром восседая на макушке самого высокого холма, а стенами обнимая его середину. Кругом явственно виднелись последствия долгой осады и ожесточенных сражений, но Троя стояла пока непокоренная. Вдоль берега моря, точно мертвые туши китов, лежали вытащенные на сушу боевые корабли завоевателей. Между стоянкой кораблей и осажденным городом виднелись многочисленные палатки, дымились костры, ходили люди - в лагере шла будничная военная жизнь.

   Из люка вышел профессор Хейц и полной грудью вдохнул живительный морской воздух. От прежней его немощи не осталось и следа.

   - Благодать Божья! - вздохнул он, хватая ртом солоноватую свежесть и, вскинув руку, воскликнул: - Яйцещемящее море! "Эпи ойнопа понтон" - "По винноцветному морю". Ах, эти греки! Или они были дальтониками, или посмеялись над бедным слепым Гомером. Море-то бирюзовое, а, помощник?

   Илар подтвердил:

   - Точно. Бирюзовое.

   - Впрочем, говорят, у древних цветовое восприятие было иным. Синий цвет они воспринимали как красный.

   - Бедняги, - посочувствовал Илар и тут же улыбнулся: старик в предвкушении любимой работы наполнялся силой жизни, как сонная рыба, вновь попавшая в родную стихию.

   - Проклятые фарисеи! - раскипятился старик. - Столько лет они держали меня взаперти, не пуская за Предел. А что такое теория без практики? Сухарь без воды... Илар, это мой второй день рождения. Все равно как страус вдруг стал орлом!..

   Илар подумал, если бы профессор меньше фрондировал, давно бы с него сняли клеймо невыездного.

   Хейц понемногу приходил в себя от пьянящего воздуха свободы.

   - Ну-с, молодой человек, если верить показаниям ваших приборов, мы с вами находимся на берегу Троады, так называемого Троянского царства - одного из многочисленных государств Малой Азии ХIII века до н. э. Так-так... разрешите-ка, - профессор отобрал бинокль у Илара и оглядел местность. - Ага... это и есть тот самый знаменитый холм, называемый в наше время Гиссарлыком... Именно здесь и начал свои раскопки в 1870 году прославленный впоследствии Генрих Шлиман. О, Великая Троя! Дорого бы дал мой именитый земляк, чтобы хоть мельком увидеть то, что вижу я. Потрясающе! Там двигаются настоящие древние греки! Илар, они живые!

   - Да видел я, видел... - отозвался техник-пилот, понимая восторги профессора, впервые попавшего в темпоральную экспедицию. Да еще в качестве полновластного ее хозяина.