Тимоти Уилльямз - Черный Август

• Название: Черный Август
• Автор: Тимоти Уилльямз
• Издательство: «Мир»
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-03-003023-9, 0-575-05307-0

Роман современного популярного за рубежом английского писателя Тимоти Уилльямза «Черный август» – захватывающая детективная история убийства, которое расследует комиссар итальянской полиции Тротти, герой нескольких произведений Т. Уилльямза. Роман получил премию Ассоциации детективной литературы как лучшее произведение этого жанра в Европе в 1992 году.

---

– Директриса – эта ваша синьорина Беллони – нет-нет да и принесет мне что-нибудь. У меня пенсия за мужа, что он воевал, но… – Она подняла свои натруженные руки и закашлялась.

– Так вы видели синьорину Беллони?

– Я видела девчонку. – Едва переставляя ноги, она вернулась к плите и бросила в кипящую воду несколько листиков.

Воздух тут же наполнился приятным запахом базилика.

– Когда это было?

– У ней теперь какой-то парень. Приходит, когда родителей дома нету. Отца-то я знаю.

– Доктора Роберти?

– Доктора Роберти. Он раз заходил ко мне послушать мои легкие. – Она похлопала себя по плоской груди. – Доктор человек хороший. Хотя легочные болезни не по его части. Он дерматолог, – пояснила она и заговорщически прибавила: – Он сам из Турина.

– Я этого не знал, – сказал Тротти.

– Вряд ли он знает, что его доченька тут вытворяет. – Старуха повернула голову в сторону полицейских и положила на стол свои узловатые руки. Вновь в восковых пальцах откуда-то появились четки. – Знал бы, наверно, что-нибудь придумал. Сейчас ведь ни веры, ни морали никакой не осталось. Как у американцев.

– У американцев?

– У свидетелей Четверга, – неодобрительно пояснила старуха.

– Вы имеете в виду свидетелей Иеговы? – спросил с улыбкой Пизанелли.

– Называйте как хотите, а когда они ко мне приходят, я их гоню. И говорить с ними не желаю. Я католичка. Меня ихняя американская вера не интересует.

– А зачем они приходят, синьора?

– Целый день ходят, даже в выходные. Чтоб они поскорей ушли, я ихние журналы беру. Но уж не подумайте, что я эту ересь читаю. Дон Лионелло говорит, что это – ересь.

– Вы эти журналы потом выбрасываете?

– Кладу их в уборную. Я ничего не выбрасываю. На деревьях-то денежки не растут. – Она покашляла. Маленькие глазки смотрели ясно. – Я ихними журналами пользуюсь в уборной.

Пизанелли и Тротти переглянулись. Тротти спросил:

– А синьорина Беллони – директриса – никогда не приносила вам журналов свидетелей Иеговы?

– Нет, это все люди молодые. Приходят и дают мне эти журналы. А я их не читаю.

– А вы сами никогда не давали журналы синьорине Беллони?

– Конечно, нет. Журналы эти еретические. Дон Лионелло говорит, что я читать их не должна.

– Конечно-конечно.

– Еще граппы? – Она взялась за бутылку с деревянным стариком.

Тротти замотал головой.

– Вернемся к нашей девушке… Вы видели синьорину Роберти на прошлой неделе?

– Докторову дочку?

– Синьорина Роберти. Ее зовут синьорина Роберти.

– Роберти? Вот уж не знаю, есть ли в Турине такие фамилии. Я раз с мужем в Турине была.

– Когда вы видели синьорину Роберти?

– Я знаю, это докторова дочка. Говорят, учится в университете. А на что только эти студенты похожи? Уж вам-то не знать нонешних девок? Сейчас все просто. Потому никакой морали и не осталось, синьоры. Ни в чем нужды у людей нету.

Тротти и Пизанелли кивнули в знак согласия.

– Когда я девчонкой была, нужду во всем терпели. На все эти развлечения времени не хватало. Я пошла работать в тринадцать лет. И ничего. А теперь кругом один этот секс. А мы о таком и слыхом не слыхивали. – В углах ее тонких губ скопилась слюна. Она провела рукой по своему старческому восковому лицу. – Мы были католиками.

– Когда вы ее видели?

– С каким-то мужчиной. Не с ее парнем. Ее парня я знаю.

Я его видела, высокий такой. А тот мужчина был пониже. Совсем незнакомый какой-то. И это когда по телевизору только и разговоров, что о всяких болезнях. – Она указала рукой на телевизор, стоявший на тумбочке у изножья узкой постели. Кусок ткани с цветочным орнаментом закрывал экран. – Никакой морали больше не осталось. Кругом один секс.

– Когда это было, синьора?

– С самого развода. Тогда еще референдум был. Тогда-то все и пошло. Свободная любовь. Чего теперь болезням-то удивляться? Дон Лионелло говорит, что…

– Когда вы видели синьорину Роберти?

Прежде чем ответить, вдова посмотрела на Тротти долгим оценивающим взглядом:

– Не могу же я целыми днями спать. Доктор в Сан-Маттео говорит, что у меня случай очень тяжелый. Он дал мне таблетки, но целыми днями я же не могу спать. У меня только одно легкое осталось. – Она положила руку на грудь, прикрытую черным лоснящимся платьем. – Другое-то я потеряла, работая на вискозном заводе. Меня шесть с лишним часов оперировали. В 1981 году. Я даже в Лурд ездила, но по ночам спать иногда не могу. Ложусь и начинаю кашлять. Кашляю и вспоминаю своего мужа несчастного, Господи, упокой душу его. – Она перекрестилась и снова поцеловала указательный палец. – Потому-то я ее и увидала. Утром, в прошлое воскресенье. Я уж знала, что сна мне не будет и до мессы только промучаюсь. Дон Лионелло говорит, что Господь милостив, и что, коли сна у меня нету, пропустить мессу не грех. Дон Лионелло говорит, что мне следует о своем здоровье заботиться.

– Вы видели синьорину Роберти в воскресенье утром?

– Глупая девка. С незнакомым мужчиной. Вы думаете, я не знала, чем они там будут заниматься? – Приподняв плечи, она повертела головой. – Уж такая она распорядочная.

– Кто был с синьориной Роберти?

– Мужчина. А она была в стельку. Чего удивляться-то – сегодня вся молодежь пьет. И она и пьет, и курит. А я видела, как она поздно возвращалась и на нем прямо повисла. Мужчина невысокий такой.

– В каком часу это было?

– В полчетвертого – аккурат колокола на церкви отзвонили. Полчетвертого, а эту дуру – хуже проститутки дешевой – новый хахаль домой волоком тащит.

– Вы узнали мужчину?

Глаза старухи ядовито блеснули.

– Как он из дома выходил, я не видала.

Блеснули ядовито и алчно.

Лаура

Они вышли из сырой квартиры и очутились в неподвижном пекле площади Сан-Теодоро. Пизанелли надел очки от солнца.

– Вы дома не ночевали, комиссар?

– Я ночевал в Ферраре, в казармах карабинеров.

Пизанелли присвистнул.

– Карабинеры нашли «фиат-панду», в котором Розанна уехала из гостиницы. Он или сам съехал в канал, или его туда спихнули.

– Она утонула? – Пизанелли сочувственно посмотрел на Тротти. Они пересекали площадь, а навстречу им шел прелат в черной сутане и черной широкополой шляпе, частично скрывавшей его лицо. Он говорил по радиотелефону, пот лил с него градом. Тротти расслышал слово «исповедь». Погруженный в разговор, он прошел мимо полицейских, не обратив на них внимания. Взбежав по ступенькам на паперть, он скрылся в церкви.

– Розанна Беллони утонула? – переспросил Пизанелли.

– В машине никого не было. – Тротти покачал головой. – Машину взяли напрокат, феррарский номер. Отпечатков пальцев нет. Неудивительно: два с лишним дня простояла под водой.

– А ее вещи в гостинице «Бельведер»?

Тротти снова покачал головой:

– Карабинеры говорят, что там была только одежда. Все остальное Розанна, наверное, забрала с собой при отъезде.

Они прошли в узкую калитку, вырезанную в деревянных воротах, и очутились все в том же запущенном дворике. Потом стали подниматься по лестнице с грязными крашеными стенами.

– Когда вы с Анной уезжаете, Пиза?

– Я решил остаться в городе, – просто ответил Пизанелли и снял очки.

– Тогда сможешь поехать со мной. Мне обязательно нужно навестить в Гарласко Карнечине.

– Комиссар, а настроение-то у вас вроде наладилось. Съешьте еще вишневый леденец.

– Мне, конечно же, приходило в голову, Пизанелли, что Розанна Беллони в убийстве сестры невиновна.

Они подошли к двери с овальной до блеска надраенной медной табличкой: «Доктор Роберти». Пизанелли позвонил в колокольчик и сказал:

– Если у Лауры Роберти есть хоть что-нибудь в голове, она смоталась в Ланге или отправилась на розыски своего Джан-Марии.

– В Феррару.

– В Феррару. Где зарегистрировалась и ваша «панда». Совпадение, комиссар? – Пизанелли снова позвонил в колокольчик, на сей раз сильнее. Какое-то время за дверью было совершенно тихо. Через пару минут за окошком с темным стеклом появился свет. Дверь отворилась.

Все шторы в огромной квартире были задернуты.

Лаура Роберти зевала. В ночной рубашке она выглядела еще более хрупкой. Черные волосы спутались. Косметики не было. Маленьким кулачком она терла сонные глаза. Она стояла босая; там, где ее ступню обычно облегали вязаные матерчатые тапочки, кожа была светлее.

– Доброе утро. – Смущенная улыбка, заставившая Тротти вспомнить другую женщину. Лаура пробежала рукой по волосам, и они упали ей на лицо ровной челкой. Хотя, очевидно, она только что вылезла из постели, ее лицо было удивительно свежим. Она откинула несколько прядей волос с глаз и посмотрела на Тротти. – Извините за беспорядок. – В ее дыхании чувствовался запах эвкалипта, словно она только что почистила зубы. – Я спала. – Спохватившись, она прибавила: – Вам бы лучше пройти.

Искусственно охлажденный воздух; Тротти расслышал тихий гул кондиционера. Охлажденный, но не влажный – как в квартире старой вдовы.